На берегу Севана (др. изд.) - Ананян Вахтанг Степанович - Страница 23

• Предыдущая
• 23/71
• Следующая

Камо шел уверенно, твердыми шагами и подбадривал товарищей. Армен, неохотно согласившийся на этот опасный поход, шел сзади и охранял Грикора и Асмик. Грикор, пожалуй, и пошутил бы, как всегда, но мешал страх: вот-вот подведет больная нога… В одном месте он споткнулся и едва не полетел в пропасть. Вовремя удержался, уцепившись за выступ.

Асмик перепугалась:

— У меня чуть сердце не выскочило!

— Нога моя, неладная, мешает, — печально оправдывался Грикор.

— Иди осторожнее, — упрашивала его Асмик. — А то за ручку поведу.

Чем дальше они шли, тем уже становилось ущелье. Черные скалы и скалы Чанчакара всё сближались и наконец почти сошлись. Каменные стены, с одной стороны черные, с другой — рыжие, почти отвесно спускались в глубокую пропасть. Тропинка оборвалась.

Дорогу преградил высокий гребень.

Ребята остановились и прислушались.

Из глубины Черных скал доносились странные звуки, действительно похожие на глухие стоны, а камни под ногами, казалось, вздрагивали, как будто где-то в недрах утесов, очень глубоко, работала мощная динамо-машина.

Пещера, издревле носившая название «Врата ада», находилась по ту сторону гребня, и отсюда ее не было видно.

Прижавшись к скале, ребята внимательно осматривали противоположные склоны Чанчакара.

Там были разные пещеры — и большие и маленькие. Пропасть, разделявшая две скалы, была так узка, что пещеры на той стороне были ясно видны — так, как с верхнего этажа высокого дома видны широко открытые окна такого же высокого дома на другой стороне узкой улицы.

Вдруг Камо обрадовано вскрикнул и показал товарищам на один из рыже-красных утесов. Там перед входом в одну из пещер виднелись очертания каких-то овальных предметов.

— На карасы[Карас — большой кувшин с широким горлом] похоже! — взволновался Камо.

— Пчелы, пчелы, Камо! — закричал Армен. — Погляди, какое множество пчел!

— Где, где?

— Вон, гляди. Они влетают и вылетают из каркасов: это их ульи.

Дикие пчелы, жужжа, вылетали из пещер и расщелин и черными тучами носились над рыжими утесами Чанчакара.

— Ох, сколько же, наверно, меда в этих ульях! — возбужденно говорил Грикор. — Будь у меня сейчас жердь метров эдак в двадцать, намотал бы на ее конец тряпку, ткнул в один из этих кувшинов — и назад… Как вы думаете, сколько бы я меда добывал каждый раз?… Поглядите, поглядите — лопата охотника Каро!… Тут каждая дыра полна меда!… Камо, мне от радости танцевать хочется, да боюсь в ущелье свалиться.

— Не радуйся сверх меры, а не то действительно свалишься. Пожалуйста, Грикор! — в страхе сказала Асмик.

Осматривая скалы, ребята заметили еще одну пещеру, в которой тоже виднелись какие-то предметы. Из пещеры выступало наружу гладкое бревно, а чуть поглубже стоял большой котел.

Все взволновались еще больше.

— Люди… здесь жили люди! — горячился Камо. — Но как, каким путем они проникали сюда?

— Настоящее гнездо дэвов. Что здесь человеку делать? — смеясь, сказал Грикор. — Дед правду говорит: дэвы… И пчельник дэвий…

— Вот если бы сюда складную пожарную лестницу подвести и перебросить через пропасть, — фантазировал Армен, — лестница достала бы до пещеры.

— Да, — вдохновился Камо, — это был бы мост, настоящий мост!

— Вот, бедный Грикор, и пройди по этому мосту со своей хромой ногой, — печально проговорил Грикор.

Услышав разговор о мосте, Асмик, в первый раз за все их путешествие по выступу скалы, наклонилась и посмотрела вниз.

— Ох, какая пропасть! — в ужасе отшатнулась она. — Идем назад!

— Ну как же я пойду назад? — притворно захныкал Грикор. — Я от запаха меда совсем одурел. Как же я уйду, меда не попробовав?

Полные необычайных впечатлений, они молча возвращались по той же тропинке.

На обратном пути Камо нашел старую, заржавленную ружейную гильзу и взял ее с собой.

Дед Асатур нетерпеливо ожидал их, сидя в тени старого дуба.

Увидев ребят, он очень обрадовался.

