Второй Фонд [Вторая Академия] - Азимов Айзек - Страница 44

• Предыдущая
• 44/44

– Сейчас, Спикер, – молодой человек собрался с мыслями.

– Нам нужно было убедить Первый Фонд, – сказал он, – в том, что он обнаружил и уничтожил Второй. Нам нужно было, чтобы Термин ничего о нас не знал и никак на нас не рассчитывал. Мы добились этого, пожертвовав жизнями пятидесяти человек.

– Зачем была нужна война с Калганом?

– Для того, чтобы показать Фонду, что он способен разгромить физически сильного противника. После неудачной войны с Мулом Фонд потерял уверенность в своих силах.

– Это недостаточно глубокий ответ. Обратите внимание, население Термина испытывало по отношению к нам двойственные чувства. Первый Фонд завидовал нам и ненавидел нас, но рассчитывал на нашу помощь. Если бы нас «уничтожили» до войны с Калганом, Фонд проиграл бы эту войну. Штеттин обязательно напал бы, а Фонд, оставшись без нашей поддержки, не решился бы выступить против него. Кроме того, «победа» над нами была невозможна без победы над Калганом. Первый Фонд мог подняться против нас, лишь окрыленный победой над Штеттином.

– Понятно, – кивнул Ученик. – Теперь история должна развиваться строго по Плану Селдона, без отклонений.

– Если не вмешается непредвиденная случайность, – напомнил Первый Спикер.

– Для этого мы и нужны, – сказал Ученик. – Вот только... одна вещь меня беспокоит, Спикер. У Первого Фонда есть оружие против нас – генератор статистического поля. Это новый фактор, отсутствовавший прежде.

– Верно, но у Первого Фонда нет врага, против которого он мог бы использовать это оружие. Точно так же, в отсутствие угрозы с нашей стороны, энцефалография сделается бесполезной наукой. Внимание людей переключится на другие области знания, развитие которых приносит более ощутимые плоды. Первое поколение психологов Первого Фонда станет последним. Не более, чем через сто лет генератор статистического поля превратится в музейный экспонат.

– Пожалуй, вы правы, – поразмыслив, согласился Ученик.

– И самое главное, молодой человек, обратите внимание на то, с какими трудностями связана работа с отдельными людьми. Сколько ухищрений пришлось употребить Антору, чтобы возбудить против себя подозрения, которые переросли в уверенность в нужный нам момент.

Как нелегко нам было устроить, чтобы никто на Термине раньше времени не догадался, что цель поиска находится на Термине. Эту догадку мы внедрили в мозг девочки, Аркадии Дарелл. Затем мы отправили ее на Трантор, чтобы она раньше времени не встретилась с отцом. Отец и дочь были как полюса гиператомного двигателя – разъединение означало для них бездействие. Я проследил за тем, чтобы в нужный момент они соединились.

Попутно я позаботился о том, чтобы поднять дух фондовского флота и посеять смятение среди калганцев.

– Мне кажется, Спикер, – заговорил Ученик, – что вы, то есть мы, рассчитывали на то, что доктор Дарелл не догадается, что Аркадия – наше орудие. Вероятность того, что он заподозрит это, составляет не более тридцати процентов. Что произошло бы, если бы он заподозрил?

– Мы постарались сделать все, чтобы этого не случилось. Вы знаете, что такое плато марионетки? Оно является не признаком новой ориентации эмоциональных полей, как решили на Термине, а признаком уничтожения первоначальной ориентации. Если мы навязываем необходимую нам ориентацию человеку, у которого нет собственной, – например, грудному младенцу, – это никак не обнаруживается. Именно так мы поступили с Аркадией Дарелл пятнадцать лет назад, когда Дареллы жили на Транторе. Ни доктор Дарелл, ни сама Аркадия никогда не узнает, что мы контролировали ее сознание. Могу заметить, что благодаря нашей ориентации Аркадия стала яркой и талантливой личностью.

Первый Спикер умолк, потом засмеялся и сказал:

– А самое удивительное то, что за четыреста лет никто не понял, что подразумевал Селдон под «другим концом Галактики». Люди искали физический конец Галактики, мерили углы и расстояния и оказывались ни с чем. Странно, что никто не догадался взглянуть на задачу под несколько иным углом.

Известно, что Галактика – не просто плоский овоид, а ее периферия не является замкнутой кривой. Галактика имеет форму двойной спирали. Термин находится у конца одного из крыльев спирали. Где же другой конец спирали?

Конечно, в центре!

Еще быстрее к этому ответу можно прийти, если вспомнить, что Селдон не физик, а социолог. Для социолога «другой конец» – это не противоположный край карты.

Первый Фонд был основан на периферии, там, где Империя была всего слабее, где варварство начало вытеснять культуру, где нищета пришла на смену благоденствию. Где же искать другой социальный конец Галактики?

Конечно, там, где Империя всего сильнее, где люди всего богаче и просвещеннее. Здесь, в центре, на Транторе, в современной Селдону столице Империи!

Иначе быть не могло. Хари Селдон завещал Второму Фонду дублировать его работу. А где удобнее всего работать наследникам Селдона? Разумеется, на Транторе, где работал сам Селдон, где накоплены результаты его работы.

Второй Фонд должен был охранять План Селдона от врагов. А откуда исходила наибольшая угроза Термину и Плану Селдона? Отсюда, с Трантора, где Империя еще могла бы разгромить Фонд, если бы захотела.

Сто лет назад Трантор был разорен, но мы сумели отстоять свою твердыню – университетскую библиотеку. Галактика не поняла этого намека.

В библиотеке нас и обнаружил Эблинг Мис, но мы позаботились о том, чтобы он не пережил свое открытие. Нам пришлось «заставить» простую женщину победить грозного мутанта Мула. Мы боялись, что это событие привлечет внимание к планете, на которой оно произошло. Здесь мы изучили Мула и наметили план борьбы с ним. Здесь родилась Аркадия, здесь начались события, позволившие нам вернуться к Плану Селдона. Однако, этих совпадений никто не заметил, потому что Селдон подразумевал под «другим концом Галактики» не то, что остальные.

Первый Спикер взглянул сквозь окно на небо, на спасенную Галактику, и продолжал:

– Хари Селдон позволил себе маленькую поэтическую вольность и назвал Трантор Границей Звезд. Действительно, отсюда когда-то началась Вселенная.

«Все дороги ведут на Трантор» – гласит древняя пословица.

Первый Спикер – Прим Палвер – стоял у того же окна и смотрел на те же звезды, что без малого год назад, но его круглое румяное лицо выражало уже не тревожную озабоченность, а глубокое удовлетворение.

• Предыдущая
• 44/44