Надежды большого города - Райс Луанн - Страница 15

• Предыдущая
• 15/37
• Следующая

В этот момент Бриджит снова затащила санки на вершину холма. На этот раз она вертела головой во все стороны, поминутно оглядываясь.

— Что-то не так, Бриджит? — спросил Кристи, отпустив руку Кэтрин.

— Просто… я не знаю, — сказала она. — Я думала…

— Ты замерзла? Хочешь пойти домой? Она покачала головой:

— Я прокачусь еще раз. И она унеслась вниз.

Сердце Кэтрин все еще билось тяжело. Она облизала губы, чувствуя, что, если Кристи снова спросит, она все ему расскажет. Но он не спросил. Он прикоснулся к ее руке, на этот раз очень нежно.

— Я знаю, что Дэнни жив, — ответил он на собственный вопрос. — Потому что мой мальчик должен быть жив. Я ощущаю это всем своим существом. Если бы Дэнни умер, я бы почувствовал.

— Да, вы чувствуете, когда умирает кто-то, кого вы любили, — сказала Кэтрин, закрыв глаза и покачиваясь на ветру, как маленькое деревце.

— Ваш муж, — услышала она.

Ее глаза были закрыты, но она ощутила его пальцы на своей щеке и кивнула.

— Я знаю, что такое потерять любимого человека, — сказал он. — Как будто с ним умирает часть тебя. Не верится, что можно продолжать дышать, что твое сердце продолжает биться. Это кажется противоестественным.

— Сожалею, что вам пришлось это испытать, — отозвалась Кэтрин.

Она открыла глаза, увидела, что он смотрит прямо на нее, и почувствовала, что краснеет.

— Мне жаль, что Дэнни убежал. Он… — начала она.

В этот момент деревья на холме закачались под порывом ветра. Снег осыпался с веток на землю, задрожали и зазвенели, как серебряные колокольчики, тысячи маленьких сосулек.

— Думаю, нам надо прокатиться на санках, — сказал Кристи. — Вы слышали эти колокольчики?

— Это сосульки. Я должна вам кое-что сказать.

— Вы, ньюйоркцы, слишком буквально все понимаете, — засмеялся он. — Долгое время выращивая рождественские ели, можно научиться ценить звон волшебных бубенцов на заснеженном холме. Пойдем.

Он опустил вторые сани на снег, усадил на них Кэтрин, сел сзади нее, обхватив ногами ее бедра, потянулся вперед, чтобы поставить ее ноги на планку. Его грудь прижалась к ее спине, и она задрожала.

— Готова? — спросил он ее на ухо.

— Да. — Она удивилась самой себе.

— Тогда поехали.

Она почувствовала, как он оттолкнулся одной рукой, придерживая ее другой. Санки медленно скользили по глубокому снегу, пока не достигли укатанной колеи. Они начали двигаться по инерции, достигли гребня холма и полетели. Металлические полозья санок скрипели под ними, снег сек щеки и залеплял очки, ветер наполнял легкие. Кэтрин закричала от восторга. Кристи покрепче обхватил ее.

С трудом поднимаясь на холм после третьего спуска, Бриджит увидела, как отец с Кэтрин пролетают мимо. Заметив, как улыбается ее отец, чего он не делал уже целый год, она на мгновение почувствовала себя счастливой. Но отчаяние тут же вернулось. Она следовала всем указаниям Дэнни, заставила отца пропустить рабочий день, привела его в назначенное место, а Дэнни не было.

Тяжело дыша от напряжения, Бриджит прислонилась к статуе пилигрима — она так хотела увидеть брата и так злилась на него сейчас. Метель ослепляла ее, но сквозь снег она видела семьи: родителей и детей, братьев и сестер. На ее глаза навернулись слезы.

— У тебя веки замерзнут, — сказал чей-то голос.

Бриджит оглянулась. Это был Дэнни, он прятался за статуей.

— Ты здесь! Как сказано в записке, — закричала она, бросаясь в его объятия и заливаясь слезами.

— Прекрати, прекрати.

Но он не оттолкнул ее. По правде говоря, он прижал ее к себе еще крепче. Они стояли в обнимку целую минуту; ее глаза были закрыты, щека прижата к его куртке, и она начала всхлипывать, почувствовав знакомый запах.

— Я так рада тебя видеть.

— Я тебя тоже, Бриди.

— Папа на холме, — сказала Бриджит, когда он наконец ее отпустил.

Она посмотрела на катающихся людей.

