Покрывало ночи - Раткевич Сергей - Страница 75
- Предыдущая
- 75/99
- Следующая
Пауки пытались жалобно кричать и просить пощады. Керано их не слушал. Во-первых, он все равно не знал паучьего языка, а во-вторых, голос девушки, ее отчаянный крик до сих пор звучал в его ушах, мешая прочим звукам пробиться в его сознание.
Пауки пытались кусаться – но меч в его руке жил грозной и самостоятельной жизнью, и никакие паучьи хитрости не спасали бренные тела оголтелых мерзавцев от встречи с холодной сталью. А что касаемо душ… надо еще разобраться – а были ли у них души?
«Мышь пугает слона.»
«Мячик на кончике носа.»
«Молодой воин роняет меч.»
Девушка за спиной Керано внезапно вновь закричала. В ее голосе звенел такой ужас, что Керано обернулся. Обернулся – и застыл, расширенными глазами глядя на здоровенного наемника, приставившего нож к горлу красавицы. Мир остановился. Замер. Керано дыхнуть боялся. Но внутри него давно уже поселился кто-то большой, размашистый… тот, кого тренировал дедушка… тот, кто знал и умел, как надо, гораздо лучше Керано.
Этот кто-то, не раздумывая ни секунды, метнул меч в наемника. Меч срезал прядь волос красавицы и вошел негодяю в горло по самую рукоять. Нож выпал из его мертвой руки, кровь хлынула изо рта, он качнулся и завалился назад, выпустив, наконец, девушку. Керано тотчас обернулся к сражавшемуся с ним наемнику.
– Меч! – повелительно выдохнул он, и обомлевший до полной бессознательности наемник, сам не зная, отчего, протянул ему свой меч.
В следущий миг от паука осталось кровавое крошево. Оказывается, паучьим жалом тоже можно драться. Совсем даже неплохо можно драться. Еще. И еще. А потом подоспел дедушка… и остальные тоже. Они додавили оставшихся пауков – и паутина, стянувшая голову Керано после первого крика девушки, наконец, лопнула. Он дикими глазами обвел все вокруг, и все, что вместилось в эти бесконечно долгие мгновения, хлынуло в него. Вскочившая с земли красавица с визгом повисла у своего спасителя на шее. Она смеялась, плакала, гладила его по плечам и что-то говорила… он не слишком понимал – что, но все равно улыбался, как идиот, и кивал так, будто всю жизнь обучался этому сложному искусству и вот, наконец, решил показать всему миру, на что он способен.
– Керано, ты ранен?! – требовательно спросил подоспевший Линард.
Керано посмотрел на его с нежной светлой улыбкой абсолютно счастливого кретина.
– Нет, – ответила за него девушка. – это не его кровь.
– Можно подумать, ты в этом что-нибудь понимаешь! – возмущенно фыркнул Линард.
– Понимаю, – очень серьезно ответила девушка. – Ведьма я.
И повернувшись к Керано, добавила голосом, не оставляющим ни малейших сомнений относительно того, как юноша проведет сегодняшнюю ночь:
– Мой герой!
Линард иронически фыркнул, потом махнул рукой и, повернувшись, наткнулся взглядом на Винка Соленые Пятки – на очень виноватого Винка.
– Ну? – с неподражаемой интонацией спросил у него Линард.
Винк Соленые Пятки вздохнул и развел руками. С меча его стекала кровь, по лицу текла тушь, а платье было разорвано.
– Полный провал, – уныло сообщил он. – Публика имеет право забросать меня тухлыми яйцами.
– А мне кажется, что это успех! – вдруг усмехнулся Линард. – Парень справился сам, да еще и получил девушку.
За их спинами послышались звуки, слишком похожие на поцелуи.
– Пойдем отсюда, – вздохнул Верховный Король Эруэлл.
И среди его подданных не нашлось никого, кто бы захотел ослушаться этого весьма своевременного приказа. Потому что когда люди целуются, короли и боги уходят в тень – а иначе бы и жизнь давно кончилась.
– Утром будем на месте, – молвил Линард в ответ на вопросительный взгляд Эруэлла.
– Утром? – переспросил Верховный Король.
– Да, – кивнул Линард. – На заре. Самое подходящее время. Так что не гони людей – успеем. Пусть отдохнут. К чуду нужно приближаться, как следует отдохнувши.
