Триумф экстаза - Райли Юджиния - Страница 32

• Предыдущая
• 32/72
• Следующая

— Мария, послушай, пожалуйста…

— Нет! — с презрением прервала ее девушка, гордо выпрямившись. — Покиньте мою комнату, сеньора. Разве мне теперь отказано в уединении?

Эмили вздохнула и встала.

— Что бы ты ни думала, Мария, я вовсе не хочу от тебя избавиться, и я действительно хочу стать тебе другом.

В ответ девушка подошла к двери и широко распахнула ее, с презрением глядя на Эмили.

Эмили вышла и вздрогнула, когда дверь с грохотом захлопнулась за ее спиной. А она так надеялась на дружбу с Марией! Увы, первая же ее попытка сблизиться закончилась катастрофой.

И все же, несмотря на враждебность Марии, Эмили чувствовала к ней симпатию, так как понимала, что девушка, наверное, изголодалась по любви, если пришла к такому несправедливому, возмутительному выводу насчет нее.

Как же найти подход к этой девушке?

Эмили остановилась на площадке, обдумывая этот вопрос. Наверное, когда вернется Дэвид, он сумеет помочь ей лучше понять Марию. И так много надо узнать о мексиканке. Почему ее выгнали из школы? Насколько она испорчена?

Спускаясь по лестнице, Эмили нахмурилась, вспомнив предостережение Уинифрид Прескотт: «Присматривайте за этой девушкой, миссис Эшленд».

23 апреля 1841 года

Дэвид Эшленд вернулся в Бразос-Бенд в одно не по-весеннему прохладное дождливое утро. Он вошел в прихожую, дрожа от холода. Старый Дэниель взял у него пальто и настоял на том, чтобы молодой человек согрелся у камина в гостиной.

Дэвид заметил Эмили, сидящую в кресле и хмуро разглядывающую шов на ткани, лежащей на коленях.

— Эмили?

Она вздрогнула и укололась иголкой. Бросив шитье, Эмили подняла на Дэвида удивленные голубые глаза.

— Значит, ты вернулся, — пробормотала она, не находя в своей душе никаких нежных чувств. Нет, поняла Эмили, она его не любит. И возможно, никогда не любила.

— Эмили, дорогая, как ты? — заметно нервничая, спросил Дэвид.

Ей захотелось вскочить и выцарапать ему глаза за то, что он ее бросил здесь. Но долгие недели отчуждения в отношениях с Эдгаром так измучили ее, что, к своему ужасу, Эмили почувствовала, как слезы навернулись ей на глаза при взгляде на его доброе красивое лицо. Вопреки всякой логике она встала и бросилась в его объятия.

Тут Дэвид чихнул, нарушив молчание. Эмили отстранилась, вытирая слезы.

— Подойди к камину, Дэвид. Видит Бог, я не испытываю к тебе добрых чувств, но и не хочу, чтобы ты умер от лихорадки по моей вине.

Он послушался, протянул руки к огню и оглянулся через плечо на Эмили.

— Дорогая, Мария уже вернулась домой?

— Да. Больше двух недель назад.

— И как она?

— О, эта девушка почти так же мила, как твой любимый дядя, — сухо ответила Эмили.

— Дорогая, что ты имеешь в виду? Эмили, ты выглядишь недовольной. Неужели у вас с дядей все так плохо?

— Плохо! — фыркнула Эмили, садясь в свое кресло. — Нет, Дэвид, все совсем не плохо! То есть если не считать, что твой дядя бросил меня в реку и чуть не утопил! Не считая того, что он разбил флакон духов моей матери, что брал меня силой — и не один раз! Нет, здесь все просто чудесно!

Лицо Дэвида исказилось от ужаса и недоверия:

— Господи! Мой дядя… так поступал?

— Да! Я чуть не умерла от его жестокости! Во имя Господа, Дэвид, зачем ты привез меня сюда? Ты же знал, что я похожа на Оливию!

Его лицо побелело.

— Как… откуда ты узнала…

— Приезжал Аарон Райс, требовал портрет Оливии, и я… нашла его.

— Понимаю. — Дэвид тяжело вздохнул и потер виски.

— Ты знал, что я на нее похожа?

Дэвид медленно подошел к креслу напротив Эмили и тяжело опустился в него.

— Полагаю, в тебе с самого начала было нечто неотразимое, Эмили. Но я действительно не увидел сходства, пока мы не приехали сюда и ты не подняла волосы наверх, как… как это делала Оливия.

