Дверь внитуда - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 37
- Предыдущая
- 37/108
- Следующая
Набора убедительных доказательств оказалось достаточно, чтобы сообразить даже тупице: у меня в постели валяется мужчина, конкретно ЛСД. Нет, не валяется. Скосив взгляд через плечо, я убедилась: он в ней самым наглым образом спит, умудряясь при этом еще и лапать меня.
Отталкивая в сторону чувство разнеженной уютности и правильности происходящего, никак не вязавшееся со здравым смыслом, я возмущенно завозилась. Меня только крепче притиснули, даже не думая просыпаться. Тогда я кашлянула. Без толку. ЛСД, умаявшийся за день прошедший не меньше меня, дрых как сурок.
Пришлось поднять руку и потрясти наглеца за плечо. Только тогда он открыл глаза, полные томной неги, впрочем сразу же сменившейся неодобрительным негодованием, и процедил, отшатываясь по горизонтали:
— Потрудитесь объяснить, что вы делаете в моей постели? Не знал, что девушки до такой степени забыли значение слова «стыд»!
— Я? В вашей? — Крайняя оторопь и негодование от этих «справедливых» обвинений были настолько велики, что странным образом переплавились в гомерический хохот. Я села на кровати и, давясь смехом, уточнила: — А может, вы в моей?
Ледникова как кипятком окатило. Он не только подпрыгнул, он фактически завис над кроватью с самым очумелым видом и издал болезненный стон. После чего смуглая кожа стала наливаться румянцем. Прежде чем я успела загадать, станет ли ее оттенок свекольным, куратор исчез.
Я, все еще хихикая и почему-то совершенно не обижаясь — выражение лица куратора стало наилучшей компенсацией, опустила голову на подушку и попыталась зарыться в нору из пледа. Люблю поваляться в выходной, помечтать, но почему-то сейчас не лежалось.
«Холодно, что ли, стало без большой и вредной грелки?» — пошутила я мысленно и пошла в душ.
В ванной плюхаться могу долго, с чувством, с толком, с расстановкой, и под душем, и в наполненной пеной ванне, а если еще с собой соленых сухариков, сушеной рыбки или орешков прихватить — вообще лепота. Наверное, компенсирую недостачу водных процедур в детстве, когда стоило залезть в воду, кто-нибудь непременно начинал ломиться в дверь и вопрошать, когда освобожу помещение. Не со зла, просто, когда долго живешь с кем-то в одном месте, частенько всем приспичивает делать одно и то же гигиеническое дело одновременно. У нас даже ночью очередь в заведение номер один частенько случалась.
Так вот и сейчас, стоило мне расслабиться в воде (мобильник лежал рядом, чтобы никому не вздумалось позвонить судьбе назло и обломать кайф), затрезвонили во входную дверь. Одновременно начал пищать давящийся эсэмэской сотовый. Матом я не ругаюсь, я на нем даже не разговариваю, как сосед-прораб с третьего этажа, чьи загибы заставляют восхищаться даже интеллигентов, но в эту минуту экстренно захотелось научиться.
Наскоро промокнула тело полотенцем, запахнула халатик и прошлепала открывать. Вдруг что-то срочное? А убить гонца, приносящего дурные вести, всегда успеется. Заодно бросила взгляд и на экран телефона. Ага, вчерашний заказ одежды пришел в пункт самовывоза.
На пороге квартиры стоял ЛСД. Краска смущения уже сошла, смуглое тело сменило облачение из черных плавок на неизменно черную рубашку и черные брюки. Только переливающиеся пряди на висках выбивались из общей «готишной» картины, выгодно дополняемой сумрачным выражением лица.
— Приношу свои извинения за утреннее происшествие, — через силу выдавил Ледников, не переступая порога.
— Ага, я не я, и лошадь не моя, все проклятая наследственность, внечувственным образом телепортировавшая бессознательное тело в мою кровать, — покивала я. Что-то меня снова начало пробивать на хи-хи.
— Да, — резко кивнул Сергей Денисович, соглашаясь с удивительно абсурдной версией.
— Надеюсь, это была разовая акция? — насторожилась я.
— Надеюсь. Я постараюсь избежать подобных неприятных казусов в будущем, — сухо согласился куратор, вроде бы и извиняясь, но каким-то образом попутно умудряясь оскорбить меня извинениями. Неприятный казус! Ха!
