Сын Америки - Райт Ричард - Страница 8
- Предыдущая
- 8/98
- Следующая
Да, этим местом у Долтонов швыряться не стоит. Может быть, мистер Долтон – миллионер. Может быть, у него есть дочка, у которой горячая кровь, может быть, она любит сорить деньгами, и когда-нибудь ей захочется прокатиться на Южную сторону, посмотреть, что там есть интересного. А может быть, у нее есть тайная любовь, и он один будет знать об этом, так как ему придется возить ее на свидания; и она даст ему много денег, чтобы он молчал.
Какой же он дурак – затеять грабеж у Блюма как раз тогда, когда представился случай получить хорошую работу. Как он раньше не подумал об этом! Зачем рисковать попусту, когда есть столько других шансов, верных шансов. Сорвется что-нибудь – и он потеряет работу, а может быть, еще и в тюрьму угодит. В конце концов, очень ему нужно грабить эту лавку. Он нахмурился в темноте зала, прислушиваясь к грохоту тамтама и выкрикам черных людей, бешено пляшущих на воле. Черных людей, которые живут на родной земле, в знакомом и понятном мире, не зная напряжения и страха.
– Идем, Биггер, – сказал Джек. – Пора.
– Мм…
– Без двадцати три.
Он встал и двинулся в темноте между рядами, ступая по невидимому мягкому ковру. Он почти не видел картины, но ему было все равно. Когда он вышел в фойе, он вспомнил о Гэсе и о Блюме, и сейчас же у него снова сжалось внутри.
– Шикарная картина, верно?
– Да, уж это настоящий боевик, – сказал Биггер.
Он быстро шагал рядом с Джеком, пока они не дошли до Тридцать девятой улицы.
– Надо все-таки захватить револьверы, – сказал Биггер.
– Захватим.
– У нас еще есть пятнадцать минут.
– Вот и порядок.
– Пока.
Он шел домой, чувствуя, как растет в нем страх. Дойдя до своего подъезда, он остановился в нерешительности. Он не хотел грабить Блюма: он боялся. Но теперь выхода уже не было. Он бесшумно поднялся по лестнице и вставил ключ в замок; дверь тихо открылась, и он услышал пение матери за занавеской.
Он на цыпочках вошел в комнату, приподнял свой матрас у изголовья, вытащил револьвер и сунул его за пазуху. Только он взялся за ручку двери, мать перестала петь.
– Это ты, Биггер?
Он выскочил на площадку, хлопнул дверью и бегом спустился по лестнице. Не останавливаясь, пробежал через коридор и, распахнув дверь парадного, очутился на улице. Жгучий ком, от которого было тесно под ложечкой и в груди, все разрастался и тяжелел. Он стал дышать ртом. Он дошел до биллиардной Дока, остановился у двери и заглянул. Джек и Джо играли на биллиарде, который стоял последним, в глубине комнаты. Гэса не было. Напряжение, сковывавшее его, слегка ослабло, и он проглотил слюну. Он оглянулся на улицу, посмотрел сначала в одну сторону, потом в другую: прохожих было мало, и полисмена нигде не было видно. Часы в витрине напротив показывали без двенадцати три. Значит, так, надо входить. Он поднял левую руку и медленным, долгим движением вытер пот со лба. Он постоял еще минуту, потом вошел и твердым шагом направился к последнему биллиарду. Он не заговаривал с Джеком и с Джо, и они тоже молчали. Дрожащими пальцами он вынул сигарету, закурил и стал смотреть, как отполированные шары катались и стукались на зеленом суконном поле, отталкивались от упругих бортов и падали в лузы. Он почувствовал, что должен сказать что-нибудь и тем остановить растущее стеснение в груди. Резким движением он швырнул сигарету в плевательницу и, выпустив из своих черных ноздрей две параллельные струйки синего дыма, крикнул хрипло:
– Джек, пари на двадцать пенсов, что ты промажешь!
Джек не ответил. Шар прокатился по прямой через весь биллиард и лег в угловую лузу.
– Вот и проиграл, – сказал Джек.
– Нет, теперь поздно, – сказал Биггер. – Ты не принял пари, значит, ты проиграл.
Он говорил не глядя. Все его тело томилось по острому ощущению, достаточно сильному и властному, чтобы нарушить сковавший его столбняк. До трех часов оставалось только десять минут, а Гэса все не было. Если Гэс еще задержится, будет поздно. И Гэс это знал. Если идти на такое дело, ясно, что надо покончить с ним раньше, чем хозяйки начнут выходить за покупками к ужину, и воспользоваться тем временем, когда полисмен находится на другом конце квартала.
