Остров битвы - Рассел Шон - Страница 7

• Предыдущая
• 7/98
• Следующая

Стражник посмотрел на Алаана, достал меч и сделал тяжелый посох, — на секунду задумавшись, прежде чем резать безупречно заточенным мечом дерево.

Алаан взял посох, оперся на него, довольно хмыкнул и произнес:

— Будь осторожен, воин. Начинается война, а твоя клятва заставляет тебя сражаться не на той стороне. Хаффид не просто колдун, он человек беспощадный, не имеющий принципов. Война необходима ему как пища — он этим живет. И колдун будет воевать, пока я не остановлю его. Хочешь выполнить долг перед лордами Иннесскими? Убей Хаффида. Это будет подвиг, выше которого нет.

Стражник вскинул голову и взглянул на Алаана.

— Ты почти убедил меня. Сэр Эремон предупреждал, что ты заколдовываешь словом.

— Это лучше, чем быть слугой Смерти, как Хаффид.

Воин отсалютовал Алаану мечом и отправился вдоль берега, разрабатывая затекшие плечи.

Жертва собственной преданности, преданности своего отца и деда.

Алаан, прихрамывая, забрел обратно в болото, ужасно расстроенный, что его план не сработал. Хаффид не преследовал его, что делало ложными все представления Алаана об этом человеке. И что делать теперь? Лечиться и начинать сначала, принимая во внимание полученную информацию?

Прошло около часа мучительного движения вперед, и внезапно среди звуков болота и шума ветра послышался протяжный вой.

Травильные псы!

Алаан шел, спотыкаясь; на больную ногу едва можно было наступать. Псы у Хаффида не совсем обычные, а колдовские: они выследят жертву где угодно. И когда они наконец догонят его…

Алаану не хотелось думать, что будет тогда.

Он упал и с трудом поднялся на ноги, прислушиваясь. Да, собаки здесь, рядом, хотя в таком тумане невозможно было сказать, откуда доносится лай.

Приближаются, — подумал Алаан и прибавил шагу.

Хромая, он издавал больше шума, чем хотелось бы. Лай становился громче. Ему нужен лук. В его положении глупо надеяться выстоять в сражении, где кроме людей есть еще собаки — если людей больше одного.

Алаан хромал, разгребая зловонную воду. Вокруг рос тростник высотой до пояса и выше, отлично подходивший для засады — если бы не было тумана, который и без того скрывал все.

Лай слышался совсем близко. Раздавались крики людей, шум и плеск шагов.

Оставалась одна надежда. У Алаана был тайник с едой и припасами на одном из островов, редких в этом заброшенном болоте. Если бы только ему удалось добраться туда до того, как собаки настигнут добычу…

Алаан попытался бежать, но мог только хромать: нога слабела с каждым шагом, начала отказывать, и ему пришлось больше опираться на посох, из-за чего заныло плечо.

— Ну давай же, — шептал Алаан. — Они вот-вот набросятся на тебя…

Он уже разбирал слова, которые выкрикивали преследователи. Чувствуя близость добычи, собаки принялись бешено лаять. Алаан шел, оглядываясь назад, и чуть не упал, споткнувшись о берег острова.

Он взобрался на твердую почву, опираясь на посох, поскольку нога слишком ослабла, чтобы выдерживать его вес. Алаан приблизился к деревьям и протянул руки, чтобы опереться.

— Хвала звездам, он все еще тут!..

Упав на колени, Алаан поднял лук, оставленный им здесь раньше, и поспешно натянул тетиву. Вгляделся в туман, наполненный звуками. Лунный свет играл с его зрением. В ушах стоял звон от лая псов и криков травильщиков. Было слышно, как они с громким плеском бежали по воде.

И вот преследователи появились на берегу острова. Два огромных зверя рвались вперед, волоча за собой здоровенного детину.

Алаан выпустил первую стрелу, затем еще две. Одна собака покатилась с визгом, а другая вырвалась от травильщика, когда тому в плечо попала стрела. Алаан едва успел заметить, что за первыми преследователями бегут еще какие-то люди, когда пес набросился на него.

Взмахнув мечом, Алаан поднялся, но нога подкосилась, и он закачался. Увидев, как зверь оскалился перед прыжком, Алаан упал на колени, уворачиваясь от устремленных на него челюстей.