— Привязывать себя к кровати попробуйте или наручниками для надежности крепите, дабы давить на корню души ужасные порывы, — ядовито посоветовала я в отместку и собралась закрыть дверь перед колоритным носом черной сволочи.
Выставленная нога намертво блокировала мое намерение. Прохладный голос продолжил:
— Личная неприязнь не должна служить помехой продуктивности совместной работы, Гелена Юрьевна. Своевременное информирование об исполнении миссии привратницы, напротив, будет весьма способствовать эффективности, — невозмутимо закончил, будто его и не прерывали, вредный кайст.
— Никогда бы не догадалась, — буркнула я и все-таки отступила, впуская куратора в дом. — Чего вам нужно знать? Вроде все отчеты вчера отправила.
— Минотавр? — ЛСД демонстративно покрутил головой, давая понять, что не чувствует его присутствия в квартире.
— Я оставила Рому на даче, соседка за ним присмотрит. Может, даже больше чем присмотрит, — в первый раз за разговор улыбнулась я, вспоминая лапищу минотавра и махонькую пухлую ладошку Лизочка, доверчиво лежащую в ней. — Если что нужно для документов, я его привезу, а потом назад переправлю.
— Стало быть, минотавр перешел в разряд эмигрантов. Я учту. Пока надобности в его присутствии нет. «Перекресток» не штампует документы для легализации пачками, нужно время. Это только вы ухитрились за сутки протащить на Землю двоих и открыть портал чуть ли не больше десятка раз. У иных привратников амбиции не столь масштабны.
— Можно подумать, что я нарочно, — фыркнула я в ответ на несправедливое обвинение.
— Можно, — более чем охотно согласился куратор, без приглашения пересекая коридор и опускаясь на кресло в гостиной. — Гипотезы взаимосвязи личного стремления привратников и частоты открытия врат разрабатываются.
— Мне бы хотелось поговорить с другими привратниками, — уселась я на диван. А чего, стоять перед ним навытяжку? Может, еще сходить за кепкой и честь отдать? Не дождется!
— Я уже упоминал о сложностях данного процесса! Чем вы слушали? — процедил ЛСД.
— Не намерена я срываться и автостопом по Галактике отправляться на поиски собратьев по аномалиям. Но есть же мобильный телефон, электронная почта, аська, скайп, наконец. Мы могли бы поболтать, поделиться, так сказать, опытом, — не собиралась я сдаваться без боя, отстаивая право на информацию.
— Я уточню у руководства возможность предоставления конфиденциальных сведений подобного рода, — сухо ответил ЛСД и продолжил… хм, скорее допрос, чем расспросы: — После минотавра другие гости открывали дверь?
— Нет, пока все ти… — начала говорить я и была перебита оглушительным перезвоном ветряных колокольцев с той самой злополучной двери.
Маленьким личным счастьем стало то, как дернулся от звука ЛСД. Будто к нему двести двадцать подвели. Он ухватил меня за запястье и телепортировался к источнику шума. Перемещаться с кем-нибудь оказалось столь же просто, как и самой. Секундная дезориентация, заложенные уши — и полный о'кей по итогам. Я про ощущения от переноса, а не о личных впечатлениях от увиденного.
Распахнутая дверь кладовой являла нам зрелище, достойное даже не фотоаппарата — камеры. У кладовой начисто отсутствовала пара стенок, правая и левая, вместо них темнел зев бесконечной пещеры, раздавался звук капающей со сталактитов воды и шелест шагов.
Они шли в колонну по трое, завернувшись в серые, как пожухлый лист, плащи. Длинные волосы стянуты в тугие хвосты, глаза сияют сосредоточенными созвездиями, отражая свет странных ламп, похожих на цветки лилий, острые кончики ушей настороженно прижаты к головам. На поясах мечи. За плечами луки. На нас не смотрит ни один. То ли не видит, то ли не желает отвлекаться на посторонние предметы. Словно мы для них вообще не существуем или попросту несущественны.
Это идет армия. Куда, откуда, зачем — ничто не ясно, но почему-то ни мне, ни Ледникову не приходит в голову их окликнуть, спросить, а тем более остановить. Стоим и пялимся, как два дятла, в открытое чрево порталов.
- Предыдущая
- 37/108
- Следующая
