О чем молчат ангелы - Фитцпатрик Бекка - Страница 7
- Предыдущая
- 7/60
- Следующая
– Эй, Нора, – сказал он, не поднимая глаз. – Чем могу помочь?
– Я хочу сказать, что из-за нового соседа и плана занятий я чувствую себя некомфортно.
Тренер откинулся на стуле и завел руки за голову.
– А мне нравится, как вы теперь сидите. Почти так же сильно, как новая стратегия «лицом к лицу», которую я разрабатываю для субботней игры.
Я положила на стол копию кодекса школы по поведению и правам учеников.
– По закону, ученик не должен чувствовать себя в опасности на территории школы.
– Ты чувствуешь себя в опасности?
– Я чувствую себя некомфортно. И хочу предложить решение, – тренер не прерывал меня, и я продолжила увереннее. – Я готова позаниматься биологией с любым учеником… если вы снова посадите меня с Ви.
– Патчу не помешал бы репетитор.
– Тогда смысл предложения теряется, – возразила я сквозь зубы.
– Ты видела его сегодня? Он принял участие в обсуждении. Я весь год не слышал от него ни единого слова, а тут сажаю с тобой – и на тебе. Оценки по биологии у него улучшатся.
– А у Ви ухудшатся.
– Такое случается, когда нельзя подсмотреть правильный ответ у соседа, – сухо парировал он.
– Проблема Ви – в недостатке прилежания. Я с ней позанимаюсь.
– Ничем не могу помочь, – посмотрев на часы, он добавил, – я опаздываю на собрание. Мы закончили?
Я попыталась выдавить из своего мозга еще какой-нибудь аргумент, но, по всей видимости, вдохновение меня оставило.
– Давай так, вы посидите еще пару недель. И я серьезно говорил насчет занятий с Патчем. Буду считать, что ты за это взялась.
Тренер не стал ждать ответа. Насвистывая мелодию из «Своей игры», он нырнул в дверной проем и скрылся в коридоре.
К семи часам вечера небо стало чернильно-синим, и я застегнула пальто, чтобы согреться. Мы с Ви шли к парковке кинотеатра, в котором только что посмотрели «Жертвоприношение». Писать отзывы о фильмах в школьном интернет-журнале было моей обязанностью, а так как все остальные фильмы, идущие в этом кинотеатре, я уже видела, мы снизошли до новомодной страшилки.
– Это, – заговорила Ви, – был самый двинутый фильм, какой я только видела. С этого момента я официально запрещаю нам смотреть что-либо с намеком на ужасы.
Я была только за. У меня вообще потихоньку начинала развиваться паранойя, учитывая, что прошлой ночью кто-то бродил у меня под окном, а сейчас я посмотрела фильм – первоклассное пособие для маньяков.
– Представь, – продолжала Ви. – Жить всю жизнь, не подозревая, что тебя держат в живых только ради того, чтобы принести в жертву.
Нас обеих передернуло.
– А что там было с этим алтарем? – не унималась Ви, совершенно не замечая, что я бы с намного большим удовольствием обсудила с ней жизненный цикл плесневого гриба, а не только что просмотренный фильм. – Зачем тот плохой парень поджег камень перед тем, как ее привязать? Я, когда услышала, как у нее мясо шипит…
– Так! – почти выкрикнула я. – Куда двинем дальше?
– А еще я хочу сказать, что если меня парень когда-нибудь так поцелует, меня точно стошнит. Слово «омерзительно» даже близко не описывает то, что творилось с его ртом. Это ведь все грим, правда? В смысле, на самом деле не может же быть у человека такого рта…
– Мне надо написать отзыв до полуночи, – перебила я.
– А, точно. Значит, в библиотеку? – Ви отперла двери своего фиолетового «Додж Неон» 1995 года. – Знаешь, ты какая-то дерганая.
– Это все из-за фильма.
Я опустилась на пассажирское сиденье. Это все из-за того, что кто-то заглядывал мне в окно прошлой ночью.
– Я имею в виду, не только сегодня. Я заметила, – озорно улыбнулась она, – что ты странно нервничаешь на уроке биологии уже второй день подряд.
– Тоже элементарно. Это из-за Патча.
Глаза Ви сосредоточились на зеркале заднего вида. Она поправила его так, чтобы видеть свои зубы, провела по ним языком и выдала пробную улыбку.
– Должна признать, меня заводит его темная сторона.