Вонзив клинок в грудь животного, он отшатнулся, и меч вылетел у него из рук.

Мгновенно вскочив на ноги, Алаан схватил лук и стрелами пронзил двух воинов, появившихся на склоне холма: ближайший находился уже менее чем в десяти футах. Остальные не выдержали и отступили, возможно, пораженные смертью огромных собак.

Алаан выпустил по стреле в двух бегущих и увидел, как один из них упал в воду.

Алаан опустился на колени, тяжело дыша, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце. Осмотревшись, он удостоверился, что пес, лежащий рядом, мертв: клинок глубоко засел в груди зверя. А потом перед глазами все поплыло. Туман становился гуще, и затем наступила темнота…

Когда он открыл глаза, луна уже была на западе. Ногу дергало болью так, будто по ней били молотком. В нескольких футах от Алаана потрескивал костер.

— Поглядите, кто к нам вернулся, — произнес голос.

Голос принадлежал человеку в одежде палача.

Пошевелившись, Алаан понял, что руки у него связаны за спиной.

— Поосторожнее, — донесся другой голос. — Сэр Эремон предупреждал, что он очень опасен, пока жив. Не разговаривай с ним.

Человек с потным лицом, блестевшим в свете пламени, пристально посмотрел на Алаана, поднялся и отошел.

Алаан тихо выругался.

Значит, он потерял сознание, в противном случае его никогда бы не схватили. Алаан подумал о ноге. Ей явно повредила грязная болотная вода.

Обязательно нужно вернуться к реке Уиннд.

Алаан огляделся. Кажется, врагов трое. Не так уж и страшно — были бы только свободны руки.

Главные ворота замка Ренне оказались закрыты, хотя слуга уверял лорда Каррала, что высоко на стенах и в окнах еще горит свет.

В тишине приближенный окликнул привратников необычно громким, почти оскорбительным тоном.

— Кто пришел к нашим воротам в такой час? — отвечал охранник.

— Лорд Каррал Уиллс, — сказал слуга, промедлив секунду.

Ответа не последовало, а сверху, словно шелест листьев, послышался легкий шепот.

— Какое дело могло привести лорда Каррала Уиллса сюда в столь поздний час, да еще в такую ночь? — поинтересовались сверху.

— Я буду обсуждать это с леди Беатрис Ренне или лордом Тореном, и ни с кем больше, — твердо произнес Каррал.

— Ты слышал моего хозяина? — подал голос слуга.

— Подождите, пока мы испросим указаний, — донеслось в ответ.

Лорд Каррал подумал, что тишина сродни темноте. Лошадь под ним нетерпеливо переступала с ноги на ногу.

Лорд и слуга ждали молча, после многих лет, проведенных вместе, уже без слов понимая друг друга.

В сердце лорда росло сомнение, наполнявшее тишину. Но это сомнение вскоре сменилось воспоминанием об Элиз — ему не позабыть всплеска, раздавшегося в тот момент, когда она упала в воду. Каррал тотчас понял, что означал этот звук.

Все из-за того, что я уклонился от исполнения своего долга, — напомнил он себе с горечью. — Моя слепотаи любовь к искусству оказались достаточным оправданием для того, чтобы позволить брату Менвину взять на себя мои обязанности. Будь я внимательнее, ничего подобного не могло случиться. Менвин просто сел на свободный трон.

Из-под ворот раздался глухой стук, сопровождаемый ужасным скрипом.

Врата Смерти едва ли издадут звуки страшнее, — подумал лорд Каррал.

— Леди Беатрис примет вас, лорд Каррал, — произнес в нескольких футах от них вежливый голос. — Однако прошу вас, будьте деликатны: леди Беатрис сегодня ночью пережила страшную трагедию, как вам, наверное, уже известно.

— Что за трагедия? — быстро спросил лорд Каррал.

— Меньше часа назад убили ее племянника, лорда Ардена Ренне.

— Я не знал, — вымолвил лорд.

После неловкой паузы слуга осторожно пояснил:

— Дочь лорда Каррала, леди Элиз, погибла сегодня ночью. Утонула в Вестбруке.

— Какая страшная ночь! — вырвалось у стражника. — Несчастье коснулось всех!

• Предыдущая
• 7/98
• Следующая