Семейка Лампри - Марш Найо - Страница 28

• Предыдущая
• 28/56
• Следующая

Леди Чарльз заглянула ей в глаза:

— Милая Робин, ты не возражаешь?

— Конечно, нет. И потом, я кое-что поняла.

— Taisez-vous done![12] — воскликнула Фрида. — И лучше прислушайтесь.

Все замолкли. Откуда-то издалека доносился низкий мужской голос.

— Это мистер Аллейн, — сказала Фрида. — Чего это он так кричит?

— Может, его достали? — предположила Пэт.

— Или он кого-то допрашивает, — добавил Стивен.

— Да хотя бы и допрашивает, — удивилась Фрида, — зачем так орать?

— Может, он допрашивает кого-то глухого? — продолжал размышлять вслух Стивен.

— Боже! — воскликнула леди Чарльз. — Неужели тетю Кэт?

Лорд Чарльз вскинул брови:

— Право, Шарлотта, неужели ты думаешь, что она вернулась сюда в такой час?

— Сегодня я уже ничему не удивляюсь. Даже возвращению тети Кэт после полуночи.

— Еще не полночь, — поправила маму Пэт.

— Мистера Аллейна почти не слышно, — сказал Колин. — Наверное он спустился вниз.

— А может, сидит в лифте, — снова предположила Пэт, — и проверяет, действительно ли дядя Г. мог докричаться до тети В.

— Я думаю, мы скоро узнаем, — произнесла Фрида.

И в самом деле, через пару секунд в комнату медленно вошла тетя Кэт.

— Не может быть! — воскликнул лорд Чарльз. — Это действительно она.

— Шарло, дорогая, — прошептала леди Кэтрин, обнимая хозяйку. — Это ужас, но такова воля Божья, и мы должны примириться. — Она повернулась к лорду Чарльзу. — Чарли, дорогой мой.

— Тетя Кэт, где вы были?

— В Хэмпстеде. Ехала в метро, потом на автобусе. Я бы вернулась раньше, но, к сожалению, села не в тот. А потом еще мистер Натан долго возился. И оказалось, все зря. Хотя…

— К кому вы ходили в Хэмпстеде, тетя?

— К мистеру Айседору Натану, Чарли. Я рассчитывала застать его в магазине, но пока добиралась от вас, он уже закрыл. Но все получилось хорошо. Я нашла в телефонной книге его адрес, и, к счастью, он оказался дома. Дом у него любопытный, Шарлотта. На стенах большие картины, кругом бархат. И сам мистер Натан — просто прелесть.

— Так вы говорите о дяде Айзи, владельце ломбарда? — удивилась Фрида.

— Что, дорогая?

— Это тот самый ломбард на Адмирал-стрит? — уточнил лорд Чарльз.

— Да. Понимаешь, Чарли, я все время думала, а не организовать ли мне из этих вещей фонд для моих подопечных. Я ведь не так богата. Это единственное, что у меня осталось от мамы. Но мне казалось, она бы этого не одобрила. Другое дело вы, мои дорогие. Для вас я это сделала с большой радостью. Может быть, со временем тебе захочется их выкупить, но в любом случае торопиться не нужно.

— Тетя Кэт, — поспешно спросил хозяин дома, — речь идет об индийском жемчуге?

— Что, дорогой?

— Это жемчуг двоюродной бабушки Кэролайн?

— Такое счастье, что ожерелье всегда на мне. — Тетя Кэт порылась в сумочке и извлекла листок бумаги, который вложила в вялую руку племянника. — Вот, Чарли, дорогой, возьми. Я так рада. И будем надеяться на порядочность мистера Натана. Я не сомневаюсь, что он благородный джентльмен. Мистер Натан очень долго их рассматривал, но я знала им цену из страховки, и мы в итоге прекрасно договорились. Я попросила выписать чек на твое имя, потому что…

Леди Чарльз только сейчас спохватилась и прервала тетю Кэт, громко заговорив по-французски. Тетя вгляделась в дальний конец комнаты, что-то пробормотала себе под нос и опустилась в ближайшее кресло.

Лорд Чарльз рассмотрел чек в монокль, попытался что-то сказать тете, потом беспомощно махнул рукой и посмотрел на жену.

— Дорогая тетя Кэт, — начала Шарлотта и замолкла. — C’cet trop…[13] — И снова осеклась. — Нет, этот крик мне уже надоел. Тем более по-французски.

