Возвращение ярла - Мазин Александр Владимирович - Страница 40
- Предыдущая
- 40/69
- Следующая
Банкир глянул: круизный парусник был уже не так далеко. А на берегу его уже ждала толпа в этническом прикиде. Видать, новая группа. Хотя даже с первого взгляда ясно: за раз все точно не влезут.
– Бодрей гляди на жизнь, Свин! Уже скоро, – подбодрил Берсерк.
– Так я не понял, чего мы ждем? – напомнил Гучко, усаживаясь рядом.
– Скоро, Свин! Скоро драккар пристанет, и они сойдут на берег.
– А тогда что?
– Повеселимся, – пообещал Берсерк. – Любы ли тебе, Свин, добрые мужские забавы?
– Само собой! – подтвердил Гучко, полагая под «мужскими забавами» жратву, выпивку и девок.
– Вот это слова мужа, а не трэля! – Берсерк хлопнул банкира по спине. – А то я уж думал: ты только пиво жрать здоров.
– И пиво тоже, – скромно отозвался Гучко. – Хотя по жизни я водку предпочитаю. На крайняк вискарь.
Как позже выяснилось, у спутника Юрия Игоревича было другое представление о «мужестве», чем у питерского банкира из братвы. Знай об этом Гучко, он бы трижды подумал: стоит ли связываться с таким наемником.
Но о специфике взаимоотношений Берсерка с миром и высшими силами Гучко не ведал, а потому бесхитростно попытался выяснить, какие конкретно развлечения намерен предложить ему проводник.
В ответ получил туманную сентенцию, что, мол, боги замечают исключительно тех, кто делает дела в первом ряду.
Что ж, это нормально. Гучко и сам предпочитал быть первым. Первым – самые крупные куски и самые классные девки… Прищурясь, Гучко попытался разглядеть девок на берегу. Девки на берегу были, но для подробностей расстояние было слишком велико, потому пришлось подключить фантазию. А фантазия у Юрия Игоревича в плане траха была не только сама по себе богатая, но и опиралась на богатейший жизненный опыт.
Дабы поддержать разговор, Гучко попытался поделиться этим опытом с проводником, но попытка успехом не увенчалась.
Берсерк глянул на заговорившего о телках Гучко тем особым взглядом, после которого в морду прилетает плюха, а поскольку получать в морду от зверообразного наемника Гучко не хотелось, то он ограничил общение исключительно наблюдением за своим спутником.
А тот, сука, конкретно радовался жизни. И предвкушал будущие радости. Дышал глубоко, щурил и без того маленькие глазки, двигал могучей челюстью, будто беззвучно что-то напевал… В общем, выглядел полным придурком. Но, когда в придурке косая сажень росту, а кулаки размером с литровую кружку, назвать его придурком может только еще больший придурок…
«Выпавший» из колодца Санёк замер от восхищения. Ничего красивее он в жизни не видел. Застыв на каменном пятачке над пятисотметровой пропастью, Санёк мечтал только об одном. О дельтаплане. Чтобы упасть в прозрачную бездну и парить, парить над этим дивным миром…
– Пора! – воскликнул Берсерк.
Вскочил и чуть ли не вприпрыжку устремился по грунтовке, ведущей к этнической деревне.
Гучко пришлось догонять проводника бегом.
– Эй! Куда такая спешка?
– Шевели ляжками, Свин! – не оборачиваясь, гаркнул Берсерк. – На праздник опоздаем!
И еще прибавил ходу.
Пришлось и Гучко скакать горным… козерогом. К счастью, это уже была не тропа, вьющаяся по краю кручи, а вполне нормальная утоптанная дорожка…
«Празд-ник, празд-ник…» – прыгало в голове Гучко в такт его собственным прыжкам. А чё? Классный отдых может получиться. Гучко любил веселье под старину. Чтобы хороводы там и все вокруг в рубахах расшитых. Сразу чувствуешь конкретно национальные корни, а себя, типа, князем древнерусским…
Пробежка оказалась немаленькая. Гучко искренне порадовался, что никогда не пренебрегал ни качалкой, ни футболом. И всё равно взмок, запыхался конкретно, как в первый месяц армейской «учебки».
