Первый курс (СИ) - Юрченко Сергей Георгиевич "Raven912" - Страница 37

— Легко.

— Расскажи.

— Лучше проверю сам. — По изменению магического фона я понимаю, что Драко взмахивает палочкой. — Остендере*! Ну вот. Все правильно.

/*Прим. автора: ostendere (лат.) — проявись! Заклинание для проявления следов зелий и заклинаний на людях/

— Что вы видите?

— Вокруг Гермионы — зеленое свечение. Это означает — в ее крови еще есть следы приворотного зелья.

— А это не может быть... — Даже в такой ситуации любопытство Гермионы не утихает.

— Нет. Полог (если он отработал и снят) — не отслеживается никакими заклинаниями. Так что это — точно зелье. Слабенькое.

— До завтра след продержится?

— Судя по свечению — продержится еще где-то неделю.

— Значит, говорим, что Гермионе дали приворотное зелье на Рональда. Феро, когда была последняя попытка?

— Вчера.

— Хорошо. Завтра идем к декану, и сообщаем ему, что Рональд пытался приворожить Гермиону. Наверное, чтобы делала ему домашние эссе. — Ехидно улыбаюсь. — Если все это — инициатива Рона, во что я не верю — не по его это возможностям — то он нехило отхватит неприятностей по самые уши. А вот если за ним стоит сам директор — то он останется без наказания. Ведь тот, кто наложил на Герми Полог — не может знать, что он был снят до появления Рона, и не будет отталкивать его от себя.

— Но... зачем это директору? — Миа продолжает сомневаться, поэтому обращаюсь к слизеринцам.

— Постарайтесь прикинуть, что должно было произойти после срабатывания приворота.

— Хорошо. — Начинает Дафна. — Привороженная Гермиона будет проводить намного больше времени с Уизли.

— Дальше.

— Учитывая его отношения к Слизерину, начнут возникать конфликты между Уизли и нами.

— Отлично.

— В этих конфликтах Гермиона будет принимать сторону Рона, и постепенно отколется от нас.

— Но... только ради того, чтобы рассорить меня с вами...

— Не тебя. Гарри.

— ?? — Шок и непонимание захлестывают Миа.

— Его чувства к тебе секрет разве что для тебя. И, еще, пожалуй — для горгульи, что сторожит вход в кабинет директора, и то, последняя об этом не знает потому, что слепая и тупая.

— А я?

— А ты — не в меру умная. Но вот, почему-то никак не хочешь поверить в совершенно очевидное.

— Я?

— Именно ты. — Я говорю это... и совершенно теряю Гермиону. Она полностью исчезает из моего эмпатического... да и любого другого восприятия. И только тепло узенькой ладошки в моей руке говорит о том, что она еще здесь.

— Гермиона. Отомри. А то наш доблестный предводитель сейчас сорвет повязку с глаз... или совершит еще что-нибудь, столь же необратимое.

— Гарри! — На меня обрушивается водопад яростной надежды. — Ты слышал?..

— Видящая, как обычно, совершенно права. Дафна, продолжай.

— Вот только я не понимаю... Почему директор считает, что ты примешь сторону, фактически — соперника? И почему он думает, что ты не разозлишься на бросившую тебя девочку? — Я буквально физически ощущаю боль, которую причиняют девочке эти предположения, но через это надо пройти.

— Ты ошибаешься, Дафна. — В разговор вмешивается Драко. — Полог отчаяния не дает мгновенного эффекта. Да и, берусь утверждать, что и те зелья, которыми угощали Герми — тоже не слишком сильные и быстродействующие. Ситуация оставалось бы весьма неопределенной в течение длительного времени, и директор смог бы повлиять на нее. Воспитательными беседами, зельями или заклинаниями.

— Похоже, вы правы. Но я... я не могу... не могу поверить... — Девочка запинается. Похоже, ее идеалы терпят крах. Ее мир рушится второй раз за день. И, значит, я должен помочь ей.

— Миа! Миа Аморе! — Ну вот, я и сказал это. Пусть не вслух, но все-таки сказал. Как странно, что связь, между мной и Миа, обеспечиваемая Меткой, не требует построения фразы в Высоком стиле. Я и раньше отмечал это, но тогда — списывал не экстренные обстоятельства, а теперь — не получалось...

— Гарри? — Надо же, как быстро девочка ухватила основную идею.

