Джет из Джетевена - Раткевич Элеонора Генриховна - Страница 5

• Предыдущая
• 5/34
• Следующая

И внезапно тишина за спиной взорвалась грохотом и воплем. Иллари обернулся. Шесть черных силуэтов в тени дома склонились над чем-то. Не разберешь даже, над чем, очень уж темно. Над чем? Или над кем? Шесть черных фигур. Шесть. Значит, это седьмой распростерт на земле. Шесть. Даже ослики слуг сбежали. Во всяком случае, их не видно. Шесть. Праведные солнца, до чего темно! Кривоногий – это Лохар. Высокий, с квадратными плечами, это Ахарео. А на коленях стоит, конечно же, Лиу. Его тушу ни с чем не спутаешь. Седьмой. Седьмой!

Иллари, наконец, уяснил, кого он не видит среди шести невредимых. Не хватало одного тела, тонкого и гибкого.

Иллари стремглав ринулся к слугам, даже не заметив, что соскакивая с коня, оборвал стремя. Оно тонко зазвенело на камнях, выблеснуло и спряталось в темноте.

– Ну, как? – выдохнул Иллари, растолкав слуг. Проклятая челка, она затеняет глаза, не поймешь даже, открыты или нет. Да где там! Лицо такое бледное. Убили мерзавцы.

– Ну, как? – безнадежно повторил Иллари.

– Насмерть, – ответил джет, правой рукой протягивая Иллари обломки кирпича.

– С-скотина, – прошипел Иллари.

Левой рукой джет поддерживал голову, cловно боялся, что она отвалится.

– Ну и шишка будет, – простонал он, ощупывая голову.

– Вставай, – потянул его за одежду Лохар.

– Лежи! – приказал Иллари и нагнулся к джету. – Голова кружится?

Вместо ответа джет схватил Иллари за руку, вцепился изо всех сил и вскочил, опираясь на его плечо.

– Ты с ума сошел? – взбеленился Иллари. Ему пришлось поддержать джета: мальчишка едва не грянулся оземь.

– Кому велено, лежать!

– Все в порядке, господин, – бескровные губы джета раздвинулись в страшной тихой улыбке, – Я могу идти. Уйдем отсюда, только скорее.

– Идти? Сейчас ты можешь отправиться разве что на тот свет, – Иллари ощущал непонятную тревогу, исходящую от джета, и по мере сил пытался ей противостоять.

– Тогда уходи сам, господин! – джет оттолкнул Иллари и привалился к стене.

– Что? – Иллари остолбенел.

– Убирайся! – джет выхватил нож. Руки его дрожали от слабости, лезвие так и плясало. – Убирайся! – простонал он. – Да уходи же. Здесь опасно. Лучше я тебя сам убью, чем это… эти… Во имя праведных солнц, уходи – или убью!

Иллари молча схватил джета за руку и сильно сдавил запястье. Пальцы джета обмякли. Иллари вынул из них нож, метнул его в темноту, взвалил джета на плечо и зашагал быстрым, машистым шагом.

– Чего рты разинули, паршивцы? – бросил он оторопевшим слугам.

– Коня ведите.

Лиу подвел коня, и Иллари взгромоздил джета в седло.

– Держаться можешь? – спросил он.

– Не бойся, господин – ответил джет куда более твердым голосом, чем Иллари ожидал. – Это скоро пройдет. Только поедем отсюда.

Иллари шел, заложив руки за спину. Слуги плелись следом. Иллари злился на себя, на джета, на весь мир. Ладно же. Пусть только сопляк поправится, уж он его возьмет в оборот. Он из него всю душу вытряхнет. Тайны, видите ли. Слыханное ли дело – собственному вассалу столько позволить? Тайны. Секреты. Кирпичи перелетные.

– Живой? – злобно осведомился Иллари, не оборачиваясь.

– Вполне, – отозвался джет совершенно нормальным голосом. – Можно, я отсюда слезу? Неудобно с одним стременем…

– Что? Ах, проклятье! –ругнулся Иллари. – Эй, Лохар! Или нет. Знаю я тебя. Ахарео! Иди туда, где я спрыгнул. Где-то оно там валяется… Стой, болван! Факел возьми.

Ахарео удалился. Иллари невольно взглянул ему вслед. Свет факела в ночной тьме словно залил мощное тело Ахарео расплавленной медью. Да, вид у него соответствующий. Хотя чего стоят его мускулы в темноте, откуда летят кирпичи? Иллари хотел было окликнуть его, но передумал.

– Ничего, господин, – эхом отозвался на его мысли джет. – Его не тронут. Там в опасности были только ты да я. Больше никто.