— Я знаю, с Кэтрин. Вот почему я должен говорить быстро…

— Ты должен увидеть его, Дэнни. — Бриджит чувствовала, что опять начинает паниковать, и удивилась, откуда он знает имя Кэтрин. — Он ищет тебя каждый вечер после работы. Это состарило его, правда. Из-за тебя он поседел и покрылся морщинами!

— Они и раньше у него были, — неуверенно сказал Дэнни.

— Не так много. Ему… больно, Дэнни. Ты заставляешь его плакать.

— Отец не плачет.

Бриджит сжала губы. Если она начнет рассказывать о том, какой это был год, она может начать кричать. И тогда Дэнни опять убежит. Поэтому она молчала, ожидая, когда он заговорит.

— Послушай, — сказал он. — У меня есть миссия, Бриди. Я это так называю. Есть кое-что, что я должен сделать. Если отец увидит меня, он попытается меня остановить, вернуть на ферму. — Он остановился. — Как ферма?

— Так же, как и всегда! Но эта миссия — в чем она заключается?

Бриджит нравилось, как благородно это звучит. Что-то вроде того, как миссионеры являлись в деревни, нищие и невежественные, и привозили продукты и учебники. Может быть, Дэнни нес послание от Бога грешному городу? Но эта мысль насмешила Бриджит: она представила своего грешного брата, таскающего сигареты и пиво, увиливающего от посещения церкви, говорившего, что его любимая молитва звучит, как «Милостивый Боженька, забери меня с этого чертова острова». Она знала, что он всего лишь шутит. Новая Шотландия была в его сердце, как и в ее.

— Сейчас я не могу тебе этого сказать, — ответил он, — пока все не закончится.

— Но тем временем папа… почему ты заставил привести его сюда, если не хочешь с ним разговаривать?

Дэнни посмотрел на подножие холма. Бриджит проследила за его взглядом и увидела отца с Кэтрин, они доехали почти до лодочного пруда. Сквозь снег и на таком расстоянии они выглядели расплывчатыми фигурами, но Бриджит узнала высокого и широкоплечего отца и черное пальто Кэтрин.

Она взглянула на брата. Его лицо похудело, черты заострились, как будто он плохо питался. Его каштановые волосы вились над воротником, а на подбородке выросла бородка. Бриджит хотела подразнить его насчет этого, но заметила слезы в его глазах. Он хотел, чтобы она привела отца только потому, что это был единственный шанс увидеть его так близко. Дэнни скучал по нему.

— Ну, и чьи веки теперь замерзнут? — тихо спросила она.

Он пожал плечами. Потом поцеловал ее в лоб и натянул зеленую шляпу ей на глаза. Когда Бриджит резко ее подняла, брата поблизости уже не было.

Я должна сказать ему, — заявила Кэтрин. — Знаю, что должна. — Успокойся. Давай подумаем вместе, — сказала Лиззи.

Воскресным вечером они сидели на ковре перед камином у Кэтрин дома, вокруг них были разбросаны листы воскресного выпуска «Тайме». Метель прекратилась, и вся улица была покрыта снегом. Люси и Бриджит были наверху в музыкальной комнате, пытались играть на пианино.

— Мне нравится слушать их, — сказала Кэтрин. — Это слишком большой дом для одного человека, здесь должны быть дети.

— Ты хотела, чтобы Дэнни остался здесь.

— Я до сих пор этого хочу. Тогда мне бы легче было рассказать все его отцу. Если бы только я могла заверить Кристи, что у Дэнни есть крыша над головой, что он в безопасности.

— Ты действительно хочешь это сделать?

— Я должна, Лиззи. Одно дело начать помогать Дэнни. Тогда я не знала его семью; они казались мне, не знаю, почти абстрактными.

Лиззи кивнула.

— А теперь я познакомилась с Кристи, провела с ним время. Он очень страдает. Как бы ты себя чувствовала, если бы не знала, где Люси? — спросила Кэтрин, сверля Лиззи взглядом, зная, что вопрос заденет подругу.

Ладно, ладно, я поняла, — сказала Лиззи, содрогаясь от ужасной мысли. — Но как быть с Дэнни? Я о нем беспокоюсь. Если ты его предашь, он окончательно пропадет. Сейчас мы по крайней мере можем следить за ним. Он приходит в столовую, мы даем ему одежду, и он позволяет тебе давать ему деньги…

— Он пользуется моей библиотекой, — тихо добавила Кэтрин, которой хотелось, чтобы ситуация была гораздо проще. Лиззи верно подметила. Что можно подумать о сбежавшем из дома мальчике, главной потребностью которого был доступ к книгам?

• Предыдущая
• 15/37
• Следующая