Перекресток судеб - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 8
- Предыдущая
- 8/88
- Следующая
— Спит! Глянь! Мож, покойник?
Жересар вскинулся, вскочил… и со всего размаха врезался головой в ветхий борт перевернутой лодки, обрушив за шиворот поток мусора и букашек, тут же занявшихся веселой беготней по широкой спине лекаря. От лодки с визгом и смехом побежали двое мальчишек и девчонка — чумазые, растрепанные, типичные дети города.
В столице таких маленьких бродяжек много. В провинциальных городках их было меньше. Почему? Видимо, люди там отзывчивее, чем столичные жители, и не позволяют детям оставаться беспризорными. А может, сирот в провинции меньше потому, что столица вечно бунтовала или воевала, а значит — тут и поломанные судьбы, и беда, и сироты, и беспризорники.
Впрочем, лекарь обычно об этом редко задумывался. Как и все обычные люди, он проходил мимо маленьких живых осколков жизни, спеша по своим важным делам. И только теперь, оказавшись на самом дне, бездомный, голодный, без крыши над головой, он почему-то вспомнил тех, столичных, детей и горько усмехнулся — теперь и он беспризорник. Беспризорный старик…
Жересар выполз из-под лодки, поднялся, отряхнув колени, и хмуро, уже без улыбки, посмотрел вслед детишкам. Вообще-то он уже давно не смотрел весело. Чему веселиться-то? Это проклятые боги сговорились испытывать на нем всю свою изощренную фантазию. Проклятые небесные извращенцы! Лекарь сплюнул, потом не выдержал и погрозил небесам кулаком — хрен возьмете!
Для верности устремив в небо еще и неприличный жест, адресованный Создателю и богине любви вместе с богиней смерти, лекарь побрел по берегу туда, где виднелся высокий забор, ограждавший порт. Ночью Жересар попытался войти на портовую территорию, но охрана его завернула, заявив, что в эту пору в порт могут войти и выйти только те, кто имеет специальное разрешение от портового начальства. И чтобы он сваливал отсюда, пока не получил по башке древком копья.
В очередной раз получать по башке Жересар не хотел, потому ушел от караулки со всей возможной скоростью.
Где-то все-таки нужно было перебыть ночь, потому, обойдя порт по широкой дуге, под деревьями, торчавшими возле косогора, лекарь подыскал под ночлег старую рыбацкую лодку, некогда выброшенную на берег могучей рукой морского ветра. Ночь была тихой, чистой, звездной, безветренной, так что замерзнуть Жересар не боялся. Следовало скрыться от любопытных глаз — до того часа, когда откроется проход в порт. На всякий случай. После того что с ним произошло в Шусарде, лекарь не собирался пускать дело на самотек Хватит глупых приключений.
До утра оставалось совсем немного — часа три-четыре, и провести их лекарь решил как можно комфортнее, если считать за комфорт кучку прелых рыбацких сетей, пахнущих тухлой рыбой и пылью, — на них Жересар и устроился. Спал он как убитый и, похоже, во сне скатился с кучки сетей, после чего голова оказалась снаружи, высунувшись из-под лодки — чем воспользовались детишки, тыча его сухим прутиком, валяющимся теперь на гальке. Развлеклись, так сказать…
Жересар не знал, что берег моря возле порта служил нищим людям чем-то вроде банка, где они иногда получали неожиданные подарки в виде выброшенного на берег трупа, с которого можно неплохо разжиться одеждой или даже спрятанными на теле монетами.
Заметив спящего лекаря, дети вначале сочли его мертвым, чему очень обрадовались: такие подарки перепадали им не часто — взрослые нищие перехватывали все лучшие трупы, а каждое тело могло дать самое меньше два серебреника, а попробуй-ка их заработать в этом злом городе! А два серебреника — это много хлеба и много соуса, оставшегося в трактире после того, как все мясо из сковороды съели. Нет ничего лучше пахучего свежего хлеба, макнутого в коричневую острую подливу! Увы, сегодня судьба не благоволила трем попрошайкам, которые скоро пополнят армию уличных воров и разбойников.
Солнце уже полностью показало свой сияющий лик суматошному миру, потому следовало поторопиться. Ворота в порт открывались с рассветом, и там уже кипела бурная деятельность — причаливали суда, не успевшие пришвартоваться до закрытия, грузились те, кто провел ночь у причала, и отходили груженые суда.
Через полчаса Жересар приблизился к открытым воротам. Предварительно он как следует вымылся освежающей морской водой и прополоскал испачканные в крови рубаху и куртку, решив, что при первой же возможности выстирает их в пресной воде, иначе соль испортит одежду, а ее было маловато.
