Крымский роман - Алюшина Татьяна Александровна - Страница 29
- Предыдущая
- 29/54
- Следующая
Мгновенно.
– Ты выспалась?
– Да, просто замечательно отдохнула.
– Ната, нам надо поговорить.
– Не пугай меня, Ринков! – Она занервничала: – Говори сразу, чтобы я ничего не придумывала!
Он помолчал:
– Мне надо еще раз туда съездить. Посмотреть местность, проверить склад, изучить подходы-отходы, дороги к нему. Послушать, присмотреться.
– Ночью? – уточнила она.
– Ночью, днем никак нельзя. Может, кто из местных там присматривает…
– Ясно, – спокойно ответила Ната, – разведывательный, так сказать, рейд.
– Что-то в этом роде.
– Боевой друг Миша, как я понимаю, тоже принимает участие?
– Правильно понимаешь. Ничего сложного. Просто сходим, посмотрим и вернемся, – почти весело уверил он.
Наталья выбралась из его объятий и пошла умываться.
Конечно, она расстроилась. Бог его знает, что там может случиться…
«Ната, он специалист, он участвовал… Он все про это знает, ему виднее, как надо. Что ты паникуешь, ну не в стан же врага он собрался! Давай бери себя в руки!» – уговаривала она себя, пока умывалась.
Она вышла из ванной.
Ринков сидел в кресле, напряженный, и ждал ее.
Он нервничал, не зная, как она отреагирует, но чувствуя, что от того, как она примет ситуацию, зависит очень многое.
Наверное, даже самое важное – сложится у них жизнь или нет.
Ната подошла и забралась к нему на колени, он тут же прижал ее к себе.
– Я не могу обещать, что не буду волноваться. – Она помолчала. – Думаю, ты прав, я бы сама на твоем месте полезла бы проверить, что там.
Антон поцеловал ее в макушку, зажмурился и прижался лбом к ее голове.
– Моя мама всегда так отцу говорила: «Саша, не могу обещать не волноваться…»
Он помолчал и продолжил:
– Они с отцом рано поженились, сразу, как он училище окончил, он военный был, в ВДВ служил. Она с ним по всем гарнизонам моталась, а потом и я с ними. Когда надо было в школу идти, меня у бабушки в Москве оставили. Через несколько лет отца в штаб перевели, и они с мамой тоже в Москву приехали. Мама у меня была замечательная: веселая, быстрая, мудрая, на ней весь дом держался. У нас дача была в Ильинском с огромным участком и двухэтажным старым домом. Там всегда летом вся семья собиралась: дядьки, тетки, братья, сестры. Мама была стержнем всей дачной жизни. Они по вечерам садились на веранде и часами чай пили, шутили, в преферанс играли, рассказывали истории, а мы, дети, подслушивали. Когда отец вышел в отставку, они туда совсем переселились. Однажды поехали в Москву, на день рождения тетки Лены, сестры матери. На их машину налетел грузовик с пьяным водителем за рулем. Они сразу погибли, оба. Я на задании был, узнал только через две недели. А дачу я потом продал – она без мамы словно умерла… И вроде как родственники все остались, а семьи дружной не стало. Теперь все как-то порознь.
Ната обняла ладонями его голову, приподняла и нежно поцеловала в уголки губ, затем заглянула ему в глаза и сказала:
– Зато никто из них друг друга не пережил. Это тоже счастье.
Антон притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы, отгоняя печальные воспоминания и благодаря ее за понимание и утешение.
– Я поеду сейчас домой, к маме. С Диной встречусь. Вам ведь с Мишей, и с кем там еще, наверняка надо все обсудить, – ласково сказала она.
– Да, Дуб скоро появится. Потом мы пойдем все вместе поужинаем. Ты знаешь здесь хороший ресторан, где вкусно кормят?
– Конечно, знаю.
Дома Нату засыпали вопросами, восклицаниями, баловали преувеличенным вниманием. Димка, как обычно, забрался к ней на руки и все вздыхал: «Ната!» – и прижимался к ней. Ей пришлось его купать, кормить, укладывать спать и петь колыбельную…
Дина зашла за ней, чтобы вместе идти в ресторан.
Узнав об этом, мама тут же усадила девчонок за стол.
