Семь пятниц - Ребров Дмитрий - Страница 42
- Предыдущая
- 42/57
- Следующая
Бакаев подумал-подумал и стал надевать куртку обратно.
– Что ж ты хочешь, – пробормотал он, – как-никак Северный Ледовитый океан…
– Ну?! – развернулся к нему совершенно изумленный Суббота. – То-то я смотрю… Слышь, братан, так здесь и рыба отмороженная какая-то – не клюет ни хрена!
Сергей Николаевич, застегивая пуговицы, низко опустил голову, чтобы скрыть неудержимую улыбку. Справившись с собой и с пуговицами, он протянул рыболову руку:
– Пора мне, будь здоров, и удачи тебе! Как говорится – ловись рыбка большая и маленькая!
– Как же, поймаешь тут… – проворчал тот, прощаясь. – Завезли, блин, на Северный полюс… Ментов, что ли, вызвать, да и свалить отсюда?.. О! Пойду-ка я лучше в «морг» – там, говорили, водяра должна быть!
Расставшись с мрачным, как туча, поверженным противником, Бакаев решил все-таки вернуться за вещами и перенести свой лагерь куда-нибудь на территорию Субботы, на свободное от конкурента место.
А по дороге Сергей Николаевич надумал наведаться к знакомому родничку у подножия каменной гряды. В прошлый раз, стоя на коленях у источника, он испачкал брюки в мокрой глине. Эту неприятность он заметил только на берегу, уже после разговора с Субботой, и, счищая с колен налипшую корку, Бакаев вдруг разродился неожиданной идеей. Ее еще, разумеется, предстояло проверить – там, у родника, – но сама по себе мысль была весьма оригинальна и, главное, сулила Сергею Николаевичу значительные преимущества перед соперниками.
Для «размножения личности» Марины Михайловны Лиза выбрала кадр, на котором та готовилась произнести свое «напутственное слово». Крупный план, а на нем спокойная, доброжелательная улыбка, мягкий взгляд, открытое лицо – идеальный вариант для опознания, решила Лиза.
Перенести изображение с магнитной записи на листок бумаги и в самом деле оказалось совсем просто. После каких-то манипуляций ребят из аппаратной стоп-кадр с монтажного монитора сначала перекочевал на дисплей компьютера, а потом принтер один за другим выплюнул три снимка мадам Лисовец. Лиза подхватила листки и, мельком взглянув на них, удовлетворенно кивнула – качество картинок почти не уступало фотографиям.
Пылко поблагодарив флегматичных, сонных компьютерщиков, Лиза пробкой выскочила из аппаратной и бросилась к лифтам. Время поджимало – шел уже одиннадцатый час, а дел еще было выше крыши.
«Два адреса, да еще и в разных концах Москвы… – думала девушка, спускаясь в кабине лифта, – Нет, одной мне ни за что не успеть! Если Влад не приехал – пришибу этого лоботряса к чертовой матери!..»
Ей с превеликим трудом удалось уговорить едва проснувшегося брата приехать в Останкино, чтобы помочь ей с опознанием Марины Михайловны. За проверку одного адреса Влад потребовал себе мобильник в единоличное и неограниченное пользование. Лиза согласилась – на месяц. Брат настаивал на полугоде. После короткого, но жаркого спора сошлись на трех месяцах.
Влад пообещал выехать немедленно, впрочем, прекрасно зная взбалмошный характер своего братца, Лиза вполне резонно опасалась, что у входа в телецентр его не окажется. Этот разгильдяй, едва положив трубку, запросто мог тут же передумать и отправиться куда угодно, только не на помощь сестре.
К счастью, худшие ее предположения не оправдались – выйдя из лифта, Лиза тотчас же увидела топтавшегося у милицейского поста брата.
По правде сказать, Владу, студенту второго курса юрфака, предложение сестры пришлось по душе сразу же. Он согласился бы приехать к ней даже без мобильника (ужасно любопытно было сыграть в сыщика), – но уж коль подвернулся такой удачный случай, то грех было им не воспользоваться и не выторговать себе хоть что-нибудь.
Заметив Лизу, брат вытянулся в струнку и дурашливо замахал ей руками.
– С добрым утром, любимая!! – улыбаясь до ушей, проорал он. Ставить сестру в идиотское положение было его излюбленным развлечением.
Лиза, не говоря ни слова, подхватила его под руку и поволокла прочь от входных дверей. Не хватало только, чтобы кто-нибудь из знакомых услыхал, какое задание она будет давать этому шуту гороховому!
