Шляпа волшебника (с иллюстрациями) - Янссон Туве Марика - Страница 6

• Предыдущая
• 6/21
• Следующая

— Еще бы! — отвечал Муми-тролль чуть заметным шевелением ушей.

Словно тени, проскользнули они росистым садом к реке.

— Это за две излучины отсюда, — понизив голос, сказал Снусмумрик. — Собственно говоря, спасти ее — наш долг; вода, которая в нее затекает, становится красной. Все, кто живет вниз по течению, в ужас придут от этой жуткой воды.

— Нам следовало подумать об этом с самого начала, — сказал Муми-тролль. Он был горд и рад, что ему довелось выйти вот так ночью вместе со Снусмумриком. Прежде Снусмумрик всегда уходил в свои ночные странствия один.

— Где-то здесь, — сказал Снусмумрик. — В том месте, где в воде начинается темная полоса. Видишь?

— Не очень, — отвечал Муми-тролль, который шел в полутьме, спотыкаясь на каждом шагу. — Я не так хорошо вижу ночью, как ты.

— Не представляю, как мы ее достанем, — размышлял вслух Снусмумрик, остановившись на берегу и глядя на реку. — Как жалко, что у твоего отца нет лодки.

Муми-тролль задумался.

— Я не так уж плохо плаваю, — сказал он наконец. — Если только вода не слишком холодная.

— Куда тебе! — с недоверием сказал Снусмумрик.

— А вот возьму и поплыву, — сказал Муми-тролль, и всю его робость как рукой сняло. — В какой это стороне?

— Вон там, наискосок, — ответил Снусмумрик. — Ты очень скоро нащупаешь дно отмели. Только смотри не суй в шляпу лапы. Бери за тулью.

Муми-тролль скользнул в теплую воду и по-собачьи поплыл по реке. Течение здесь было сильное, и сначала он чувствовал себя неуверенно. Но вот он увидел отмель, а на ней что-то черное. Он подрулил хвостом и тотчас же нащупал лапами дно.

— Ну как, порядок? — негромко окликнул его с берега Снусмумрик.

— Порядок! — отозвался Муми-тролль и выбрался на отмель.

От шляпы вниз по течению тянулась темная струя. Это и была та волшебная красная вода, о которой говорил Снусмумрик. Муми-тролль сунул в нее лапу и осторожно лизнул.

— Это надо же! — пробормотал он. — Ведь это фруктовый сок! Подумать только, теперь стоит зачерпнуть шляпой воды, и у нас будет сколько угодно фруктового сока!

И, не помня себя от восторга, он издал свой самый радостный воинственный клич: «Пи-хо!»

— Ну что, нашел? — озабоченно спросил Снусмумрик.

— Плыву обратно! — ответил Муми-тролль и вновь вошел в воду, крепко обвив шляпу хвостом.

Плыть против течения, буксируя за собой тяжелую шляпу, было нелегко, и, достигнув берега, он почувствовал ужасную усталость.

— Вот, — тяжело переводя дух, гордо промолвил он.

— Молодец, — сказал Снусмумрик. — Но где же нам ее спрятать?

— Во всяком случае, не в Муми-доме, — ответил Муми-тролль. — Да и в саду вряд ли можно. Ее могут найти.

— А что, если в гроте? — сказал Снусмумрик.

— Тогда придется посвятить в тайну Сниффа, — сказал Муми-тролль. — Ведь грот-то его.

— Место самое подходящее, — раздумчиво сказал Снусмумрик. — Но Снифф слишком мал, чтобы доверить ему такую важную тайну.

— Верно, — серьезно согласился Муми-тролль. — А знаешь, ведь нам впервые приходится делать что-то втайне от папы и мамы.

Снусмумрик взял шляпу в охапку и пустился в обратный путь по берегу реки. Дойдя до моста, он вдруг остановился.

— Что ты? — встревоженно прошептал Муми-тролль.

— Канарейки! — ответил Снусмумрик. — Вон там на перилах три желтых канарейки. Чудно, что они ночуют не дома.

— Никакая я не канарейка, — пропищала одна, та что была к ним поближе. — Я плотвичка.

— Мы все самые порядочные рыбы! — проверещала ее подруга.