– Нечего вам по ресторанам питаться, загубите желудок. Поешьте дома, а там по салатику легкому возьмете, десертик какой-нибудь, деньги сэкономите и здоровее будете! – И добавила, как бы между прочим: – Да и мужчин своих, девочки, надо дома кормить, а не в ресторанах!
Сопротивляться было бесполезно, они с аппетитом поели, выкатились из дома сытые, как колобки, и решили идти пешком: поговорить и «утрясти» мамин ужин.
– Как вы вчера вечер провели? – спросила Ната.
– После вашего откровенного побега? – усмехнулась Дина.
– Ну, любят люди по набережной бегать, вместо зарядки, что ж теперь? – смеялась Наталья.
Дина с Михаилом улыбнулись друг другу с пониманием, когда Антон спешно увел Наталью, и не стали обсуждать своих влюбленных друзей.
Когда Дина под ненавязчивый легкий разговор ни о чем доела свой ужин и они допили вино, она, тяжко вздохнув, призналась:
– Я бы с удовольствием с вами прогулялась, Миша, природа и погода располагают и собеседник вы очень приятный, но я даже не знаю, как со стула встать и домой добраться. День сегодня трудный выдался на работе, сил не осталось. Да еще вина выпила, немножко развезло меня… Так что, извините, прогулка отменяется.
– Может, отменять не будем, а перенесем на завтра? – предложил Мишка. – А домой мы вас сейчас доставим.
– Хорошо. Давайте завтра. У меня как раз выходной, – легко согласилась она.
Миша помог ей встать, галантно подав руку. Недалеко от кафе он поймал такси и поехал вместе с Диной. Проводил до дверей квартиры, спросил номер телефона, поцеловал ее тонкие пальцы и ушел.
– Я даже расстроилась. Представляешь? – поделилась Дина с подругой. – Никаких намеков, мол: «Вы мне нравитесь». Просто: ну, не сегодня, так прогуляемся завтра!
– Это же хорошо, Динка! Ты же терпеть не можешь, когда сразу переходят в атаку! – порадовалась за нее Ната.
– Это я с другими терпеть не могу! А с ним я бы точно сразу – «в атаку»!
– Так! – Наталья даже растерялась. – Дина, ты что? Любовь с первого взгляда?
– Да не знаю я! – с отчаянием сказала Дина и безнадежно махнула рукой. – Наверное… Мне с ним так спокойно, так хорошо рядом. В жизни никогда такого не испытывала. Вот сейчас знаю, что его увижу, и нервничаю, как девчонка!
– Диночка! Он хороший, замечательный, но вы оба такие… – Ната с трудом подобрала определение: – У вас может быть только что-то очень настоящее, либо вообще ничего. Характеры – огонь, да и досталось вам обоим в этой жизни!
– Все это так, правильно, – улыбнулась грустно Дина. – Но вот я сейчас думаю, что бросила бы все к чертовой матери и пошла бы за ним куда угодно, если б он позвал. Вот так, подруга! И мне от этого страшно, и мысли дурацкие, как у школьницы: понравилась я ему или нет?!
А Мишка испугался. Первый раз в своей жизни он так испугался самого себя и своих неожиданных чувств.
Как только он увидел Дину, там, возле машины во дворе Натальиного дома, когда она подошла к подруге, – его словно током шибануло!
Он глаз от нее отвести не мог и сразу понял: «Все! Я попал!»
Он смотрел на нее – на ее руки, лицо, как она двигается, слушал ее голос, как она говорит и смеется, чувствовал ее колдовской запах и погружался во все это, как будто тонул – совершенно безысходно…
Он понял сразу, что она – та женщина, которую он ждал, которая грезилась ему ночами и в горячем бреду ранений. Образ ее в его воображении казался размытым, нечетким, но таким понятным, родным – та женщина, которую он уже не надеялся найти, когда-нибудь встретить.
Сорокадвухлетний мужик, которого жизнь закалила как дамасский клинок, благополучный, здоровый, богатый, уверенный в себе – вдруг исчез.
Он снова почувствовал себя тем беспризорным мальчишкой, который дрался как волчонок в детском доме за кусок хлеба, за свое «я», за свою жизнь!
Не может он, детдомовский безродный оборванец, подходить такой женщине! Не может!!
И от этого ему хотелось завыть и, как в детстве, поступить наперекор людской презрительной, брезгливой жалости к ним, детдомовцам, – схватить ее и утащить, присвоить себе.
- Предыдущая
- 29/54
- Следующая