– Вот сволочь! – сказал Биггер. – Я так и знал!
– Придет сейчас, – сказал Джек.
– Ох, так бы, кажется, и вырезал его подлое сердце из груди, – сказал Биггер, играя ножом в кармане.
– Может быть, он за какой-нибудь девчонкой увязался, – сказал Джо.
– Он просто трусит, – сказал Биггер. – Боится грабить белого лавочника.
Шары на биллиарде стучали. Джек стал натирать свой кий мелом, и скребущий звук заставил Биггера до боли стиснуть зубы. Он не выносил этого звука: у пего являлось такое ощущение, как будто он что-то режет ножом.
– Если из-за него у нас сорвется, я его так отделаю, что он долго помнить будет, – сказал Биггер. – Какого дьявола он опаздывает? Нельзя опаздывать, это плохая примета. Посмотрите на настоящих ребят. Слыхали, чтоб они когда-нибудь опаздывали? Они работают как часы!
– Гэс не хуже других, – сказал Джо. – Он никогда от нас не отстает.
– Да ну, заткни свою плевательницу, – сказал Биггер.
– Опять ты начинаешь, Биггер, – сказал Джо. – Гэс только сегодня утром про это говорил. Слишком уж ты беснуешься, когда нужно дело делать…
– Кто, я беснуюсь? – сказал Биггер.
– Не выйдет сегодня, сделаем завтра, – сказал Джек.
– Завтра воскресенье, болван!
– Биггер, ну тебя к чертям в самом деле. Чего ты орешь? – сказал Джек вполголоса.
Биггер посмотрел на Джека долгим, испытующим взглядом, потом скривил рот и отвернулся.
– Правда, ты бы еще на улицу вышел кричать про наши дела, – добавил Джек более миролюбивым тоном.
Биггер подошел к большому зеркальному окну и стал смотреть на улицу. Вдруг его замутило. В конце квартала показался Гэс. Все мышцы у него напряглись. Он понял, что сейчас что-нибудь сделает Гэсу, он только еще не знал что. Гэс подходил ближе, слышно было, как он насвистывает: «Ах, ах, сломалась карусель…» Дверь распахнулась.
– Здорово, Биггер, – сказал Гэс.
Биггер не ответил. Гэс прошел мимо него, направляясь к последнему биллиарду. Биггер изогнулся и с силой пнул его сзади ногой. Гэс рухнул сразу, лицом вперед. Тогда, со странным выражением в глазах – видно было, что он смотрит и на Гэса, лежащего на полу, и на Джека и Джо у последнего биллиарда, и на Дока, который медленно обводил их всех почти веселым беглым взглядом, – Биггер засмеялся, сначала тихонько, потом громче, сильнее, истерически, точно в горле у него, булькая, кипела вода и стремилась выплеснуться наружу. Гэс поднялся на ноги и стоял неподвижно, рот его был полуоткрыт, глаза стали совсем черные от ненависти.
– Потише там, ребята, – сказал Док, выглянув из-за своей стойки и сейчас же прячась снова.
– Ты зачем меня ударил? – спросил Гэс.
– Захотел и ударил, – ответил Биггер.
Гэс посмотрел на Биггера исподлобья. Джо и Джек оперлись на свои кии и молча наблюдали.
– Ох и отделаю я тебя как-нибудь на днях, – пригрозил Гэс.
– А ну повтори, что ты сказал, – крикнул Биггер.
Док, смеясь, выпрямился и кивнул Биггеру:
– Отстань от парнишки, Биггер.
Гэс повернулся и пошел к крайнему биллиарду. Биггер одним прыжком нагнал его и ухватил за ворот:
– Я тебе сказал, повтори!
– Хватит, Биггер! – сдавленно прохрипел Гэс, падая на колени.
– Ты мне не указывай, хватит или не хватит!
Какой-то мускул в нем спружинил, и он увидел свой кулак, опустившийся на голову Гэса; он ударил, прежде чем осознал это.
– Не бей его, – сказал Джек.
– Я убью его, – сказал Биггер сквозь зубы и, потянув за воротник, еще сильнее сдавил Гэсу горло.
- Предыдущая
- 8/98
- Следующая
