Вторая Академия - Азимов Айзек - Страница 36
- Предыдущая
- 36/55
- Следующая
Сейчас она была одна, но ей казалось, что даже мебель смотрит на нее как-то недружелюбно. Такое было впервые.
С чего бы это?
Хомир был на приеме у Лорда Стеттина. Господи, ну что же случилось?
Она начинала злиться. В подобных ситуациях герои библиофильмов и видеотриллеров всегда предвидели развязку, были подготовлены к ней, когда она наступала, а она – она просто сидела… Случиться могло все, что угодно. Все, что угодно! А она просто сидела и ничего не делала. А главное, ничего не понимала.
Ну-ка, еще раз все с начала. Еще раз. Может быть, удастся что-нибудь понять.
Две недели Мунн, можно сказать, жил во Дворце Мула. Один раз, с разрешения Лорда Стеттина, он взял ее туда с собой. Дворец представлял собой массивное, угрюмое здание – казалось, все там как-то нервно вздрагивало от прикосновения живого ко всему, что спало мертвенным сном, погруженное в воспоминания, и отвечало на звук шагов враждебным эхом или сердитым скрипом. Ей там совсем не понравилось.
Насколько приятней было смотреть на широкие, оживленные улицы столицы, ходить в театры и смотреть спектакли в мире, который, хотя и был гораздо беднее Академии, но не жалел денег на роскошь!
По вечерам Хомир возвращался из Дворца, сияющий от благоговейного трепета.
– Это мир моей мечты, – говорил он. – О, если бы я мог разобрать весь дворец по кусочку и перевезти на Терминус – какой можно было бы создать музей!
Казалось, он полностью избавился от сомнений и растерянности. Он весь светился, был заметно возбужден. И еще один признак появился в его состоянии. Он совсем перестал заикаться…
Однажды Мунн обмолвился:
– Я нашел кое-какие обрывки записей генерала Притчера.
– Я знаю о нем, – ответила Аркадия. – Он был изменником из Академии и прочесывал Галактику в поисках Второй Академии.
– Ну, не совсем «изменником», Аркадия. Так нельзя. Его же «обработал» Мул.
– А это одно и то же.
– Ну нет. Ты пойми: прочесывание Галактики, о котором ты говоришь, было абсолютно бесполезным занятием. В материалах Конвенции Селдона о создании двух Академий пятьсот лет назад содержится только одно-единственное упоминание о Второй Академии. Там говорится, что она находится «на другом краю Галактики», «в конце звезд». Это – все, чем располагали Мул и Притчер. У них не было в распоряжении метода, с помощью которого они могли бы точно распознать Вторую Академию, даже если бы нашли ее. Это было чистое безумие!
Я нашел их записи, – продолжал он, будто разговаривая сам с собой, – и оттуда явствует, что они, как ты сказала, «прочесали» почти тысячу миров, по могли бы с таким же успехом посетить хоть миллион. Но наше положение ничуть не лучше…
Аркадия прижала палец к губам.
– Ш-ш-ш… – прервала она его.
Хомир вздрогнул, задумался. Придя в себя, кивнул.
– Да, ты права, лучше об этом не говорить, – пробормотал он.
А теперь Хомир был у Лорда Стеттина, а Аркадия сидела в приемной одна-одинешенька и чувствовала, как громко и быстро бьется у нее сердце, но ничего не могла поделать. Это было самое страшное. Никакой причины происходящего она не видела и ничего не могла понять.
А по другую сторону двери примерно так же чувствовал себя Хомир Мунн. Ему казалось, что он тонет в море липкого желе. Он отчаянно боролся с заиканием, но в результате, естественно, не мог двух слов связать.
Лорд Стеттин был в полном парадном облачении и во всем величии своего шестифутового роста. Чеканя слова, он отстукивал ритм железным кулачищем.
– Итак, у вас было две недели. И вы осмеливаетесь заявиться ко мне со сказочками про белого бычка! Ну, давайте скажите мне самое худшее. Значит, я должен свой флот на пуговицы переплавить? Или я должен сражаться с призраками из Второй Академии так, как с ними сражались ваши люди?
– Я-я п-повторяю, мой господин, ч-что я не п-пророк. Я… с-совершенно ра-астерян, п-поверьте!
– А может быть, вы хотите вернуться домой, чтобы предупредить ваших соотечественников? Надоели мне ваши увертки, ясно? Или скажите мне правду, или я вытрясу ее из вас вместе с вашими кишками.