Эмили подняла брови:

— Значит, вот почему ты был так потрясен! Тебе, должно быть, показалось, что ты увидел привидение! Я только сейчас вспомнила, что твой дядя начал преследовать меня в тот самый вечер. Даже противно думать об этом!

— Думать о чем? — озадаченно спросил Дэвид.

— О том, что твой дядя женился на мне, потому что я похожа на Оливию! Эдгар помешан на ней и, когда приехал Аарон, отказался отдать ему портрет Оливии.

Дэвид нахмурился.

— Не могу сказать, что меня это удивляет, Эмили. Дядя всегда враждовал с Райсом.

— И виноват в этом, несомненно, не дядя! — язвительно бросила Эмили. — Этот человек — животное, он со мной такое делал, Дэвид… — Ее передернуло от отвращения.

Дэвид наклонился вперед. Его лицо отражало искреннее сострадание.

— Эмили, я глубоко сожалею, что мой дядя так с тобой обошелся…

— Сожалеешь! Настолько ли глубоко, чтобы отвезти меня обратно в Хьюстон?

Дэвид густо покраснел.

— Ты знаешь, что я не могу этого сделать, Эмили.

— Почему же? Объясни!

Дэвид беспомощно развел руками:

— Эмили, будь благоразумной. У тебя нет средств на жизнь, нет защитника, кроме дяди…

— О, он великолепно меня защищает!

— Кроме того, ты теперь его жена. Я не могу просто так увезти тебя, против желания мужа. Если бы ты получила его согласие на отъезд, тогда я мог бы увезти тебя куда пожелаешь. Со временем все может наладиться, Эмили, — сделал Дэвид неуклюжую попытку ее утешить.

Она вскочила и подошла к окну, стараясь успокоиться. Дождь теперь лил как из ведра.

— Твой дядя меня ненавидит, потому что я напоминаю ему Оливию, и еще ненавидит за то, что я никогда не стану Оливией. Это… это безнадежно.

— Прости меня, — прошептал он. — Мне так грустно видеть тебя несчастной, Эмили. Но теперь я вернулся. И останусь до тех пор, пока не буду уверен, что дядя ведет себя как джентльмен.

При этих словах Эмили расхохоталась ему в лицо.

— В таком случае ты никогда не уедешь! — И из глаз ее брызнули злые слезы.

Дэвид прикусил губу, вид у него был крайне смущенный.

— Я сделаю все, что смогу, чтобы тебе стало лучше, дорогая. И возможно, мы сумеем добиться каких-то сдвигов с Марией. Скажи, какой она показалась тебе после возвращения домой?

Эмили беспомощно развела руками:

— Дэвид, к ней невозможно подступиться. Видит Бог, я пыталась с ней подружиться. Я объяснила ей, как вышло так, что мы с твоим дядей поженились, но она немедленно сделала из этого совершенно абсурдные выводы. Вбила себе в голову, что из-за меня ее отослали из дому, и теперь меня за это ненавидит.

Светлые брови Дэвида взлетели вверх.

— Ты шутишь!

— Боюсь, что нет, — грустно ответила Эмили. — Я рассказала Марии, что мы с тобой познакомились в Хьюстоне месяц назад, но она решила, что это ложь, что мы встречались там давно и я тебя уговорила избавиться от нее.

Дэвид смотрел на Эмили, словно пораженный громом.

— Но это же не имеет никакого смысла. Ты замужем за дядей…

— О, боюсь, эта девушка решила, будто я пытаюсь украсть у нее вас обоих. — Эмили устало опустилась в кресло. — Ревность не признает доводов разума, Дэвид. Я несколько раз пыталась объяснить Марии правду, но она каждый раз не желала меня слушать. В некотором смысле ее можно понять. Она приехала домой и обнаружила, что теперь я здесь хозяйка.

Дэвид устремил взгляд в окно, в отчаянии качая головой.

— Кажется, я все испортил. Мне казалось, что пансион немного развеет замкнутость Марии, поможет ей наладить отношения с другими девушками ее положения. — Он рассеянно провел рукой по волосам. — Возможно, этот шаг был чрезмерно решительным: монастырская школа, вероятно, была бы лучшим выбором. Господи, я уже ничего не знаю.

— Не суди себя слишком строго, Дэвид. Ты сделал все, что мог, но эта девушка постоянно чувствует себя в опасности. Не твоя вина, что она неверно истолковала твои благие намерения.

— Ты права, Эмили. Ущерб уже нанесен, во всяком случае, поэтому я полагаю, мы должны выйти из положения с наименьшими потерями. — Он прикусил губу. — Но есть один момент… Думаю, лучше не упоминать о неудаче Марии в школе.

• Предыдущая
• 32/72
• Следующая