Аленький цветочек - Разумовский Феликс - Страница 76
- Предыдущая
- 76/146
- Следующая
Слух по базару разнёсся на удивление быстро. Из контейнера, увенчанного штандартом «Royal Canine»[83] , выскочила кудрявая Люсенька. Некогда Рита научила её, как, не порождая скандалов, радикально отвадить приставалу-охранника. Люсенька тащила гигантский кожаный намордник и армейского цвета брезентовый поводок. «Давай, надень на него, а то на улице – до первого мента! По себе знаю!» Глаз у девушки оказался ватерпас, намордник пришёлся недоумевающему кобелю точно впору. словно нарочно для него делали. «Погоди!» – Люсенька стремительно исчезла в недрах контейнера и вновь появилась наружу с коробочкой и длинным флаконом. «Это шампунь от всяких паразитов, с дёгтем. Как придёшь домой, сразу его пошвабруй. Тебе его блохи нужны?.. А это, – Люсенька явно не зря училась на ветеринара, – витаминка для шерсти, по две штучки с едой будешь давать. Проплешину йодом намажешь, лучше пятипроцентным, вдруг всё-таки лишай. И вообще, если что, сразу звони, посоветую что могу…» – Рита, несколько ошарашенная стремительностью происходившего, полезла было в поясную сумочку, где у неё сохранялся от нескромных глаз кошелёк: «Это сколько всё стоит? У меня, может, сейчас и денег не хватит…» – но Люсенька замахала руками: «Брось, Ритка, как-нибудь потом занесёшь!»
"Какой дэньги? – возмутился вышедший навстречу Бахрам. И величественно повёл рукой, являя кавказскую щедрость и честь, достойную внука дедушки Ростома:
– Падарок тебэ. Давай, машина иди. Домой отвэзу…"
И отвёз. Не пришлось Рите добивать дохлые корейские сапожки марш-броском через половину города, по лужам и льду. Бабушка Ангелина Матвеевна при виде нового члена семьи сперва ахнула. Потом деловито направилась открывать в ванной горячую воду. Соседская кошка Василиса, с перепугу превратившаяся во вздыбленный меховой шар, затаилась на высоченном буфете и горящими глазами наблюдала за тем, как Рита снимает с безропотного пса ветхий, драный, месяцы назад надетый ошейник.
На его внутренней стороне сквозь грязь смутно проступали какие-то буквы. Рита потёрла ошейник рукой, потом тряпкой и наконец сунула под кран… так и есть! Начертанное на сером кожзаменителе шариковой ручкой, там значилось имя пса.
ЧЕЙЗ.
И номер телефона. «542…»
Вот тут Рита серьёзно расстроилась. Она уже успела почувствовать себя собаковладелицей. Причём – владелицей не какого-нибудь, а конкретно этого пса. Были ли тому причиной драматические обстоятельства их знакомства, но полтора часа, проведённые вместе, успели сделать мысль о том, чтобы отдать его, дикой и невозможной. Он был нужен ей, Рите. Именно он и именно ей.
Но… точно так же невозможно было и не позвонить по указанному на ошейнике телефону. «Нашёл да не объявил – всё равно что утаил!» Конечно, она может немедленно выбросить ошейник. А потом найти для себя тысячу убедительных оправданий. Рита не первый день жила на свете: на глазах у неё люди проделывали со своей совестью трюки совершенно невероятные. Например, продавали многолетнюю дружбу даже не за тридцать сребреников, а вообще за тридцать копеек. И ничего. Жили дальше, и безмятежно спали ночами, и смотрели людям в глаза – так, как смотрят лишь сознающие свою правоту…
Рита сначала решила посоветоваться с бабушкой. В конце концов, пёс прожил при Варшавском рынке целую зиму, никуда особо не уходя, – значит, здесь где-то я потерялся. Однако объявлений о пропавшей собаке в окрестностях вроде замечено не было… А может, это и не его ошейник вовсе, а совершенно чужой?!!
Было слышно, как бабушка в ванной переругивалась с колонкой, никак не желавшей давать требуемую температуру воды.
«Чейз?» – произнесла Рита вслух.
Висячие уши дрогнули и приподнялись. Обрубок хвоста дёрнулся… дёрнулся снова… и радостно выдал все причитающиеся мегагерцы. Рита протянула руку, и пёс ткнулся широченным лбом ей в ладонь. Никаких, мол, чужих ошейников. Всё соответствует.
Она перечитала номер, пытаясь примерно определить географию. «542» – это вообще где? Смутные воспоминания подсказывали, что вроде бы в северной части. Проспект Тореза, Сосновка… Чейз уселся перед ней, глядя слезящимися глазами. Рита хмуро сняла трубку и несколько раз повернула диск телефона.
На том конце отозвались почти сразу.
«Алё?»
Голос был женским и отчётливо пожилым.
«Вы меня не знаете, – представилась Рита; – Извините, я вот по какому делу…»
Она довольно путано изложила проблему, но собеседница поняла её с полуслова.
«А-а, – вроде бы обрадовалась женщина. – Жив ещё, значит, разбойник! И что вы с ним собираетесь делать?»
«Как что?.. – удивилась Рита. – Вам вернуть…»
Она ждала какой угодно реакции, но не той, которая последовала. Владелица собаки мгновенно встала в агрессивную оборону.
«Да на кой он мне нужен-то?» – почти с обидой выкрикнула она.
Скоро выяснилось следующее. Чейз действительно был, как говорят в собаководстве, метисом, продуктом сугубо внеплановой вязки («Евонна мамка ротвелька была, а папка… этот… мастина итальянский») и принадлежал мужу Ритиной собеседницы. Ныне покойному. Похоронив супруга, пожилая дама не обнаружила в себе ни сил, ни большого желания «справляться» с могучим и резвым четырёхлетним псом. Которого, кстати, надо было ещё и кормить. Не долго думая, она попросила соседа «что-нибудь сделать». И тот сделал. Отвёз их с Чейзом на другой конец города, и там, выпустив собаку из машины побегать, они быстренько отчалили. Забыв, правда, ошейник снять, вот незадача какая.
«Так что вы, девушка, что хотите с ним, то и делайте, а ко мне чтобы больше не приставали».
В голосе пенсионерки Рите померещилось злорадство. Нас, мол, просто так не возьмёшь! Хоть ты там разбейся, а назад забрать не заставишь!
Рита представила себе дождливую осень и крупного пса, отчаянно бегущего за автомобилем. Или, может быть, он чем-то увлёкся и прошляпил момент их отъезда, а когда спохватился и не обнаружил знакомой машины, то долго стоял, нюхая воздух и силясь сообразить, что же произошло, а потом сел на мокрый асфальт и принялся тихо-тихо скулить…
Видимо, в смятении Рита слишком долго-молчала, потому что тётка поинтересовалась:
- Предыдущая
- 76/146
- Следующая
