Амазонка: призраки зеленого ада - Шляхтинский Андрей - Страница 25
- Предыдущая
- 25/38
- Следующая
Как-то раз, когда он и его родственники оказались ночью в джунглях, они услышали: «так-так-так…» Подкравшись к месту, откуда доносились звуки, индейцы увидели двух черных ягуаров — ярани'. Сразу двух, идущих один подле другого. Только горло у тех хищников было не черное, а ярко-голубое и сверкающее. Эти ярани', а точнее, уанкынья таранису', то есть «уанкынья-оборотни», взобрались на дерево и там исчезли. Сколько ни выглядывали охотники их в кроне, но так и не нашли. Оказалось, что в дереве, высоко над землей, было большое дупло, куда и залезли ягуары-оборотни. Позже люди нашли в нем двух лягушек-уанкынья. Именно их индейцы и видели ночью в облике черных ягуаров.
Одним словом, нас ожидает увлекательное путешествие в джунгли индейцев чайяуита, отказаться от которого уже нет никакой возможности. Да, если подумать, то и желания.
Глава восьмая
В гостях у охотников за головами
Когда на закате солнца играют на флейте для своей любимой, а тукан поет в ветвях дерева, женщина начинает грустить. Когда тукан поет, сидя высоко на дереве, женщина становится задумчивой. Она с грустью думает: «Ай, он тоже сейчас сидит у своего очага и вспоминает обо мне». А затем она принимается плакать. Вот для чего мужчины, оставаясь в одиночестве, играют на флейте.
Этот разговор, точнее сказать, даже не разговор, а монолог состоялся года два назад далеко в джунглях, на крайнем юго-востоке Эквадора в трех часах пешего хода от перуанской границы. В нем принимали участие ваш покорный слуга, странноватого вида индеец-миссионер — индеец шуар лет шестидесяти по имени Хорхе Шимбьюкат с реки Морона, старый метис Во-ланьо — «негосьянте», промышлявший торговлей в лесах дикого неосвоенного района Транскутуку, и средних лет индеец ачуар со спадавшими на плечи прямыми черными волосами. Звали его Тайш. Был он хозяин того дома, что стоит на левом берегу речки Вичим и где все мы собрались поздним вечером попить хаманчи — так называют в тех краях «пиво» из маниока — да поговорить. Слабо мерцала свеча, поставленная женой Тайша в мужской половине длинного овального дома. Босоногий хозяин с лицом, раскрашенным красной краской из семян кустарника ипьяк, сидел на низенькой резной подставке-чурбачке, называемой индейцами тутанг. А мы расположились чуть поодаль от него полукругом на точно таких же «табуреточках», неспешно похлебывая из глиняных пиал мутно-белую бражку. Тайш говорил о том, как устроен мир, и его было интересно послушать.
Идеальный вечер для меня, странствующего по джунглям и на несколько дней нашедшего временное пристанище в доме индейца-ачуар, «охотника за головами», сносно изъясняющегося по-испански. Я не задаю глупых и наивных вопросов о крошечных, с кулак величиной, головах людей, благодаря искусству изготовления которых индейцы ачуар, шуар и шивиар — «хибаро», как их пренебрежительно называли прежде, — стали широко известны в Европе и Северной Америке. Я просто слушаю, чтобы лучше понять этих людей, их новую для меня культуру и обычаи. И записываю, записываю. Быть может, не очень стройно и гладко, но подробно, стараясь передать язык рассказчика и его манеру говорить.
… -Старики рассказывали, что мир, в котором мы — ачуар — живем, плавает поверх бескрайних вод. Говорят, что в них нет ни одного живого существа. Реки, которые мы видим, текут до самых вод, на которых держится мир. В давнишние времена, еще до того, как появился мир, жило могущественное существо, которое звали Йюс. Он был отцом мужчины по имени Этса — солнце. Солнце, правда, иногда еще зовут Нанду. Но обычно так мы называем луну. Лишь только своим голосом, который был очень сильным, Йюс гнал высокие волны по огромным пространствам вод. Затем, с помощью голоса и дыхания, он заставил появиться землю поверх воды. В конце Йюс своим сильным голосом заставил появиться людей. После этого он послал своего сына Этса, чтобы тот превратил некоторых из них в зверей, птиц и растения. Еще рассказывают, что все они раньше были людьми.
