Два часа до катастрофы - Бадин Андрей Алексеевич - Страница 4
- Предыдущая
- 4/71
- Следующая
– Сказали, что сейчас принесут.
Семенов и Котов уселись в кресла и уставились на плакат на стене. На нем красотки в неглиже позировали в струях небольшого водопада. Они выпячивали большие, на вид упругие мячики-груди, отклячивали восхитительные попы и излучали чрезмерную сексуальность.
– Силиконовые имплантаты, – с уверенностью профессионала-хирурга произнес Котов.
– А может, свои? – засомневался полковник.
– Я что, по-твоему, натуральную сиську от искусственной не отличу? Я кто, врач или дворник. Ты знаешь, сколько я этих пластиковых буферов из тел своих клиенток повыдергивал. По закону кусочки протезов отправляются на экспертизу. Вдруг они токсичны, и это стало причиной смерти. Знаешь, сколько красоток гибнет в автокатастрофах, от наркоты или в бытовухе. Мотнула сиськами не там, где нужно, и муж или любовник ее прирезал или придушил.
– Как не знать, – ухмыльнулся Петрович.
– А, ну конечно, извини, забыл, с кем говорю. – Котов замолчал и посмотрел на плакат. Мужчины еще немного поглазели на прелестниц, но потом отвлеклись, и каждый задумался о своем.
И вот дверь отворилась, и в кабинет вошел высокий мужчина в белом халате – начальник лаборатории биохимических исследований, доктор наук, профессор, полковник медицинской службы Илья Михайлович Фельдман. Увидев его, Котов встал, вышел из-за стола и протянул руку.
– Привет, Илья, – сказал он и немного смущенно посмотрел на Семенова.
Тот понял, что патологоанатом не ожидал прихода биохимика, и значит, произошло что-то экстраординарное.
– Здравствуйте, господа, – пробасил Фельдман и пожал руку Семенову.
Они с медиком были немного знакомы, но товарищами, а тем более друзьями никогда не были. Семенов знал, что в госпитале имени Бурденко трудится отличный специалист, ас в тканевой биологии полковник Фельдман. А тот знал, что в МУРе ловит убийц и насильников полковник Семенов, тоже ас в своем деле.
Как-то раз биохимик помог Семенову раскрыть отравление уникальным, не определяемым в тканях жертвы ядом. Только по вторичным признакам Фельдман смог распознать то, что этот яд некоторое время был в сосудах пострадавшей и нанес непоправимый урон ее иммунной системе. В итоге дама скоропостижно умерла от отравления токсинами, выделившимися от размножившихся в огромном количестве бактерий.
Семенов помнил, с какой точностью биохимик поставил диагноз и как посоветовал искать яд, содержащийся в небольшом плоде, растущем на пальмах в джунглях Амазонки. Семенов выяснил, что муж убитой по роду своей службы бывал в тех местах, и предположил, что он мог найти эти плоды и узнать, как выделить из них токсин. После того, как Семенов раскрыл карты перед журналистом и сказал, что обнаружил у него в квартире микрочастицы яда плода пальмового вьюна, у того случилась истерика и он все чистосердечно рассказал. Он убил свою жену ради наследства и думал, что это изощренное отравление сойдет ему с рук. Но прозорливость биохимика помогла Семенову разоблачить гада.
Появление Фельдмана было для Петровича предзнаменованием того, что Звягинцев был действительно отравлен, но заявление биохимика ввергло его в уныние.
После того как мужчины поздоровались и уселись на диван, Илья Михайлович положил на стол папку, посмотрел на Семенова и развел руками:
– Ничем вас обрадовать не могу, Петр Петрович. В организме пострадавшего никаких ядов не обнаружено, ровно как и алкоголя, наркотических веществ, транквилизаторов и сердечных гликозидов. Хотя есть одно но, – доктор замолчал и внимательно посмотрел на Котова и Семенова. – При исследовании пораженных участков стенок сосудов головного мозга я обнаружил вещество, которое не смог классифицировать. Это не яд, а химическое соединение, не имеющее в организме никакого применения. Как оно попало в организм, неясно, как оно метаболизирует, тоже неясно, и вообще для чего оно – непонятно.
– Так, – хлопнул себя по коленям Семенов, – вы утверждаете, что в организме Звягинцева найдено вещество, которого в человеческом теле быть не должно?
