Космический марафон - Рассел Эрик Фрэнк - Страница 24
- Предыдущая
- 24/48
- Следующая
Под самым шлюзом стояли шесть существ, на первый взгляд удивительно похожих на людей. У них были совершенно человеческие фигуры, такие же, как у нас, конечности, пальцы и черты лица. Отличие их в основном заключалось в коже. Она у них выглядела грубой, морщинистой и отливала тусклой зеленью. Кроме того, на груди у них имелся какой-то непонятный орган, очень похожий на цветок хризантемы. Иссиня-черные глаза наших гостей постреливали по сторонам с чисто обезьяньей настороженностью.
Но, несмотря на все отличия, сходство с людьми было настолько ошеломляющим, что я, разинув рот уставился на них, а они в свою очередь — на меня. Затем один из них что-то визгливо крикнул, взмахнул рукой, и брошенный им камень едва не разнес мне череп. Я еле успел пригнуться и почувствовал, как булыжник просвистел у самого уха. Молдерс тоже пригнулся и невольно толкнул меня при этом. Где-то позади нас послышался глухой удар, кто-то громко выругался, а я потерял равновесие и полетел вниз.
Стараясь не выпустить из рук излучатель, я шмякнулся в густую траву, покатился кубарем и тут же вскочил на ноги. В любой момент на меня мог обрушиться настоящий метеоритный дождь. Но неприятельского секстета уже и след простыл. Неизвестные существа были ярдах в пятидесяти и быстро улепетывали по направлению к лесу большими ловкими прыжками, которым мог бы позавидовать любой кенгуру. Я, скорее всего, легко мог бы подстрелить двоих-троих, но Макналти наверняка распял бы меня за это. Земные законы очень строги по отношению к тем, кто плохо обращается с аборигенами на других планетах.
Из люка на землю спустился Молдерс, за ним последовали Джепсон, Уилсон и Кли Янг.
Уилсон держал в руках свою ненаглядную камеру со светофильтром на объективе. Он просто-таки трясся от возбуждения.
— Я успел их заснять из четвертого иллюминатора. Целых два раза щелкнул!
— Хм-м-м! — Молдерс оглядел окрестности. Это был грузный флегматичный человек, больше похожий на скандинавского пивовара, чем на старого космического волка. — Давайте-ка проследим за ними до опушки.
— Отличная идея! — весело подхватил Джепсон. Знай он, что его ждет, он бы так не веселился.
Стоя по колено в густой траве, он с удовольствием набрал полную грудь ароматного, насыщенного кислородом воздуха.
— Заодно и прогуляемся на совершенно законном основании.
Мы тут же двинулись вперед, зная, что капитан вскоре начнет заклинать нас вернуться обратно. Наверное, не найти другого такого человека, которого было бы так трудно убедить, что риск необходим и что ценой, которую приходится платить за знание, почти всегда являются человеческие жизни. Наш капитан, как будто специально, сначала подвергал нас опасности, залетая неведомо куда, а потом, оказавшись на месте, всегда старался избегать даже малейшего риска.
Добежав до опушки леса, шестеро зеленых остановились и опасливо уставились на нас. Похоже, на открытом месте они чувствовали себя гораздо менее уверенно, чем на краю, по-видимому, их родного леса. Один из них, повернувшись к нам спиной, нагнулся и, просунув голову между коленями, принялся корчить рожи.
Гримасы его показались нам совершенно бессмысленными и непонятными.
— Это еще что такое! — взревел Джепсон, которому явно не понравилось, что какой-то зеленый туземец корчит ему рожи, выглядывая из-под собственного зада.
Уилсон фыркнул и заметил:
— Мне приходилось видеть нечто подобное. По-моему, это знак презрения… похоже, он является универсальным для всех планет.
— Будь я попроворней, я бы ему показал, — с угрозой в голосе заметил Джепсон.
В этот момент нога его попала в ямку, он оступился и рухнул на землю. Зеленые подняли радостный визг и принялись швырять в него камнями, которые совсем чуть-чуть не долетали до цели. Мы тут же бросились вперед, передвигаясь огромными скачками. При слабом притяжении на планете было низкое атмосферное давление, и мы чувствовали себя значительно легче, чем на Земле. Наверное, мы неслись побыстрее иных олимпийских чемпионов. Пятеро зеленых нырнули в чащу, а шестой, как белка, полез вверх по стволу одного из ближайших деревьев. Из их поведения явственно следовало, что они считают лес и деревья самым надежным убежищем.