— Да, это я.

— А тогда... с троллем...

— Я очень боялся, что ты не услышишь, или решишь проигнорировать... Но у троллей очень тонкий слух. Он мог понять слишком много.

— А что ты обещал объяснить мне про то, как Рон заикался... тогда, в коридоре?

— Его поведение было очень похоже на поведение человека под сильной клятвой неразглашения. Сначала забывался и начинал что-то говорить, а потом — обрыв. Клятва не дает произнести ни звука. В принципе — никакой "проверки на вшивость" не требуется: пропустить такое заклинание директор не мог, если, конечно, не наложил его сам.

— Хорошо. Вы меня убедили. — Миа выпрямляется. — И что мы будем со всем этим делать?

— Думаю, нам надо прекратить шарахаться от Рона и попытаться наладить с ним отношения. Конечно, не до такой степени, чтобы рассорится с Дафной и Драко.

— ?? — Недоумение вполне отчетливо, хотя и не так уж сильно, как прежние чувства девочки. Кажется, она устает.

— Чем позже директор поймет, что его план провалился — тем лучше. И еще. Драко, спроси у отца, при каких условиях возможно падение запечатления от полога?

— Гарри!

— Не пытаюсь я от тебя отделаться. Но нам нужно хорошее объяснение того, почему ты не вешаешься на Рона. Это не срочно... но очень нужно. А теперь идем в замок. Нам всем нужно как следует отдохнуть. Хотя... подождите. Протяните ко мне левые руки. Готовы?

— Нет, Герми, не так. — Похоже, Драко объясняет девочке, что я от них хочу. — Вот так. Мы готовы.

Призываю атейм и пробиваю им свою левую ладонь. Гермиона вскрикивает в страхе. Выдернув клинок из раны, роняю по капле крови на каждую из светящихся передо мной Меток. Это укрепит щиты, да и обнаружить их присутствие теперь можно только при очень тщательном и неторопливом сканировании, в чем директор до сих пор не был замечен.

— Теперь — домой. — С падением последней капли рана исчезает, я улыбаюсь своему Внутреннему кругу.

Поводырь. (Гермиона)

Как ни странно, быть поводырем для слепого оказалось не так уж и трудно. Я не понимала, как я смогу помочь Гарри в тех делах, для которых девочки и мальчики используют разные помещения. Но он отлично справился и сам, не затруднившись даже с принятием ванны. Только попросил выставить гель для душа на бортик купальни, и коснуться его рукой мальчика, чтобы Гарри запомнил положение пузырька. Он даже попытался утром самостоятельно спуститься по довольно крутой лестнице из спальни. Но я уже ждала его в гостиной, и, заметив силуэт с белой повязкой — белкой взлетела наверх и аккуратно свела мальчика вниз, заработав теплую улыбку.

За завтраком я постоянно ловила на себе взгляды. От восхищенных до неприязненных. Особенно странные взгляды доставались нам от преподавателей. Я никак не могла понять, что именно в них содержится... Вспоминаю...

Возле главных ворот Хогвартса нас встретил профессор Снейп и потащил всю компанию к своему кабинету. Он молчал, но только до тех пор, пока мы не встретились с МакГонагалл, которая поинтересовалась, куда это декан Слизерина ведет ее подопечных. Тут уж профессор Снейп разразился длинной тирадой об умственных способностях тех, кто потащил слепого мальчишку на прогулку за пределы замка, а так же и того, кто согласился пойти, ничего не видя перед собой.

Услышав это, Гарри выпрямился еще больше (хотя и раньше не горбился), и, как-то странно расслабился. Теперь его фигура производила такое впечатление, как будто он был подвешен за макушку на невидимой, но очень прочной нити. Повязка, закрывающая глаза, придавала резко похолодевшему лицу непередаваемое выражение.

— Профессор, Вы ошибаетесь. Инициатором прогулки был я, поскольку именно мне необходимо было успокоится. Я посчитал необходимым совершить вылазку к озеру, и увлек за собой моих друзей, поскольку не мог обойтись без их помощи.

— Молчите уж, герой гриффиндорский. Я, конечно, понимаю, что мисс Грейнджер последовала за вами, как нитка за иголкой. Но, каким образом Вам удалось подбить на это безрассудство мисс Гринграсс, и мистера Малфоя?