Она глянула на констебля и прошла к письменному столу рядом с Робертой, взяла лист бумаги и ручку.

— Ну конечно же, — проговорила тетя Кэт, — у него в мыслях нет кого-то из вас подозревать. — Она с горестным видом повернулась к племяннику. — Это просто невозможно. Он показался мне джентльменом.

— Передайте ей это, — попросила леди Чарльз Роберту и сунула в руку лист, на котором крупными печатными буквами было написано: «ДОРОГАЯ, ВЫ РАССКАЗАЛИ ЕМУ, ЧТО МЫ ПРОСИЛИ У ГЭБРИЭЛА ДВЕ ТЫСЯЧИ?»

Прежде чем передать текст тете Кэт, Роберта показала его остальным. Тетя тут же принялась искать очки. Затем дрожащими руками водрузила их на нос и, шевеля губами, прочитала послание Шарлотты. После чего, положив листок на колени, с жалобным видом обвела глазами семейство Лампри и прошептала:

— Я не сказала ему сколько.

Фрида издала короткий стон, затем наступила тишина. Роберта наблюдала, как искривленные артритом пальцы тети Кэт шарят в сумочке в поисках носового платка.

Неожиданно к ней подошел Генри, наклонился и поцеловал.

— Спасибо вам, дорогая тетя Кэт, за вашу доброту.

Наверное, именно в этот момент Роберта в первый раз осознала, что любит Генри.

В присутствии внимательного констебля семейству Лампри было не так просто выразить благодарность глухой тете за то, что она выручила их в очень нужный момент крупной суммой денег, но они, кажется, с этим справились.

Тетя Кэт, разумеется, плохо слышала, что ей говорили по-французски, но достаточно бегло отзывалась на этом языке, правда, шепотом. Разговор они вели на двух языках: все, что могло составлять секрет, — по-французски, остальное на английском. Роберта не понимала, зачем нужно скрывать от инспектора состояние финансов лорда Чарльза, если тетя Кэт уже посвятила его в суть беседы двух братьев, а детектив Фокс знал о присутствии в доме судебного пристава.

Наконец в комнате появился сам Фокс.

— Милорд, мистер Аллейн просит леди Патришу пройти на несколько минут в столовую.

Девочка посмотрела на маму.

— Иди, дорогая, — подбодрила ее леди Чарльз.

Голос у нее оставался по-прежнему бодрым, но когда Пэт проходила мимо, она взяла дочь за руку и заглянула в глаза.

Девочка вышла.

— Напоминает фильм о Французской революции, — не выдержала Фрида. — Когда аристократов по очереди вызывают на суд якобинцев и их в комнате остается все меньше и меньше.

— Ради Бога, Фрид, — воскликнул Генри, — попридержи язык!

Снова открылась дверь. На этот раз вошел доктор Кантрип с озабоченным выражением на лице. В эту ночь ему тоже досталось.

— Ей лучше, — сообщил он, подходя к леди Чарльз. — Она поспала, немного успокоилась, но по-прежнему очень расстроена и… — Доктор выразительно взмахнул рукой.

— Совсем тронулась умом? — спросила Фрида. — Вы это хотите сказать?

— Да что вы, дорогая, конечно же, нет, — успокоил ее доктор. — Просто леди пока не совсем пришла в себя.

— Мой дорогой доктор Кантрип, — сказала Шарлотта, — когда она придет в себя, ничего не изменится, поверьте мне.

— Бедную Вайолет и без всяких потрясений редко можно было видеть веселой, — добавил лорд Чарльз.

Доктор вопросительно посмотрел на него:

— То есть это женщина с неустойчивой психикой?

— Ну, мы считали ее немного странной, — уклончиво ответил лорд Чарльз.

Фрида усмехнулась:

— Немного. Да что ты, папа. Дорогие мои, давайте смотреть на вещи прямо. Она чокнутая. Вспомните хотя бы лечебницу, куда ее время от времени отправляли.

— Да, — согласился глава семьи, — у нее периодически бывали нервные срывы.

— Она наблюдалась у психиатра? — уточнил доктор.

— Кажется, да. Но прежде, не в последнее время. Пять лет назад она стала последовательницей учения «Христианская наука»[14]. Мой брат считал, что это ей на пользу. Но вскоре бросила это учение и скатилась в оккультизм.

— Черную магию, — уточнила Фрида. — Она ведьма.

Доктор Кантрип кивнул:

— Я предложил леди посоветоваться с ее доктором.

• Предыдущая
• 28/56
• Следующая