Мы остановились ярдах в восьмидесяти от дерева, на котором спрятался наш зеленый приятель. Вполне можно было ожидать града ядовитых колючек. В памяти еще оставалось воспоминание о том, что сумел натворить всего один, с виду такой безобидный, кустик. Растянувшись в цепь, мы начали осторожно подкрадываться ближе, в любую минуту готовые броситься наутек. Но ничего не происходило. Мы подошли еще ближе. И снова ничего. Так, шаг за шагом, мы и оказались почти у самого ствола. Дерево — то ли ствол, то ли листья — испускало слабый аромат чего-то вроде ананаса или корицы. Глухие удары, которые мы слышали еще в корабле, сейчас стали гораздо более отчетливыми.
Дерево вблизи выглядело чрезвычайно внушительным. Его темно-зеленый шероховатый ствол футов семь-восемь в диаметре уходил вверх на высоту около двадцати пяти футов, и только там от него начинали отходить в стороны мощные длинные ветки, каждая из которых заканчивалась всего одним огромным, похожим на лопату, листом. Глядя на гигантский ствол, мы не могли понять, как нашему беглецу удалось так быстро вскарабкаться наверх, но, судя по всему, труда это для него не составляло. И тем не менее его на дереве обнаружить не удалось. Мы раз двадцать обошли вокруг дерева, пристально вглядываясь в переплетение ветвей, сквозь которые пробивались зеленоватые лучи местного солнца. Но никаких признаков аборигена нам заметить не удалось. У нас не было ни малейшего сомнения в том, что он затаился где-то там наверху, а мы просто не можем его разглядеть. Перескочить с этого дерева на ближайшее соседнее он никак не мог. Не удалось бы ему и соскочить незамеченным на землю. Даже несмотря на довольно скудное освещение, нам был отлично виден весь этот древесный исполин, поскольку мы окружили его со всех сторон. Но чем дольше мы вглядывались, пытаясь отыскать туземца среди ветвей, тем больше убеждались в том, что нам это не под силу.
— Куда он мог подеваться? Просто уму непостижимо! — буркнул Джепсон, отходя от ствола подальше, чтобы удобнее было смотреть вверх. И тут послышался свист рассекаемого воздуха — это ветка, нависавшая над его головой, резко метнулась вниз. Я даже как будто услышал безмолвный торжествующий возглас доставшего-таки свою жертву дерева. Плоский лист шлепнул Джепсона прямо по спине, а все пространство под деревом тут же оказалось буквально залито ананасово-коричным ароматом. Затем ветка так же резко ушла обратно вверх, унося с собой и свою жертву. Джепсон с яростным ревом отчаянно пытался высвободиться, а мы, совершенно обалдевшие, столпились внизу. Нам было видно, что он прилип к тыльной стороне листа, и чем яростнее он пытался оторваться от него, тем больше его заливало какое-то густое желтовато-зеленое вещество. Судя по всему, оно было раз в сто более липким, чем самый лучший птичий клей. Наконец мы стали хором орать ему, чтобы он перестал дергаться, а то, мол, эта жижа зальет ему и лицо. Но чтобы привлечь его внимание, нам потребовалось немереное количество децибел и изрядное количество довольно-таки оскорбительных выпадов в его адрес. К тому времени липкая масса уже покрыла всю его одежду, а одна рука намертво прилипла к телу. Выглядел он ужасно. Было совершенно ясно: если липучка зальет ему рот и нос, то он просто задохнется.
Молдерс попробовал взобраться по стволу наверх, но вскоре понял, что это напрасная трата сил. Он отошел подальше от ствола, чтобы взглянуть, что там наверху, но тут же поспешно вернулся на прежнее место, заметив, что одна из ветвей угрожающе шевельнулась, собираясь угостить его порцией все той же липкой дряни.
Самое безопасное для нас место находилось прямо под несчастным Джепсоном. Липучка все заливала и заливала того и, насколько я мог судить, через полчаса должна была покрыть полностью, а если он будет продолжать дергаться — то и еще раньше.
- Предыдущая
- 24/48
- Следующая
