Черная камея - Райс Энн - Страница 73
- Предыдущая
- 73/155
- Следующая
Тетушка восседала на кровати среди горы подушек, отделанных белым кружевом, в одном из своих великолепных белых пеньюаров с перьями, в очках на кончике носа, и читала какое-то письмо на нескольких страницах.
Возле нее дежурила Синди, сиделка, с лица которой не сходила обычная яркая улыбка. Увидев меня, Синди извинилась и вышла.
«Наконец-то я его получила, красавчик, – сказала тетушка Куин. – Проходи, бери стул».
«Я пройду, только если ты что-то поела, – ответил я. – Так что ты получила?»
«Ты отстал от событий, ангелочек, – последовал ответ, – я успела уничтожить две банки относительно безвредных липидов, как подтвердит Синди, так что можно считать, я съела столько, сколько хватило бы целой индийской деревне на весь день. А теперь сядь. Я получила перевод надписи с мавзолея на острове. Его только что принесли».
Мне хотелось вырвать листочки у нее из руки, но она не позволила и сама зачитала вслух:
«Здесь покоится Петрония, чьи бренные руки когда-то создали самую прекрасную камею, равную которой не найти даже у императоров и королей. Охраняйте меня, Боги и Богини, чьи образы я так хорошо передавала. Проклятие тем, кто попытается потревожить мой покой».
Тетушка отдала мне листок. Я несколько раз его перечитал.
«Петрония, – прошептал я. – Что все это значит? – Я вернул тетушке листок. – И кто это перевел?»
«Тот, кого я хочу с тобой познакомить, Квинн, тот, кто изменит твою жизнь, как когда-то изменила ее Линелль, тот, кто будет сопровождать нас с тобой в большом турне, которое тебе следовало бы совершить давным-давно. Его имя Нэш Пенфилд. Он профессор английского из Калифорнии и очень мне нравится».
«А что, если он не понравится мне, тетушка? – спросил я. – Кроме того, я пока не хочу уезжать в Европу. Нельзя оставлять дом. Что с ним будет? Папашка только что умер. Мы пока не можем строить такие планы».
«Нет, мы должны их строить, мой дорогой мальчик, – сказала она. – А Нэш Пенфилд прилетает сюда в пятницу. Мы закатим хороший обед и посмотрим, как Нэш тебе понравится, а если он тебе не приглянется – хотя, честно говоря, я этого себе не представляю, – то мы найдем кого-то другого. Но тебе нужен учитель, тебе нужен тот, кто продолжит то, что не успела завершить Линелль».
«Ладно, заключим сделку. Ты встанешь с постели, три раза как следует поешь за завтрашний день, и тогда я встречусь с мистером Пенфилдом. Как тебе такие условия?»
«У меня предложение получше, – сказала она. – Завтра ты ляжешь на обследование в Мэйфейровский медицинский центр, а я встану, позавтракаю и поеду с тобой, ну как?»
«Какое еще обследование?» – спросил я, заранее зная ответ. Мне там просветят мозг, сделают томографию, энцефалограмму, или как там еще это называется. Будут искать, нет ли у меня повреждений височной доли большого мозга – какого-либо физического отклонения, чтобы объяснить, почему я вижу и слышу не так, как другие. Я не удивился, хотя доказал теперь, что Ревекка Станфорд действительно существовала и была убита, я не удивился.
А если что и удивляло, то только одно – почему меня не обследовали раньше. И я подумал про себя – что ж, как-нибудь переживу, зато потом не придется об этом думать.
«Так и быть, я лягу в этот центр, но, надеюсь, не окажусь в психиатрическом отделении».
«Мальчик мой, мне не меньше, чем тебе, отвратительны психушки, – ответила тетушка. – Но я бы считала, что не выполнила свой долг, если бы не уговорила тебя пройти медицинское обследование. Что касается больницы, то это просто чудо: там лучшие на всем юге доктора и оборудование».
«Знаю, тетушка Куин. Ты должна помнить, что Линелль собиралась работать там в исследовательском отделе. Кто в окрестностях Нового Орлеана не слышал о Мэйфейровском медицинском центре? Я ведь там даже побывал, любимая тетушка. Вместе с Линелль бродил по отделанным гранитом коридорам. Это была ее сбывшаяся мечта, помнишь?»
На меня навалилась черная тяжесть, когда я вспомнил, как Линелль, постукивая высоченными каблучками, водила меня по больничным коридорам, демонстрируя оборудование последнего поколения и новейшие достижения.