– Именно, – кивнул профессор. – Вот заключение.
– И что это?
– Я же говорю, я не смог его классифицировать. Какая-то соль тетра-борно-уксусной кислоты. В химической литературе про нее ничего не сказано.
– А как она могла туда попасть?
– Я думаю, это конечный продукт метаболизма какого-то более сложного соединения, введенного в организм с определенной целью.
– Убить Звягинцева? – перебил Петрович.
– Не думаю, для этого применяют яды, – парировал Фельдман, – скорее для чего-то еще.
– Для чего?
– Не знаю, я не смог выяснить.
– Оно может быть метаболитом какого-то лекарства, – предположил Котов.
– Нет, фармакология лекарственных веществ хорошо изучена, и я бы нашел данные в специальной литературе. По поводу этого вещества нет ничего.
– Да, хорошенькое начало, – покачал головой Семенов, взял отчеты и быстро пролистал их. – Это все?
– Да, большего я вам ничего не скажу. Если еще что-то выясню – позвоню, – пообещал Фельдман, встал, попрощался и ушел.
– Вот так, – заключил Котов, когда прочитал доклад эксперта. – Организм человека – сплошная загадка.
– Спасибо тебе, Стас, – поблагодарил Петрович, собрал документы в папку, встал, пожал руку Котову и вышел. Сел в машину и поехал в МУР.
Как только вошел в кабинет, сразу достал из шкафа двухлитровую бутылку воды и как следует напился. Немного отдышавшись, распустил галстук, уселся в кресло и позвонил Пономареву. Рассказал о повторной экспертизе и найденном в стенках сосудов умершего таинственном веществе.
– Ну и дела, Петр Петрович, – удивился Пономарев, – значит, убийство.
– Я в этом не уверен. По заключению эксперта, это вещество не является ядом и не могло оказать на потерпевшего смертоносного воздействия. Это даже не метаболит яда, – Семенов вставил в разговор заумную фразочку.
– Тем не менее я прошу вас расследовать это дело, – заявил Виктор Александрович.
– Если вы считаете, что основания для открытия уголовного дела по факту убийства Звягинцева есть, то пишите запрос в прокуратуру. А они рассмотрят заявление и решат, брать дело в производство или нет.
– Вы по-прежнему считаете, что факт убийства не установлен?
– Не установлен, я так считаю. Сам Звягинцев мог с какой-то целью ввести это вещество себе в организм. Может, он лекарство какое-то выпил.
– Хорошо, спасибо за помощь, господин Семенов, – Пономарев повесил трубку, но полковник знал, что на этом дело не закончится. Через пять минут раздался телефонный звонок генерала Берестова.
– Еще раз привет, Петя, мне звонили из прокуратуры и приказали взять в производство уголовное дело по факту убийства Звягинцева. Так что принимай его.
– Коля, – полковник начал злиться, – я сказал Пономареву, что считаю смерть Звягинцева несчастным случаем, а не убийством.
– У тебя есть заключения экспертов, – напомнил генерал.
– Я сейчас к тебе зайду и покажу отчеты, сам убедись, что Звягинцев не был отравлен. Яда в его организме нет.
– Если ты не хочешь заниматься этим делом, то я передам его другому инспектору, – стал раздражаться начальник.
– Я не хочу заниматься делом в такой обстановке. Меня не слушают, принуждают расследовать то, что расследованию не подлежит. Я хочу…
– Петр Петрович, – перебил Семенова генерал, – смерть Звягинцева тебе не кажется странной?
– Не кажется. Ехал мужик в машине, понервничал, у него давление скакнуло, и он коньки отбросил. Таких случаев сотни, и что, все их расследовать?
– Но мне сказали, что у него в тканях обнаружено какое-то неизвестное науке вещество.
– Если у нас с тобой покопаться, то можно много чего найти. Вскрытие покажет, как шутит Котов.
– Ну а если это все-таки убийство?
– У меня другое мнение. Хотя … – полковник сделал паузу. – Предположим, люди, подготовившие убийство Звягинцева, уничтожили все следы, и мы даже не знаем, убийство это или несчастный случай. Так вот, я не хочу терять время на то, что заведомо ляжет на полку на многие годы. Это висяк, Коля, поверь моему опыту. Тут не за что зацепиться. Но если ты мне прикажешь – я подчинюсь и возьму дело.
- Предыдущая
- 4/71
- Следующая