– Слушай меня внимательно, Славик, – не удержавшись от язвительной улыбочки (маленькая месть за «любимую» – этого варианта своего имени Влад терпеть не мог), Лиза начала одну за другой извлекать бумаги из папки. – Это – адрес, это – фото хозяина, а вот это – та самая дама, о которой я тебе говорила. Твоя задача: осторожно, не засветившись перед семейством хозяина, выяснить – не появлялась ли по этому адресу дама, не замечали ли ее в обществе хозяина квартиры, а если замечали, то какие у них были отношения? Поспрашивай ребятишек во дворе – тех, что постарше, старушек у подъезда, консьержку или охранника, если они там есть… Понял, Славик?
– Не грузи, Старушка Бетти! – ухмыльнулся Влад (ответный удар за «Славика» – так чаще всего он дразнил сестру именно в качестве мести). – Расслабься, все будет пучком! Гони-ка лучше командировочные!
Лиза, вздохнув, полезла за кошельком. Деньги, отложенные для запланированного на сентябрь вояжа на Кипр, таяли с пугающей быстротой. Она протянула брату несколько зеленых бумажек достоинством помельче и без особой надежды попросила:
– Зря деньгами-то не сори, слышишь?..
– Я тебя умоляю!.. – картинно поморщился Влад и, быстро чмокнув Лизу в ухо, бросился к идущим сплошным потоком машинам. – Бай, систер!.. – обернулся он на бегу, взметнув вверх руку.
– Как только что-нибудь узнаешь – не медленно позвони! – крикнула ему вдогонку Лиза.
– Заметано!.. – эхом отозвался Влад.
Отправив брата к Четвергу, себе Лиза
оставила Вторника. Но совсем не из-за истории с заводом и судом. Причина такого выбора была куда как проще – Вторник жил сравнительно недалеко от Понедельника. В случае неудачи у первого, у Лизы еще оставался шанс успеть навестить второго.
Она, вышла к проезжей части и, остановив машину, открыла дверцу:
– Улица Алабяна…
– Садитесь, – с готовностью кивнул интеллигентного вида частник.
– Только побыстрей, пожалуйста, я очень тороплюсь, – предупредила Лиза.
– Э-хе-хе… а кто, скажите, сейчас не торопится?.. – философски вздохнул водитель и тронул машину.
Наговицын спал – глубоко и безмятежно, как до изнеможения набегавшийся за день хулиганистый мальчишка.
Лена, подперев щеку рукой, присела рядышком со спящим Олегом. Она задумчиво смотрела на него и в который раз задавала себе уже порядком поднадоевший вопрос – кто же для нее этот мужчина? Просто коллега, хороший товарищ, старый друг или все-таки?.. Этот вопрос мучил ее давно, и ответа на него она не могла найти вот уже несколько лет.
Когда-то между ними случился роман – несуразный, легкомысленный и скоротечный. Он закончился так же внезапно, как и начался – без всяких объяснений, упреков и обид. Им даже удалось сохранить прекрасные, правда, уже сугубо дружеские отношения. Для Наговицына эта история, судя по всему, прошла совершенно бесследно, а вот для Лены…
Нет, она, конечно, не лила о нем слез в подушку по ночам, не пылала жаркой, неутолимой страстью, да и вообще не строила на его счет никаких особенных планов. По идее этот недолговечный роман давно уже должен был забыться, как легко и безболезненно забывались многие другие, подобные ему, мимолетные увлечения. Однако та история отчего-то до сих пор не стиралась из ее памяти, и каждое воспоминание о ней приносило тихую печаль, ноющую тоску, а иногда и острую душевную боль. Это было странно, совершенно необъяснимо и крайне неприятно. Вот почему Лене хотелось во всем этом разобраться, чтобы раз и навсегда поставить в этой затянувшейся истории/точку.
Неужели она подсознательно, в тайне от себя самой все эти годы чего-то ждала и на что-то надеялась? Нет, вряд ли – ведь Наговицын не давал ей для этого ни малейшего повода! Тогда почему же она всегда держалась рядом с ним, почему давным-давно не ушла из их группы? Не раз и не два Лену звали на повышение, предлагали новую, интересную работу на других каналах, и каждый раз она находила повод отказаться – почему?! И почему, наконец, сегодня с пяти утра безвылазно торчит в этой треклятой «читалке»?..
- Предыдущая
- 42/57
- Следующая
