Триумф экстаза - Райли Юджиния - Страница 53
- Предыдущая
- 53/72
- Следующая
Эдгар криво усмехнулся и поставил бокал на стол.
— Этот бездельник ни на йоту не сдвинул наше дело, — горячо продолжал Хьюстон, — слишком много пьет и волочится за женщинами. Нам нужен в Вашингтоне настоящий мужчина, государственный муж, а кто лучше подойдет, как не бывший член палаты лордов? Только не отказывай мне сразу. Подумай. Следующей весной ты, и твоя хорошенькая жена, и ваш малыш смогли бы приехать в Вашингтон. Весной в столице очень красиво.
— Как романтично, — с сарказмом ответил Эдгар.
Сэм Хьюстон подошел к Эшленду и сурово посмотрел на него сверху вниз:
— Слушай, ты нам нужен. Мне что — встать на колени и умолять тебя? Ламар покидает республику в отчаянном положении. Казначейство обанкротилось, по стране ходят миллионы обесцененных банкнот. Этот дурак добился того, что индейцы вышли на тропу войны… Говорю тебе, Эшленд, республика на грани гибели! У нас нет никакой защиты, и единственный выход — получить статус штата. Нам нужен такой человек, как ты.
Эдгар пожал плечами и налил себе еще бренди.
— Прекрасная речь, Хьюстон. Тем не менее на меня она не произвела впечатления.
Хьюстон вернулся к своему креслу и, тяжело опустившись в него, сгорбился.
— Эдгар, ты помнишь те военные дни, когда мы обсуждали нашу мечту о Техасе?
— Да, Сэм. Виски рождает в головах некоторых очень глупые идеи.
— Не глупые, Эдгар. Эта мечта еще может осуществиться с помощью таких людей, как ты. Эдгар, что с тобой произошло? Неужели все из-за смерти твоей жены и детей?
Эдгар скрипнул зубами.
— Я предпочитаю это не обсуждать.
Но Сэм Хьюстон был не из тех, кто отступает.
— Разве твоя новая жена ничего не изменила? Между прочим, как ты женился на этой девушке?
Эдгар нахмурился.
— Это не ваше дело, черт побери! Хьюстон от души рассмеялся:
— Вижу, что характер у тебя прежний, старина. Мне всегда нравилась твоя прямота. Ну что ж, пора возвращаться в город. Нас с Маргарет ждут к ленчу.
Эдгар удивленно поднял брови:
— Вы не останетесь на праздник?
— О, мы вернемся. Мы остановились у друзей Райса в Вашингтоне-на-Бразосе, Элдеров. Между прочим, ты не возражаешь, если Аарон приедет сегодня вечером вместе с нами?
Эдгар сердито посмотрел на старого приятеля:
— Мы с Райсом не разговариваем. Кроме того, меня приводит в бешенство его похотливый интерес к моей жене.
Хьюстон снова рассмеялся и похлопал Эдгара по плечу.
— Судя по тому, как ты на нее смотришь, я бы сказал, что ты не позволишь приблизиться к миссис Эшленд никому, кто носит брюки. Но имей жалость, старина. Аарон получил тяжелый удар, узнав, что будет понижен до статуса главного мальчика на побегушках в моей новой администрации. Его надо приободрить. — Сэм немного помолчал, задумчиво глядя на друга. — Эй, Эшленд, жаль, ты не можешь сообщить Аарону новость о том, что собираешься занять его место. — И Сэм спрятал хитрую улыбку в густых усах.
В глазах Эдгара зажегся недобрый огонек.
— Да, в самом деле жаль.
В спальне, где одевались супруги, царило тягостное молчание. Эмили в одной сорочке подошла к шкафу и открыла дверцы. Она достала платье из голубой тафты и, обернувшись, подавила крик, готовый сорваться с ее губ, увидев взгляд мужа.
Никогда еще он не казался таким красивым и таким разгневанно-холодным. Эдгар стоял, небрежно прислонившись к высокому комоду, скрестив ноги в блестящих черных сапогах.
— Я в последний раз прошу тебя не надевать этот наряд. Эмили не ответила. Она подняла платье над головой и с вызовом попросила застегнуть.
Глаза Эдгара сверкнули, но он промолчал. Эмили пожала плечами и пошла к двери за Холли.
Он схватил жену за руку:
— Черт, повернись!
К ее изумлению, вместо того чтобы застегнуть платье, Эдгар стащил его через голову, бросил на стул и подхватил Эмили на руки.
— Если ты вознамерилась выставить себя на всеобщее обозрение, то недостатка внимания с моей стороны не будет. — И отнес жену на кровать.