В давние времена дерево сува и куст ипьяк были женщинами. Красная белка-кунамб прежде был мужчиной. Так рассказывали наши старики. Сува, так как была женщиной, бродила повсюду и искала мужчину, который взял бы ее в жены. Кто мог жениться на ней? Тогда Кунамб задумал обмануть ее и сказал:
«Я женюсь на тебе».
Так рассказывают.
«Пока пережевывай зерна кукурузы, а потом мы ее поедим», — сказал ей Кунамб.
У него было посажено четыре стебля кукурузы. И он сказал:
«Пережевывай кукурузу».
Так рассказывают. Тогда женщина Сува сказала женщине Ипьяк:
«Пойдем соберем кукурузу и принесем ее сюда».
И они ушли на расчистку белки. Там они увидели четыре стебля, собрали все початки и ушли. Как только женщины вошли в джунгли, их корзина тут же доверху наполнилась кукурузой. Кунамб рассердился и сказал: «Зачем вы сделали это?»
И хоть раньше белка обещал жениться на женщине Сува, то теперь, когда обе женщины уснули, он запер их стеблями колючего бамбука и оставил одних. Так рассказывают. И вот когда они так страдали, к ним в гости пришел Куйю. Увидев, как женщины страдают, он попытался срубить бамбук своим топориком, но не смог. И тогда он обратился к Чивиа:
«Друг, ты намного выше меня. Беги скорее и передай моему приятелю Машу, что здесь женщины мучаются. Надо срубить бамбук и вытащить их. У Машу есть большой топор. Принеси его».
Так Куйю передал свое поручение. Итак, Чивиа убежал, и когда добрался до места, где жил Машу, сказал ему:
«Там мучаются какие-то женщины. Мне поручили передать тебе, чтобы ты принес свой топор». «Хорошо», — ответил Машу.
Он взял топор и пришел туда, где были женщины. И спросил:
«Как это вы оказались в таком положении?» «Мы в таком положении, потому что белка запер нас колючим бамбуком», — рыдая, ответили те. Тогда Машу приказал: «Не шевелитесь».
Рубя со всех сторон, он срубил весь бамбук. Наконец Машу сказал:
«Поднимайтесь».
Женщины медленно встали и сказали: «Чах! Сколько же мы страдали!»
И заплакали. Потом они ушли в другие земли и оказались там, где жил мужчина по имени Найяп. В тот момент, когда сестры пришли туда, он как раз шагал по своей тропе, чтобы настрелять птиц из духовой трубки-уум. И вот когда они встретились, Найяп спросил: «Зачем вы пришли?»
«Просто так, посмотреть на тебя», — ответили женщины. Тогда он ответил им:
«Ага, у меня в доме осталась мать. Ступайте туда. Идите прямо. Я сейчас иду на охоту, иду за мясом. Моя мать старенькая. Когда я уходил, она пережевывала зерна кукурузы. Ступайте и помогите ей. На моей тропе брошены перья из хвоста попугая-кавау. Идите по ней. А вот на тропе моего приятеля Тсуна лежат перья рыжей кукушки икьянчим. По ней не ходите».
Так сказал им Найяп. Когда он говорил это, Тсуна тоже его услышал. Поэтому он пошел и положил на свою тропу перья из хвоста попугая-кавау. А на тропу Найяпа бросил перья кукушки. Женщины увидели перья кавау и решили: «Наверное, надо идти сюда».
Однако они пришли туда, где жила мать Тсуны, и сказали ей: «Твой сын велел нам: „Моя мать пережевывает кукурузу. Идите и помогите ей“. Ты уже закончила?» Старушка ответила: «Да, я уже закончила». Тогда женщина Сува сказала своей сестре: «Он говорил, что его мать собирается наполнить большой горшок. Неужели она и вправду уже закончила?» В этот момент мать Тсуны сказала: «Мой сын скоро вернется».
Так она сказала сестрам. Поэтому они остались ждать. И хотя им очень хотелось, чтобы мужчина пришел и женился на них, но уже стемнело, а его все не было. Тогда женщина Сува сказала: «Мама, я вернусь по тропе и встречу твоего сына». Но старушка ответила: «Нет, он и сам придет».
- Предыдущая
- 25/38
- Следующая