— Живы? Здоровы? Ничего не случилось? — спрашивал он волнуясь. — Ну, чудо, прямо чудо — в самое логово сатаны забрались и вернулись целехоньки!

Дед был потрясен. Ребята чувствовали, что их поступок сильно пошатнул у старика веру в темные силы.

— По случаю летней жары дэвы закрыли свое учреждение — ад, — серьезным тоном сказал деду Грикор. — Сейчас они на даче — на верхушках Дали-дага. Ты видел — и земля не затряслась, и ветры не поднялись.

— Ну, расскажите, что вы там высмотрели? Разобрались в этих колдовских делишках? — немного успокоившись, спросил дед у ребят.

— Чего мы только не видали, дедушка! Чего только не видали! — подпрыгивая, восклицала Асмик. — Такие чудеса, каких никто еще не знал… Ну прямо сказка!

Ребята, перебивая друг друга, начали рассказывать деду обо всем, что они видели в пещерах.

— Все, что находится в пещерах, оставлено людьми, в этом сомневаться не приходится, — убежденно говорил Армен. — Надо только выяснить, как они поднялись туда. Это единственное «чудо», которое я хотел бы разгадать.

— А вот скажи-ка, дедушка, не ты ли обронил это, когда в молодости охотился? — спросил Камо, показывая гильз.у.

Старик внимательно осмотрел ее.

— Ведь говорил же я, что охотник Каро поднимался сюда. Значит, это он и стрелял, будь ему земля пухом! — разволновался дед. — Ну и храбрец был!… В наших местах только у него и было такое ружье — это от его ружья гильза. В его времена люди на медведя с кремневкой ходили. Бывало, кремень упадет или не даст огня — беда! Встанет зверь на дыбы — и на охотника… Нужно мужчиной быть, чтобы в такую минуту не растеряться. А тогда медведей много было в этих горах.

— Да ведь здесь и дикие козы с трудом проходят! — изумился Камо. — Как же медведь на эти тропинки взбирался?

— На то он и медведь — мед его тянет. Одуреет от медового духа и идет…

— Как я! — засмеялся Грикор.

— Ах, Каро, Каро! Покойся в мире, Каро… Какое сердце у тебя было, каким ты был другом!… — бормотал дед, сжимая в руках гильзу. Воспоминания взволновали его до слез.

Обмениваясь впечатлениями, они незаметно дошли до села.

Мальчики зашли к Араму Михайловичу рассказать обо всем, что они сегодня видели.

Арам Михайлович вначале слушал ребят спокойно, но понемногу волнение, охватившее Камо, передалось и ему: он встал и несколько раз прошелся по комнате.

— Ну, что же вы придумали? — спросил он ребят. — Как вы хотите попасть в пещеру?

Посмотрев на Камо, Армен неуверенно сказал: — Перекинем через пропасть пожарную лестницу… как мост…

— По лестнице подняться можно, но моста из лестницы не сделаешь. Сколько метров будет от вершины скалы до отверстия пещеры?

— Метров шестьдесят.

— Значит, надо найти или сделать веревочную лестницу такой длины и по ней спуститься сверху… Тебе, Камо, надо поехать в Ереван — ты тамошний, и тебе будет легче найти что нужно.

Арам Михайлович задумчиво потер лоб.

— Впрочем, о главном-то я и не подумал, — сказал он, остановившись перед Камо. — Ведь мы не имеем права древности трогать — значит, нам нельзя и в пещеры Чанчакара входить.

Однако, взглянув на ребят, учитель понял, что огорчил их.

— Мы идем за пчелами, какое нам дело до древностей! — нашел выход Армен.

— Ну да, только за медом! — оживился Грикор.

— Ладно, — улыбнулся учитель, — назовем наш поход «предварительной разведкой», а археологов пригласим после.

На другой день Камо выехал в Ереван.

По этой дороге Камо не проезжал со времени войны. Многое переменилось здесь за эти годы.

От берегов озера Севан до самого Еревана шоссе шло параллельно реке Зангу, то подходя к ней, то извиваясь вдоль подножий гор, спускающихся к реке.

В ущельях раздавался скрежет машин, грохот взрываемых скал. Склон горы, по которому проходило шоссе, вздрагивал от подземных колебаний: пробивали тоннели для Зангу.

Автомобиль, в котором ехал Камо, остановился: проходил поезд. По специально построенной ветке он подвозил в ущелье Зангу экскаваторы и разные машины для строящихся станций.

• Предыдущая
• 23/71
• Следующая