— Нет, нет! — воскликнула Эмили, но не рискнула бороться с ним в своем положении. — Эдгар, прошу тебя, ребенок…
— Я не собираюсь причинять тебе вреда, — хрипло ответил он. — Но я с удовольствием напомню тебе, кому ты должна принадлежать в постели.
Эмили рассердилась и села.
— Ты ведешь себя жестоко, Эдгар.
— Кажется, наконец-то ты стала такой, какой мне хотелось тебя видеть. — Он отбросил сорочку и сел рядом, обняв ее за плечи. — Черт возьми, Эмили, я же сказал, что не причиню тебе вреда, — выругался Эдгар, почувствовав, как жена напряглась.
Обиженная, она посмотрела в его темные безжалостные глаза и с вызовом ответила:
— Те шрамы, которые ты оставляешь, не видны глазу.
Странно, но при этих словах суровое выражение его лица смягчилось, и Эмили увидела в глубине карих глаз искреннее сожаление.
— Возможно, ты права, дорогая, — с горечью ответил он, и глаза его затуманились. — Наверное, мы уничтожаем друг друга, любовь моя.
— Нет! — воскликнула она.
Но было уже слишком поздно, так как Эдгар привлек ее к себе и поцеловал. Они не занимались любовью, с тех пор как Дэвид привез платье. Ее тело изголодалось. Эмили оскорблял тот факт, что он собирался овладеть ею для того, чтобы доказать свою правоту, но была уже не в силах сопротивляться. Потому что в подсознании тревожно билась страшная мысль: возможно, они занимаются любовью в последний раз. Эмили знала, что не уступит мужу в вопросе о платье: слишком многое было поставлено на карту. Слишком он перестарался в своих усилиях раздавить ее гордость.
Эдгар тоже, казалось, чувствовал, насколько они близки к полному отчуждению, так как ласкал ее с удивительной нежностью, стоя на коленях, чтобы не причинить вреда ей или младенцу…
Открытая и уязвимая, Эмили была близка к эмоциональному срыву. Эдгар не облегчал ей задачу: он повернул к себе ее лицо и наблюдал за ее реакцией на свои движения так пристально, что это пугало. Его медленные, провоцирующие движения в конце концов довели Эмили до полубезумного состояния. Она резко выгнулась дугой, и Эдгар застонал и быстро привел их обоих к сокрушительному завершению, не отводя глаз от жены, которая, забыв обо всем, кричала в экстазе.
Они еще долго не разъединялись, глядя в глаза друг другу с покорной грустью, зная, что должны возвращаться к реальности, разрушающей их брак, и что, возможно, таких горестно-сладких, интимных мгновений больше никогда будет…
— Ничего не изменилось, не так ли? — с болью в голосе спросил он.
— О Господи! — простонала Эмили.
Ее душа разрывалась от противоречивых чувств: любви к нему и обиды на его вызывающее поведение. Победила раненая гордость.
— Ты думаешь, все можно решить, просто затащив меня в постель? Разве ты не знаешь, что брак — это нечто большее?
Эдгар сел на край постели и потянулся за одеждой.
— Да, брак — это нечто гораздо большее, например, жена должна соблюдать клятву подчиняться своему мужу!
— Муж тоже обязан уважать свою жену и не называть ее проституткой только потому, что ей хочется появиться в обществе красивой и нарядной!
Эдгар, сердитый и грустный, стоял возле кровати, натягивая сорочку.
— Черт с тобой, делай как знаешь. Но я хочу, чтобы ты запомнила то, что между нами произошло, Эмили. Хорошо запомнила, и пусть эти воспоминания согревают тебя в твоем гордом одиночестве.
И ушел, громко хлопнув дверью.
Позднее, когда Холли помогла ей надеть платье, Эмили стояла у туалетного столика и думала о том, что же произошло. Иногда Эдгар ничем не лучше взрослого ребенка. Они в первый раз принимают гостей, и все же ему понадобилось сердить и обижать ее, надрывать ей сердце!
Эмили посмотрела в зеркало. Правда, голубое платье сильно открывало ее красивую грудь, но многие из ее платьев имели низкий вырез. Почему же Эдгар закатил скандал по поводу именно этого платья? Только потому, что его подарил Дэвид!
Конечно, ревность мужа доказывала, что он испытывает к ней какие-то чувства. Но какие? Как к собственности, как к партнерше в постели, чтобы рожать ему сыновей? Неужели Эдгар такого плохого мнения о ней, что впадает в ярость всякий раз, увидев рядом с женой другого мужчину? Ну, видит Бог, она не намерена это терпеть! Она ничем не заслужила такого недоверия.
- Предыдущая
- 53/72
- Следующая