Из ночной темноты могучими валами выступали огромные, покрытые лесом холмы. Свет звезд был большим и торжественным, как дробь барабанов.
– Я слышу звуки боя! – внезапно воскликнул король Эруэлл.
– Никаких звуков! – удивился Линард. – Разве что из того куста, где устроился мой внучок со своей красавицей. Но это совсем другая битва.
– Я слышу звуки боя, – упрямо повторил Верховный Король.
Линард хмыкнул. Прислушался. Замер. На какой-то момент его тело застыло в пугающей неподвижности, словно вся жизнь из него утекла, перелилась в слух, потянулась за грань реально слышимого… потом он расслабился и кивнул.
– В разных местах идет много сражений, – сказал он наконец. – Больших и малых, страшных – и не очень… попадаются даже смешные. Мне кажется, я понял, какую битву ты имеешь в виду. Эта битва не относится к войне Оннера с Голором, но… ты услышал именно ее. Я почти уверен, что есть какая-то странная связь между нами и теми, кто вступил в эту битву. Связь настолько крепкая, что от того, кто победит в этой схватке, когда-нибудь будут зависеть наши жизни и смерти.
Верховный Король помрачнел и кивнул.
– Ты думаешь о своей королеве, – заметил Линард. – Но это не ее битва. Сдается мне, я знаю, чья… но это так странно, что я едва ли решусь высказать свое предположение вслух.
– У меня давно не было вестей от Шенген, – тихо, словно бы самому себе, печально промолвил Эруэлл.
– Она придет, раз обещала, – со спокойной уверенностью произнес Линард. – Анмелеры всегда выполняют свои обещания.
Эруэлл помрачнел еще больше.
– У анмелеров нет обыкновения умирать или гибнуть в бою, если это мешает выполнению данных ранее обещаний, – добавил Линард, и Эруэлл благодарно стиснул его могучую руку.
– Я буду надеяться, – сказал Верховный Король.
Звуки боя не умолкали. И хотя вокруг была наполненная шорохами плавная ночная тишина, в его голове тревожным призраком звенели охрипшие от ярости клинки, визжали от боли раненные камни, и мутный хоровод заклятий вился над раненными воинами.
Курт глубоко вздохнул и взмахнул волшебным мечом. Волшебный меч врезался в стену замка. Замок дрогнул, но остался стоять. Ни зазубринки не появилось на его твердом черном теле. Впрочем, на волшебном мече тоже не было зазубрин. Только разноцветные рыбки яростно метались из стороны в сторону, хлеща себя по бокам причудливыми узорчатыми хвостами.
Курт взмахнул мечом еще раз – и началось! Он рубил слева и справа, с разворота и с подскоком, отступал и вновь врубался, наискось и прямо, коротким кистевым щелчком и от плеча с потягом, а с губ его то и дело срывались мрачные таинственные заклятья, немного пугавшие его самого. И что с того, что его вел меч?
Да и так ли уж совсем полностью вел?
Курт больше не ощущал себя куклой на ниточках. Ему удалось слиться с мечом, ощутить его прозрачную сияющую ярость – ярость, направленную на любое зло, в какие бы хитроумные философские одежды оно не рядилось. Курт чувствовал, что он наконец-то начинает становиться единым целым со своим мечом… впрочем, пока это ничему не помогало. Шаг за шагом, удар за ударом, Курт обходил замок, пробуя его стены на прочность. Уже давно настала ночь, но чернота замка была такой полной, такой абсолютной, что ночь казалась ясным днем по сравнению с ней. О нет, Курту не нужно было приглядываться. Он хорошо видел замок.
– Прости, хозяин, боюсь, я не смогу тебе помочь, – наконец промолвил меч.
Все мыслимые удары были испытаны. Замок они обошли чуть не трижды.
– Что ж – значит, придется мне самому себе помогать, – сказал Курт.
– Вот-вот, помоги себе… – прошептала стена замка. – Беги отсюда, пока цел. Пока я не раздавила тебя!
– Могла б раздавить – давно б уже раздавила, – резонно заметил посох.
Замок заскрежетал камнями, словно зубами, но ничего не ответил. Вместо ответа он попытался надвинуться на Курта всей своей чудовищной тушей. Попытался – и не смог. Курт увидел, как дрогнули могучие башни, как мелкой дрожью сотряслась стена, упершись во что-то незримое.
- Предыдущая
- 75/99
- Следующая