Мне не хотелось признавать это, но Ви была не одинока. Меня притягивало к Патчу так, как ни к кому раньше. Между нами был какой-то темный магнетизм. Рядом с ним я чувствовала, как меня тянет к опасной черте. А еще я чувствовала, что он мог заставить меня перешагнуть ее.
– От твоих слов мне хочется… – Я остановилась, пытаясь понять, что конкретно мне из-за нашего влечения к Патчу хочется сделать. Что-то нехорошее.
– Скажи, что не считаешь его симпатичным, – сказала Ви, – и я обещаю, что никогда больше о нем не заговорю.
Я потянулась включить радио. Наверняка ведь можно найти какое-то более приятное занятие, чем портить вечер, приглашая в нашу компанию Патча, пусть и абстрактного. Мне выше крыши хватало и того, что придется сидеть с ним вместе по часу каждый день. Отдавать ему свои вечера я не намерена.
– Ну? – настаивала Ви.
– Может быть, он ничего. Но я едва ли смогла бы это определить. Тут я плохой судья, извини.
– В каком смысле?
– В таком, что я не могу не помнить о его характере. Его никакая красота не спасет.
– Не красота. Нет… брутальность. Секс.
Я закатила глаза.
Ви нажала на гудок и притормозила, когда ее подрезали.
– Что? Ты не согласна, или плохие парни не в твоем вкусе?
– У меня нет вкуса, – ответила я. – Я не такая ограниченная.
– Ты, солнце, больше чем ограниченная. Ты зажатая. Закрытая. Твой кругозор – шириной с один из подопытных микроорганизмов тренера. Я вообще не уверена, что во всей школе есть хоть один парень, который бы тебе понравился.
– Неправда, – автоматически возразила я, но, как только услышала свой голос, вдруг поняла, насколько Ви права. Меня никогда никто серьезно не интересовал. Что со мной не так? – Дело не в парнях, дело… в любви. Я ее еще не нашла.
– Дело должно быть не в любви, – сказала Ви, – а в развлечении.
Я удивленно подняла брови.
– Целовать мальчика, которого я не знаю… который мне безразличен… это развлечение?
– Ты разве не слушала на биологии? Речь шла совсем не только о поцелуях.
– А, – сказала я с облегчением, – генофонд и без моего вклада достаточно попорчен.
– Хочешь знать, кто, как мне кажется, был бы хорош?
– Хорош?
– Хорош, – повторила она с плутовской улыбкой.
– Не особенно.
– Твой партнер.
– Не называй его этим словом, – попросила я. – «Партнер» ассоциируется с чем-то положительным.
Ви втиснулась на парковочное место у библиотеки и заглушила двигатель.
– Ты когда-нибудь воображала, как целуешь его? Украдкой бросала взгляд влево и представляла, как прижимаешься к Патчу и касаешься губами его губ?
Я вытаращила на нее глаза, которые, я надеюсь, выражали ужас.
– А ты?
Ви ухмыльнулась.
Я попыталась представить, что бы сделал Патч, если бы его ознакомили с этим разговором. Хотя я очень плохо его знала, но почувствовала, что его отвращение к Ви можно было бы рукой потрогать.
– Для тебя он недостаточно хорош, – сказала я.
Она застонала.
– Осторожно, ты только заставишь меня хотеть его еще сильнее.
В библиотеке мы заняли стол на первом этаже, рядом с отделом литературы для взрослых. Я открыла ноутбук и написала: «Жертвоприношение, две с половиной звезды». Две с половиной было, пожалуй, маловато. Но моя голова была забита другим, и я не чувствовала себя особенно объективной.
Ви открыла пакет сушеных яблок.
– Хочешь?
– Нет, спасибо.
Она посмотрела в пакет.
– Если ты их не съешь, придется мне. А я очень не хочу.
Ви сидела на цветной фруктовой диете. Три красных фрукта в день, два фиолетовых, горстка зеленых…
Она вынула один кусочек, внимательно его разглядывая.
– Какого цвета? – спросила я.
– По-моему, тошнотно-яблочно-зеленый.
В этот самый момент на край нашего стола села Марси Миллар, самая младшая участница группы поддержки за всю историю школы Колдуотер. Ее светло-рыжие волосы были заплетены в косички, а лицо, как всегда, покрывал толстый, в полтюбика, слой тонального крема. Я почти уверена, что права насчет количества, потому что веснушек совсем не было видно. Я не видела у Марси веснушек с седьмого класса, в тот год она открыла для себя косметику «Мэри Кей». Три четверти дюйма отделяло край ее юбки от начала нижнего белья… если оно на ней вообще было.
- Предыдущая
- 7/60
- Следующая