Снусмумрик сокрушенно покачал головой.

— Вот видишь, каких дел натворила шляпа, — сказал он. — Рыбешки, как видно, ничего не подозревая, заплыли в нее и преобразились. Так что давай-ка двинем прямо к гроту и спрячем ее там!

Идя лесом, Муми-тролль все теснее жался к Снусмумрику. С обеих сторон тропинки слышались шорохи и шелест крадущихся шагов, веяло жутью. Временами из-за стволов деревьев выглядывали маленькие светящиеся глаза, временами кто-то окликал их с земли или из древесных кущ.

— Ах, какая чудная ночь! — раздавался голос прямо за спиной Муми-тролля.

— Замечательная! — набравшись духу, вторил он, и чья-то маленькая тень проскользнула мимо него в полутьме.

На побережье было светлее. Море и небо сливались в сплошное бледно-голубое мерцающее пространство. Издали доносились одинокие призывные крики птиц. Близилось утро. Снусмумрик и Муми-тролль забрались в грот и поставили шляпу тульей вверх в самый укромный уголок, чтобы в нее ничто нечаянно не попало.

Наутро следующего дня, когда Ондатр по обыкновению вышел полежать с книгой в гамаке, веревка оборвалась, и он рухнул на землю.

— Я этого не прощу! — сказал Ондатр, выпутываясь из одеяла.

— Ах, какая досада, — сказал Муми-папа, поливавший саженцы табака. — Надеюсь, вы не ушиблись?

— Не в том суть, — мрачно отвечал Ондатр, дергая себя за ус. — По мне, хоть земля тресни и огонь сойди с небес — мне дела нет. Это не из тех событий, которые могут смутить мой душевный покой. Но я терпеть не могу, когда меня ставят в смешное положение. Это роняет мое достоинство философа!

— Но ведь только я один и видел, как вы грохнулись, — сказал Муми-папа.

— Как будто этого мало, — сказал Ондатр. — Извольте вспомнить, чего только не натерпелся я в вашем доме! В прошлом году, например, на нас падала комета. Это ничего не значит. Зато вы, наверное, помните, что я уселся тогда на шоколадный торт вашей супруги. Это было чрезвычайно унизительно для моего достоинства. Ваши гости подкладывают щетки в мою постель — очень глупая шутка. Не говоря уже о вашем сыне Муми-тролле, который…

— Знаю, знаю, — с виноватым видом упредил его Муми-папа. — Да, конечно, дом у нас неспокойный. Ну и веревки с годами перетираются…

— Не смеют они этого делать! — сказал Ондатр. — Пусть бы я до смерти убился — это, разумеется, ничего не значит. Ну а если бы меня видели ваши молодые люди? Что тогда? Нет уж, лучше брошу все и снова уйду от мира, буду жить в покое и одиночестве. Это мое твердое решение.

— О! — с глубоким уважением произнес Муми-папа. — Где же вы намерены поселиться?

— В гроте, — ответил Ондатр. — Там никто не нарушит ход моих мыслей глупыми шутками. Еду будете присылать мне два раза в день. Но не раньше десяти часов.

— Хорошо, — сказал Муми-папа, склонив голову. — Поставить вам там какую-нибудь мебель?

— Это можно, — уже чуточку полюбезнее отвечал Ондатр. — Только самую простую. Я понимаю, вы желаете мне добра, но так или иначе ваше семейство вывело меня из терпения.

Он забрал книгу и одеяло и медленно побрел вверх по склону. Муми-папа повздыхал немножко, а потом снова принялся поливать табак и вскорости обо всем позабыл.

Ондатр пришел в грот очень довольный. Он расстелил на песке одеяло, уселся и стал думать. Думал он не переставая не меньше двух часов подряд. В гроте царили тишина и покой, сквозь расщелину в потолке заглядывало солнце, мягко озаряя место его уединения. Время от времени, когда сноп солнечного света уходил от Ондатра, тот тихонько подвигался следом за ним.

«Тут я останусь навсегда, навсегда, — думал он. — Как все это бессмысленно — болтаться по разным местам, болтать лишнее, строить дома, заниматься стряпней и обзаводиться собственностью!»

• Предыдущая
• 6/21
• Следующая