Последний страж Эвернесса - Райт Джон К. - Страница 66
- Предыдущая
- 66/68
- Следующая
– Это так!
– Видите! – защебетала Венди. – Орел говорил, что все будет в порядке. Не тряситесь вы так. Кроме того, кто сказал, что мужчины имеют право голоса?
И прежде, чем кто-то успел ее остановить, она взяла жезл Моли.
– Венди! – заорал Ворон. – Брось!
Он метнулся вокруг кровати к ней. Она что-то говорила орлу, чего охотник не расслышал, закончила словом: «… обещаю».
Свет потускнел. Второй орел, окруженный венком из звезд, пропал.
Ворон схватил жену за плечи.
– Венди! Говорил я тебе не…
– Отпусти меня, глупый! Со мной все в порядке! И я по-прежнему помню родителей, и по-прежнему верю в фей, и по-прежнему верю в чудеса…
Голос ее умолк.
Он отпустил ее плечи и попятился, зажав рот тыльной стороной ладони. Глаза его наполнялись страхом.
– Нет… – простонал он.
Выражение мудрости, памяти, мысли хлынуло в синие глаза Венди, и они стали похожи на глубокие озера чистой воды. Она заговорила:
– Полагаю, это не было чудом, так? Кощей говорил, что я могла бы взять жизнь другого человека, если бы согласилась. Но я не согласилась. Видимо, согласился кто-то другой, иначе Кощей не смог бы взять жизнь Азраила у Галена из рук и вложить ее в тело Галена. Галена притянуло ко мне, потому что во мне была его жизнь, не так ли? Ты сказал Питеру, что его сын мертв. С чего бы тебе говорить такие вещи?
Она настойчиво смотрела на своего мужа.
– Это не я… – сказал Ворон. – Я не знал, что получится.
Глупец! Тогда почему ты это сделал?
Он ничего не ответил.
– Мой папа говорит, что сильные люди в состоянии признаться в своих поступках. Знаешь, я всегда хвасталась, какой ты сильный.
Ворон молчал. Пронизывающая холодная боль в сердце, позабытая на время, теперь леденила его.
– Ты ничего не хочешь мне сказать, Вран Вранович? – В голосе Венди послышались четкие металлические нотки.
– Какого черта тут происходит? – не понял Питер. – О чем она, черт подери, толкует?
Ворон умоляюще произнес:
– Ты умирала!
Она пожала плечами.
– Сначала я боялась. Потом справилась с этим. Почему ты не смог? Не смог быть храбрым? Ради меня?
– Но ты же умирала!
– Ты как заезженная пластинка. Но я хотя бы никого не убила.
– О чем это вы?! Венди! – не выдержал Питер.
– Скажи ему, Ворон. Скажи правду. «Ангелы слышат, когда ты говоришь правду, и дьяволы слышат, когда ты лжешь», – так говорит моя мама. А уж она-то знает.
Но бородач продолжал пятиться, горе и гнев перемешались у него на лице, и он ничего не говорил.
– Венди? – окликнул Питер. Юная женщина негромко произнесла:
– Я думаю, мой муж помог демону убить вашего сына.
Такой взгляд, Ворон знал, видели перед смертью люди, убитые Питером на поле боя.
– Если она говорит правду, Вранович, ты покойник.
– Венди… – Ворон старался, чтобы голос звучал сильно, но из горла вырвался жалкий всхлип. – Я не хотел… Я думал… Он обещал, что это будет незнакомец!
Лицо ее похолодело. Выражение гневной печали и презрения проступило в ее глазах.
– Я сделал это ради тебя! – крикнул он. Презрение уступило место равнодушному безразличию, словно она смотрела на кого-то незнакомого. Церковные колокола умолкли.
В это мгновение раздался взрыв, молния и гром, а ветер взвыл так, что Ворон снова сгреб жену в охапку и оттащил подальше от окна, заслоняясь от удара свободной рукой.
Сквозь бреши в стенах виднелись три летящие фигуры с крыльями из грозовых облаков. Они падали, взмывали и ныряли, словно дерущиеся ястребы. Ветры, громы и молнии били во все стороны от каждого их движения или взгляда. Вокруг завивались огромные полотнища черных туч, растревоженные воздушной битвой до ураганного гнева.
Бой шел над домом. Улыбающийся и яростный Фулграториан в черном камзоле, как ворон, падал и взлетал, потрясая своим ужасным копьем. Кружевной платок у него на шее казался электрической вспышкой. В визге волынок и лязге меча о щит его братья неслись к нему через воздушный океан, и их шаги отдавались громом.
