Лорд и хозяйка гостиницы - Райсвик Летиция - Страница 2

• Предыдущая
• 2/56
• Следующая

Действительно, тот, кто направлялся к ним, вряд ли мог вызвать доверие у кого бы то ни было. Тощий, потрепанный человек неопределенного возраста с испитой физиономией, одетый в хотя и модный, но уже изрядно засаленный сюртук. Его хитрые серые глазки бегали по сторонам, рот кривился в неприятной усмешке. Из-под шляпы торчали, неопрятные седые космы. И именно этот человек оказался ее дядей!

— Ххе… а вот, надеюсь, и моя бедняжка Рут. Совсем уже взрослая девица, настоящая красавица… — начал дядя Джон, еще шире растягивая в улыбке свой гнилозубый рот. — Рад тебя видеть, милая моя, хотя мой покойный братец Бенджамен ничего мне о тебе не говорил, упокой его Господь. Ну, поцелуй же своего дядюшку!

Мерзкая рожа, дохнув перегаром, вплотную приблизилась к ее лицу, коснулась пышных рыжеватых локонов. Девочка в ужасе отпрянула. Если бы старик Парсонс не держал ее за руку, она постаралась бы убежать.

— Мисс Рут, да не бойтесь вы, ведь он ваш дядюшка. Даст Бог, все у вас с ним пойдет хорошо, заживете в Лондоне, — увещевал ее старый садовник, — а вы, мистер Прайс, уж будьте с ней подобрее. Ведь такое у бедняжки горе, сироткой осталась в ее-то годы!

— Уж не сомневайтесь, никто ее не обидит, — пообещал дядя Джон. Он внимательно, с неприятным огоньком в глазах рассматривал девочку. — Ну, Рут, не бойся меня. Бери свои вещи и пойдем. Кучер ведь нас ждать не будет.

Рут в последний раз с тоской огляделась вокруг, словно надеясь, что кто-то придет к ней на помощь, спасет от этого ужасного человека, но рядом не было никого, кроме старика Парсонса. Тот, слегка смутившись, передал дядюшке Джону ее вещи и пробормотал:

— Прощайте, мисс Рут, дай вам Бог всего хорошего. Не забывайте нас.

Тут дядя Джон подхватил девочку под руку, в другую руку взял ее саквояж и устремился к дилижансу. Спотыкаясь, Рут потащилась за ним. Он втолкнул ее внутрь, захлопнул дверцу и крикнул кучеру:

— Можете отправляться!

Через пару секунд экипаж со скрипом и грохотом тронулся с места. Рут приникла к окну. Невыразимая тоска сковала ее сердце. Фигура старого Парсонса, машущего ей на прощание рукой, удалялась, становясь все меньше. Внезапно она почувствовала на своем плече чью-то жесткую руку и отшатнулась в страхе — это был дядюшка Джон.

— Ну хватит, ты не малое дитя. Сейчас же успокойся и веди себя как подобает.

Рут почувствовала, как по ее лицу потекли слезы. Она больше не могла их сдерживать — не могла и не хотела. Она закрыла лицо руками, плечи ее затряслись от рыданий. Дядюшка, недовольно ворча, отвернулся. А Рут все продолжала плакать о своем светлом, безоблачном прошлом. Она знала, что оно больше никогда не вернется. Детство кончилось, дилижанс увозил ее в пугающее, непонятное будущее, навстречу неизвестной судьбе.

1826 год

Тусклое ноябрьское солнце уже село, когда экипаж наконец вполз во двор почтовой станции.

— Переночуем здесь, — сказал мистер Мортон.

— Да, сэр.

Рут вышла из почтовой кареты и окинула все вокруг опытным глазом хозяйки гостиницы. Она вообще не спешила выносить окончательное суждение, пока не увидит, в каком состоянии находится столовое и постельное белье, и не оценит вкуса предложенного им обеда.

— Перекусим попозже, сначала отдохнем немного с дороги, — предложил мистер Мортон.

— Конечно, сэр, — согласилась Рут и посторонилась, давая ему дорогу.

Спустя примерно час она, закончив приводить в порядок волосы и набросив на плечи теплый платок, призванный защитить ее от зимних сквозняков, спустилась к обеду. Но, дойдя до нижней ступеньки лестницы, остановилась в нерешительности. Рут понятия не имела, какую именно из гостиных предоставили мистеру Мортону.