– О все солнца, праведные и неправедные, – вздохнул Иллари, – как ты мне надоел. Что мне с тобой делать? Вроде драть тебя сейчас жалко. Может, в ранге понизишь?

– Воля ваша, господин, – кротко согласился джет.

– Не «ваша», а «твоя». Будешь обращаться несоответственно вассальному рангу, уши надеру.

– Но ведь ты сам сказал, господин, – возразил джет, слезая с лошади.

– Сказал, сказал, – обреченно вздохнул Иллари. – Знаешь ведь, что не понижу. Идти можешь?

– Да со мной все в порядке, – джет уже улыбался. – Хорошо еще, что мы просто гуляли.

Трудно винить Иллари, что он не сразу понял. Выйди он не на приятную прогулку для обозрения выигранного в хайту, а с официальным визитом, длинные волосы джета скрепила бы ритуальная булавка в виде отточенного кинжала. Тут уж ничто бы не помогло – кирпич попросту вбил бы острие булавки джету в затылок.

– Считай, что тебе повезло, – Иллари рассмеялся. – Правда, я не скажу, чтоб ты дешево отделался.

Он стиснул плечо джета.

– Как только будешь совсем здоров, – негромко и медленно произнес Иллари, – мы с тобой поговорим. О секретах и кирпичах. На этот раз не отвертишься. Понял?

– Тогда уж лучше бы мы сегодня шли с визитом, – так же тихо и медленно сказал джет.

Иллари чувствовал, что для джета сохранение тайны жизненно важно. До сих пор он всегда уступал, покоряясь молящей серьезности в глазах джета, либо вовсе забывал. Но теперь уж нет. Теперь хватит. Решено.

Однако джет не то болел, не то симулировал деньков десять, а к их исходу Иллари стало не до джетовых тайн. У него завелась собственная.

Возникновение у Иллари тайны ознаменовалось целым рядом событий. В один прекрасный день Иллари спозаранку отправился в императорский дворец, куда последнее время предпочитал не показываться. Вернулся он из дворца только под вечер, мрачный, как чумное поветрие, заперся у себя и двое суток упорно не желал никого видеть. В течение первых суток джет все еще боязливо отлеживался, на вторые решился выздороветь.

Иллари не обратил на его выздоровление никакого внимания. На третьи сутки с утра Иллари вышел из дома в прежнем гневном расположении духа и вернулся поздним вечером распьяным-пьяный. Слуги были потрясены до потери дара речи. Выпить Иллари мог очень много, а опьянеть хоть самую малость ему удавалось с трудом. Слуги не раз подумывали, сколько нужно, чтоб действительно напоить господина допьяна, и сходились на том, что столько выпивки просто не бывает – ну, если не на свете, то уж в столице точно. И вот во нарушение всех законов природы Иллари предстал пред их очами мрачно и тяжело пьяный.

– Водки! – проревел он зычно и страшно.

Дворецкий притащил небольшую оплетенную бутыль. Иллари вышиб из нее пробку ударом по дну, наклонил и принялся с интересом наблюдать, как водка течет по его сапогам.

– Мошенник, – пьяно укорил он дворецкого, – сам половину вылакал.

Засим Иллари оторвал перо от шляпы и пустил его в водочную лужу.

– Пусть плывет, – сообщил Иллари и топнул по луже, производя маленький шторм.

– Не ожидал от тебя, господин, – заметил доселе молчавший джет.

– Надо же так надраться.

– За… ик… молчи! – обрушился на него Иллари – сначала в переносном смысле, а затем и в прямом. – Что… ты… понимаешь?

– Ничего, – спокойно сообщил джет, усаживая Иллари прямо на пол. Набезобразить в таком положении было трудно, но Иллари ухитрился дотянуться до камина и бросить вынутый из него уголек прямехонько в водочную лужу. Особенных попыток сделать еще что-нибудь интересное Иллари не совершил, предпочтя мирно сидеть в углу и любоваться результатом.

– Вот – видишь? В-вот так и душа моя пылает, – пропыхтел Иллари. – А все из-за кого? Из-за придурка этого красноносого.

Может, Иллари и икнул, но слуги от испуга икнули гораздо громче. Конечно, ни цвет императорского носа, ни монаршие интеллектуальные способности не были государственной тайной, но упоминать о них считалось предосудительным. Слуги ринулись подымать Иллари – кто за челюсть, кто откровенно зажимал ему рот. Иллари успешно отбил атаку, пошатался немного из стороны в сторону и плюхнулся на прежнее место.

• Предыдущая
• 5/34
• Следующая