– А-а я и г-говорю т-только п-правду! И вы-ынужден на-апомнить вам, мой господин, ч-что я – г-гражданин Академии. Вы не посмеете ко м-мне п-прикоснуться, чтобы это не на-авлекло на вас к-кучу всяких н-неприятностей…
Лорд Стеттин громко расхохотался:
– Вот уж напугали, нечего сказать! Детишек пугайте или полоумных дурачков. Так вот, мистер Мунн, я и так был достаточно терпелив. Целых двадцать минут я выслушивал ваш детский лепет. Небось ночи не спали, придумывали? Напрасно утруждались! Я прекрасно знаю, что вы прибыли сюда не только для того, чтобы потревожить прах Мула, разгрести пепел погребального костра и погреть руки на головешках. Что, разве я не прав?
Хомир Мунн не мог утаить жуткого, знобящего страха. Глаза выдали его. Он сделал судорожный, глубокий вдох, Лорд Стеттин заметил это и с такой силой надавил на плечо несчастного гражданина Академии, что даже кресло, в котором тот сидел, просело от давления.
– Ну вот. А теперь давайте откровенно. Вы исследуете План Селдона. Вы знаете, что он больше не выполняется. Вероятно, вы знаете и то, что единственным претендентом на победу в настоящее время являюсь я. Я и мои наследники. Послушайте, дружище, разве не все равно, кто станет во главе Второй Империи, если таковая будет создана? У истории нет фаворитов – так, кажется, говорится? Или вы боитесь мне сказать? Вы же видите, я отлично знаю, какова ваша миссия!
Мунн прохрипел:
– Ч-чего в-вы хо-отите?
– Вашего присутствия. Я не хочу, чтобы План полетел к чертикам из-за того, что я был слишком доверчив. Вы в этих вещах понимаете побольше моего, от вас не укроются такие мелочи, которые я мог бы упустить. Не сомневайтесь, когда все будет кончено, я вас щедро вознагражу. Отвалю приличный куш, будьте уверены. Что вам делать в Академии? Книжки с места на место переставлять? Что толку пытаться сражаться с волной, которая неизбежно захлестнет всех вас? Чего вы добьетесь? Продлите войну? Или вы, так сказать, патриот, мечтающий умереть за родину?
– Я… я…
Мунн запнулся и замолчал окончательно.
– Вы останетесь здесь, – уверенно заявил Лорд Стеттин. – Выбора у вас нет. Да, вот еще что – чуть не забыл. Судя по моим данным, ваша племянница – из семьи Байты Дарелл. Это правда?
Хомир удивленно выговорил:
– Д-да…
Тут ему не было смысла врать.
– Эта семья пользуется почетом в Академии?
Хомир кивнул:
– Да. Они не позволят, ч-чтобы ей п-причинили зло.
– Зло! Не будьте так наивны. Я совсем о другом думаю. Сколько ей лет?
– Четырнадцать.
– Так… Ну что ж, даже Гэри Селдону и Второй Академии не под силу ни остановить время, ни запретить девочке стать женщиной.
Сказав это, он резко развернулся и в два шага оказался у занавешенной двери. Рывком отдернул занавеску.
– Что ты тут делаешь? Какого дьявола!
Леди Каллия, застигнутая врасплох, испуганно моргала. Собравшись с духом, она пробормотала:
– Я… не знала, что ты не один…
– Не один, как видишь. Об этом я с тобой после поговорю, а теперь – марш отсюда, да побыстрей!
Ее поспешные шаги быстро затихли в коридоре. Стеттин вернулся.
– Ну вот, – сказал он, довольно потирая руки, – последний акт затянувшейся комедии. Ничего, скоро финал. Значит, четырнадцать? Ну-ну…
Хомир в ужасе уставился на него.
Дверь приемной бесшумно открылась. Аркадия вздрогнула и вскочила на ноги. Казалось, целую вечность она не двигалась, глядя на отчаянно манивший ее указательный палец, но наконец, как будто в ответ на магнетический призыв, излучаемый самим видом белой дрожащей фигуры, она на цыпочках подбежала к двери.
Тихо-тихо прошелестели их шаги по коридору. Леди Каллия – это, конечно же, была она, до боли сжала запястье Аркадии. Аркадия сама не понимала почему, но послушно шла за ней. Может быть, потому, что ее-то как раз она совсем не боялась.
- Предыдущая
- 36/55
- Следующая