Она поискала взглядом, кого бы спросить, но никого не увидела, хотя откуда-то — скорее всего из распивочной — доносилось глухое бормотание голосов. Пожав плечами, она подошла к первой же двери и легонько постучала. Если мистера Мортона там нет, — что же, она извинится и уйдет.

Знакомый голос пригласил ее войти, что она и не замедлила сделать. Но, войдя, Рут тотчас замерла на месте, ошеломленная. Не веря своим глазам, она уставилась на стоящего перед ней человека.

Нет, это не голос мистера Мортона, и человек с бокалом бренди в руке, повернувший голову к двери, вовсе не мистер Мортон.

— Что такое? — спросил он, мельком взглянув на нее.

Высокий, с каштановыми волосами, одет как настоящий джентльмен. Но изысканный костюм столичного франта не мог скрыть мощных мускулов его плеч и груди.

Несмотря на холодный вечер, сюртук молодого человека висел на спинке стула, а сам он оставался в прекрасного покроя шелковом жилете, ловко охватывавшем плечи и узкую талию. Даже когда он делал что-нибудь простое, например наливал бренди, то двигался с пружинистой и одновременно ленивой грацией тигра. Да, Рут знала этого бесстрашного наездника и великолепного атлета.

Он все еще стоял вполоборота к ней. Но едва он взглянул на нее, как она тотчас узнала это любимое, незабвенное лицо. Квадратная челюсть, орлиный нос, пронзительные карие глаза, иногда искрящиеся весельем, иногда суровые и способные, казалось, за секунду увидеть больше, чем иной человек увидит за всю свою жизнь.

Это был Джордж!

Сердце Рут отчаянно забилось. На секунду ей стало страшно, что он услышит его бешеный — стук. Она стояла обомлев, перед глазами все плыло и кружилось. Силясь ответить на его вопрос, она лишь безмолвно приоткрывала рот, судорожно глотая воздух.

— Ну? — спросил он, с нетерпением обернувшись, поскольку не услышал ответа.

Внезапно он тоже замер с приоткрытым ртом. Она увидела, как расширились от удивления его глаза.

В коридоре было довольно темно, к, хотя Рут не могла себя видеть, она знала, что стоит в кругу мягкого света, падающего от канделябра. Ее великолепная кожа отливала алебастром, а рыжеватые волосы отсвечивали червонным золотом. За семь лет Рут изменилась мало, и надежды на то, что он ее не узнал, не было.

Рут неотрывно смотрела на него, не в силах отвести глаз, слегка приоткрыв от удивления рот. Он повернулся к ней. На миг ей показалось, что он не узнал ее. Затем их глаза встретились.

О, каким твердым, даже жестоким взглядом он посмотрел на нее! Уж и следа былой нежности не осталось на лице единственного человека, которого она любила. Один лишь гнев горел в его светло-карих глазах.

— Любовь моя, — неспешно произнес он неожиданно спокойным голосом, хотя, судя по выражению его лица, скорее можно было бы ожидать, что он закричит с яростью. — Вот нежданная радость! Как вы нашли меня?

— Я вас не искала, — ответила Рут, слишком потрясенная, чтобы удивиться его вопросу. Она только понимала, что он здорово разозлен их неожиданной встречей. Это-то и было для нее больнее всего, хуже самых жестоких слов. — Я вас не искала. Это просто случайность.

Она почувствовала, что руки ее затряслись, и спрятала их в складках простого дорожного платья.

Джордж Фицуотер сардонически улыбался.

— Отличный случаи подвернулся, не правда ли?

Сказав это, он обошел Рут и закрыл дверь. Когда он проходил мимо, то слегка задел ее, отчего она почувствовала спазм в горле. Она не понимала, чем вызван его гнев, но, зная этого человека достаточно хорошо, ощутила огромное напряжение, прикрытое показным спокойствием.

Рут как-то вся съежилась, будто хотела стать совсем маленькой. Она отчаянно пыталась взять себя в руки, но это ей плохо удавалось. Но ведь она действительно не пыталась его найти, встретиться с ним и сейчас менее всего ожидала увидеть его.

Джордж подошел к буфету и налил второй бокал бренди.

— Этого вам хватит? — спросил он жестким голосом.

— Что? — спросила она туповато, в замешательстве глядя на протянутый ей бокал.

Ни слова, ни жесты Джорджа не выдавали его чувств.

— Не скромничайте, дорогая, — посоветовал он сухо.. — Мы же не дети, и не стоит строить из себя невинную девочку. Сделка есть сделка, а пустых слов я не люблю.

• Предыдущая
• 2/56
• Следующая