Мне запомнилась одна мелкая подробность: в каждом отделении больницы вдоль стен стояли широкие удобные скамейки для родственников и друзей, навещавших пациентов. Палаты были отдельными. И во всех стояли кресла для посетителей.
«Я не могу без грусти вспоминать о бедняжке Линелль, – сказала тетушка, словно прочла мои мысли или догадалась о них по моему блуждающему взгляду. – Линелль, Милочка, Папашка – все это так ужасно, так грустно. Но мы должны думать о жизни, Квинн. У нас нет другого выбора. Надо двигаться дальше. Нам придется пройти обследование и в конце концов выяснить, есть ли у нас причина для беспокойства».
«Для беспокойства? Ты читала письмо незнакомца! Тебе известно, что не я его состряпал, не я написал. Я рассказывал, что он побывал в моей комнате, он побывал на острове еще раз после моего предупреждения. Я так разозлился, что сжег его книги. А теперь еще эта надпись. Что она означает? И камеи. Как все это связано?»
Она слушала внимательно, глядя на меня с любовью.
Я рассказал тетушке, что мне привиделась Ревекка, висящая на заржавленном крюке, и что после меня нашли на полу без сознания.
«Жасмин говорила, что ты упал так, словно тебя ударили по голове. Ты даже не закрыл глаза. А потом очнулся, вот и все».
«Выходит, у меня случился припадок? – спросил я. – И Жасмин это видела?»
«Вообще-то она этого не видела, – ответила тетушка Куин. – Но лучше, если мы поговорим об этом завтра, по дороге в больницу. Что касается таинственного незнакомца, то у нас повсюду расставлена охрана. И Обитатели Флигеля тоже начеку. Есть еще одно дело на завтрашнее утро...»
«Пэтси наконец нашлась, и завтра огласят завещание», – догадался я.
«Совершенно верно. Поэтому заранее возьми себя в руки. У меня есть кое-какие надежды, кое-какие планы. Твой дедушка был единственным сыном Гравье. Ладно, посмотрим, как там все получится. Теперь ступай к себе, Большая Рамона, наверное, уже заждалась. Поцелуй меня как следует. Я люблю тебя».
Я наклонился, чтобы поцеловать ее, с удовольствием вдыхая запах ее духов, наслаждаясь прикосновением к мягким седым волосам.
«Спокойно ночи, дорогая, – сказал я. – А где твоя ночная компаньонка, Жасмин?»
«О, она весьма несговорчивое создание. Заявила, что устала после поездки на остров. В голове у нее сумбур. Совсем скоро она станет нашим единственным спасением, и это ей прекрасно известно. Думаю, она просто боится трудностей».
«Что ты имеешь в виду?»
«А кто, по-твоему, будет здесь всем заправлять, когда мы с тобой уедем? – спросила тетушка, пожав плечами. – Это по силам только Жасмин».
До сих пор я об этом не подумал, но сейчас мне идея тетушки показалась очень разумной. Сколько раз, заходя в бунгало, я заставал там Жасмин за работой на компьютере. И кто лучше нее проводил экскурсии по дому?
«Отлично, просто отлично! – сказал я. – Мне нужно с ней поговорить».
«Нет, позволь мне все ей объяснить, – возразила тетушка. – Она скоро придет. Сейчас она в спальне Папашки. Я попросила ее заняться его ценностями, так она вознамерилась провести там всю ночь. Ступай и скажи этой девочке, чтобы она прервала свою инвентаризацию, нужно ведь и отдохнуть. Я не засну сегодня, если ее не будет рядом».
У меня что-то щелкнуло в голове. И в теле тоже. Жасмин одна в спальне Папашки.
Я поднялся по лестнице как мужчина, спешащий к своей невесте. По дороге заглянул к Большой Рамоне, убедился, что она крепко спит, и пошел дальше.
Дверь в Папашкину комнату была открыта. Кровать с крепкими столбиками ты видел – она одна из самых старых в доме. Жасмин сидела на кровати, в бархатных подушках, с бокалом красного вина в руке. Бутылка стояла рядом на столике.
Одета она была очень соблазнительно – в коротенькую кожаную юбку и плотно облегающий леопардовый топ, который очень шел к ее темной коже и стриженым желтым волосам. Одну ногу она согнула в колене, вторую вытянула. Туфли на шпильках. Краешек белых трусиков. Более откровенного приглашения не могло и быть. И я единственный гость.
- Предыдущая
- 73/155
- Следующая