Но – добежали. Остановились уже между домами. Гучко отметил: всё строго по теме. В толпе на берегу – ни одного «неправильного» прикида. Чисто как в кино попал. И спешили не зря. Как раз вовремя поспели – первый из мореплавателей, несомненный главарь, красавец в доспехах, с неслабой золотой цепкой на дюжей шее, лихо сбежал на берег по веслу, с ходу обнял какую-то женщину, подхватил на руки мальчишку… За паханом последовали остальные, тоже «чудо-богатыри».
Пара минут – и воины смешались с гражданскими. Но не все. Человека четыре остались руководить разгрузкой. Под их командованием трудилось десятка два оборванцев.
Серьезная постановка, оценил Гучко. Чисто Голливуд.
– Что задумался, Свин! – Берсерк хлопнул Гучко по спине. – Готов повеселиться?
– Всегда! – мгновенно отреагировал Юрий Игоревич.
– Тогда держи! – Берсерк сунул в руку Гучко его собственный нож, ловко извлеченный из чехла. – Не отставай – добудешь и железо доброе, и славу! Помни, Свин: боги нас видят!
И припустил к берегу.
Гучко двинул за ним. Он не знал, что задумал его могучий проводник, но полагал: Берсерк знает, что делает.
И тот действительно знал. Вот только это были не те действия, которых ожидал от него клиент.
Их заметили еще на подходе.
Не люди.
Пара кудлатых псин немедленно кинулась к ним с яростным лаем.
Берсерк, не останавливаясь, пнул более наглую шавку с такой силой, что животное, пролетев метра четыре, хряпнулось о бревенчатую стену сарая. Вторая блохастая тварь, проявив достойную друга человека сообразительность, тут же набрала дистанцию.
Единственная поселковая улочка, прямая и широкая, вела в причалу. Просматривалась во всю длину. Но – никто не смотрел. И собачий брех местный этнический народ тоже не услышал: уж очень шумно было на берегу.
Похоже, Берсерка этакое пренебрежение не устраивало. Он остановился. Извлек из ножен свой огромный мечуган и взревел по-бычьи так, что у Гучко даже уши заложило.
Гучко ни хрена не понял, поскольку горланил проводник-наемник не по-русски. А кричал он вот что…
– Эй, вы! Воронья сыть! Я пришел, женовидные! Бегите прочь или умрите!
Молодецкий рык перекрыл гомон прибывших и встречающих.
Больше сотни голов разом повернулись на звук.
Пахан с золотой цепкой решительно отстранил женщину, которую обнимал, поставил наземь мальчишку.
Затем скомандовал что-то. И толпа тут же разделилась.
Штатские подались в стороны, к строениям, а «чудо-богатыри» быстренько образовали строй – широкий клин с ярлом на острие.
– О?дин! О?дин! Отец мой! – оглушительно ревел Берсерк. – Ты видишь меня?! Видишь!!! Прими жертву мою! Возьми меня в Валхаллу-у-у! – Последнее слово было уже не слово, а дикий звериный вой.
Гучко заподозрил нехорошее. Очень нехорошее. Кажется, его проводник решил покончить с собой.
– Вот гадина… – прошептал Юрий Игоревич. – Я ж тебе бабки заплатил…
Но предъявить проводнику у банкира не было никакой возможности. Потому что – началось.
Берсерк с воздетым к небу мечом устремился на боевой строй. Похоже, расклад «один против пятидесяти» его только вдохновил. Или он ожидал, что главный пахан вступит с ним в единоборство?
Если так, то – ошибся.
Старший рявкнул команду, и сразу с полдюжины копий взлетело и обрушилось на Берсерка. Он увернулся от всех, кроме одного. Это поймал на лету и метнул обратно.
Гучко увидел, как копье врезалось в чей-то щит и разбило его в хлам. Кажется, хозяину щита тоже досталось, но его тут же заменил другой боец. С целым щитом. Пахан рявкнул еще раз. И строй двинулся на Берсерка. Десять секунд – и они встретились. Примерно два взвода викингов и один отморозок.
Грохот, лязг, треск, дикий рев… И стоп. Нет, Берсерка не убили. Он был по-прежнему бодр и даже не ранен. И его ничуть не беспокоило то, что он взят в кольцо.
– О-О-Один!!! Видишь меня?!!
Молниеносные броски – во всех направлениях. Берсерк двигался так быстро, что казалось: здоровенных психов минимум пятеро.
- Предыдущая
- 40/69
- Следующая