В воротах на него никто не обратил внимания. Ну, идет себе мужик звероподобного вида, и пусть идет — тут каждый второй грузчик то ли зверь, то ли бык — особенно когда побегает с тюками весом с человека.
Первое, на что посмотрел лекарь, — нет ли того судна, на котором он прибыл. Почему-то ему казалось, что легче договориться с тем капитаном, который привез его в Шусард. Однако того корабля уже не было. Похоже, он уже загрузился и отправился в обратный путь. Тогда предстояло решить, на какой корабль попроситься.
Жересар пошел вдоль кораблей, поглядывая на высокие корпуса, торчащие над причалом. Торчали они не очень высоко, на локоть-два — с причала, приподнятого над берегом, удобно грузиться, а для чего еще служить причалу, если не для погрузки? С высоты своего роста лекарю хорошо было видно, что происходит на палубе, и Жересар искоса разглядывал суда, не решаясь сунуться на первый попавшийся корабль.
Куда он точно не хотел попасть — это на работорговый корабль. И не потому, что Жересар боялся пополнить состав рабов, обитающих в Замаре. Просто он терпеть не мог работорговцев. Они казались ему подлыми, мерзкими типами, перед которыми меркнут прегрешения воров и разбойников. Владеть человеком ему не нравилось. И он считал это попущение богов неправильным делом. Впрочем, в мире много чего неправильного — например, есть мужчины, которые занимаются любовью с такими же мужчинами, как они сами. Отвратительно? Но боги это попускают. Только вот он, Жересар, не обязан следовать этому попущению. Так обстоит дело и с рабовладением.
Рабы? Он был равнодушен к рабам. Каждому своя доля. Они ведь как-то попали в рабы? Допустили это? «Наказания без вины не бывает», — ходила в народе древняя пословица.
Лекарь не совсем был согласен с этим доисторическим утверждением, но, по сути, в чем-то оно верно — в рабы частенько попадали те, кто косвенно был сам виноват в своей беде. Те же преступники, например, — зачем воровали и грабили? Чего теперь на судьбу пенять? Если, конечно, забыть, что Жересар сам едва не пополнил состав гребцов на карюге, то… в общем, наплевать ему было на рабов. Самому бы выжить. Но служить на судне уродов-рабовладельцев не собирался. Как и на судах, где использовали для передвижения не только паруса, но и весла, к которым приковывались эти самые рабы.
Рабовладельческие суда и суда, где работали узники-гребцы, легко узнать. Такие корабли воняли. Никто ведь не выводит рабов для отправления надобности — вот и превращались эти суда в плавающие сортиры. И потому Жересар сосредоточенно принюхивался, подходя к каждому судну, исключая из потенциальных работодателей рабские карюги.
Теперь нужно было определить — какие суда из оставшихся ему подойдут. Новые, богатые суда следовало отсеять — подозрительный громила вряд ли найдет на них работу. А вот суда поплоше, те, что занимаются исключительно грузовыми перевозками, потрепанные и неприхотливые, — это его будущее.
Жересар не знал, что, по сути, повторяет путь Неда, некогда решавшего ту же задачу. Если бы тому не попался вербовщик в армию — кто знает, где бы сейчас был Нед и что бы с ним случилось. В этом порту он подписал контракт и стал солдатом Корпуса морской пехоты. Лекарь же прошел мимо вербовщика отвернувшись — так, на всякий случай. Не дай боги узнает. Начальник лекарской части Корпуса был слишком заметной личностью, и капрал-вербовщик его знал.
Спрятавшись за грузчиком, несущим здоровенный тюк немытой шерсти, Жересар проскользнул мимо будки вербовщика — ни к чему разговоры о том, что кто-то видел исчезнувшего лекаря в порту Шусарда. Ведь он числится в розыске, хотя официально это и не объявили. Пока этот розыск на уровне слухов. Однако в любой момент Совет может разослать приказы по всем городам, и тогда — снова темница. И в другой раз, возможно, он не сможет выбраться из нее так быстро. Впрочем, почему-то лекарь не сомневался, что выберется из любой темницы. Вот только жертв при этом будет гораздо больше. А несмотря на то, что Жересаром владел демон… или сам Жересар владел демоном?.. В общем, он не хотел лишних жертв. Но при этом знал — если придется, если не будет другого выхода, убьет без малейшего колебания. Вы хотели получить зверя вместо лекаря, спасающего жизни? Вы его получили. И теперь не плачьте, что он слишком жесток. Можете пожаловаться Создателю…
- Предыдущая
- 8/88
- Следующая