Почва, кусты и обломки стены были подняты на воздух. Молния плясала по скученному войску, убивая солдат толпами. Гром ошеломлял и сводил с ума, еще остававшиеся на земле кони-кэлпи встали на дыбы и понесли, топча своих. Тюлениды, солдаты и сброшенные всадники падали под алые от крови копыта.
В следующий момент трое князей бури вихрем умчались вверх, как листья на октябрьском ветру, подброшенные высоко в желто-красное небо. Крохотные фигурки мельтешили в широких просветах между нагромождениями черных облаков, вспышки молнии и дикий грохот следовали за ними по пятам.
Луч молнии больше не раскачивался на вершине центральной башни. Фулграториан, вероятно, забрал всю свою мощь наверх, дабы сразиться с братьями.
Когда князья бури улетели ввысь, земля внизу снова успокоилась. Войска Азраила пребывали в беспорядке, ибо организованное отступление кэлпи превратилось в хаос, а огненный великан вышел из своего облака дыма и принялся хлестать их факелами, поджигая бегущих лошадей.
Однако подразделения в северной части двора сохранили подобие строя. Здесь находился морозный великан, остатки переодетых солдатами бандитов и бесчисленные толпы десантников-сэлки.
Азраил поднял посох и описал им большой круг: сигнал к наступлению. Тюлениды в человеческом обличье, вооруженные кофель-нагелями, пиками, гарпунами и абордажными саблями, испустили боевой клич и ринулись на дом.
Большая группа взбежала по полуобвалившемуся балкону, словно по пандусу, подбираясь к провалу в стене. Посреди них скользил морозный великан. Орущие лица десантников приходились ему на уровне пояса, так что казалось, будто он идет среди них вброд. В одной ручище он держал дубину; другая безжизненно свисала. Снег и ледяной дождь от его смертоносного дыхания заполняли воздух перед ним и позади него.
За великаном маршировал в строгом порядке отряд террористов. Поверх бронежилетов они натянули толстые куртки, воротники подняли; некоторые двигали боевые части своих винтовок руками в перчатках, чтобы металлические детали не примерзали друг к другу.
Венди извернулась в руках мужа и отвесила ему пощечину. Ворон, спотыкаясь, попятился через всю комнату и оказался на развалинах двери.
За спиной у него лукавый ирландский голосок произнес негромко:
– Ты еще не дотумкал, с чего это вдруг твоя красавица столько знает про дом? Откуда бы это?
Один Ворон повернул голову. Питер и Венди пристально смотрели в окна.
Там, где падением балкона оторвало стену, трое офицеров-сэлки в красных камзолах и белых париках вели гогочущую толпу матросов, размахивающих дубинами. Трое офицеров, задрав носы, подняли кремневые пистолеты и выстрелили, их подчиненные тем временем издавали нестройные подбадривающие вопли. Сэлки исчезли за клубами дыма от черного пороха, а плохо нацеленные свинцовые шарики со звоном отскакивали от камня и оставляли щербины в деревянных частях дома. Воздух взорвался молотобойным громом, когда Питер разрядил обойму пулемета в толпу оборотней. С десяток полегло, остальные шарахнулись назад, некоторые в поисках спасения бросались с высоты третьего этажа. Отчего пули поражали тюленидов, но не действовали ни на великанов, ни на кэлпи, оставалось неясным.
– Великаны идут! – крикнула Венди.
Питер отбросил пустой ствол в сторону и поднял в руке молот, взвешивая его на ладони, примериваясь…
Ворон поднял глаза. На стропиле восседал в красной шапочке Том О'Лампкин, глаза его сверкали от злобы и ненависти.
– В ее теле жизнь Галена, да-да, помещенная туда тобой самим, ты, убийца. Теперь эта жизнь рвется наружу и говорит ее устами. Она сожрет бедную девочку, и ты станешь дважды убийцей. Но смотри! Здесь американский волшебник, который с помощью знаменитой хитрости янки приручил громовую стрелу!
И правда: призрак Бенджамина Франклина стоял в комнате рядом с Вороном. На носу у него поблескивали бифокальные очки, губы кривила насмешливая улыбка, на голове красовалась дурацкого вида енотовая шапка. На округлый животик из жилетного кармана на цепочке свисало кольцо бледнейшего золота.
- Предыдущая
- 66/68
- Следующая
