Позови меня, любовь - Райли Юджиния - Страница 16
- Предыдущая
- 16/84
- Следующая
— Белла! — с ласковой настойчивостью повторила Элен. — Не стесняйся, я буду рада помочь тебе.
Белла вздохнула и решилась:
— Сказать по правде, я попала в настоящий переплет. Мне даже негде переночевать сегодня.
С дружеским сочувствием в глазах Элен тронула валькирию за локоть.
— Бедняжка! Переночуй у меня.
— Как я могу так обременять…
— Пустяки! — заверила Элен. — Если уж на то пошло, я как раз ищу девушку, с которой я могла бы разделить жилищные расходы.
«Совсем как Дикси», — подумала Белла не без содрогания.
— Это так благородно с твоей стороны. Но боюсь, у меня в данный момент нет ни гроша, чтобы платить за комнату…
Элен великодушно отмахнулась:
— А-а, о деньгах не волнуйся. Я уже слышала пересуды хористок о том, что Жак хочет видеть тебя в хоре. И он своего добьется, поверь мне. Стало быть, очень скоро ты сможешь попросить жалованье вперед.
Белла почувствовала, что краснеет.
— Замечательно. В таком случае я с радостью пойду к тебе — только на условии, что из первых же денег заплачу свою долю за комнату.
— Вот и отлично, — кивнула Элен. Окинув критическим взглядом одежду Беллы, она спросила: — А переодеться перед выходом на улицу ты не хочешь?
Глядя на строгое элегантное платье новой подруги, Белла ощутила себя мокрой курицей.
— Ну… — забормотала она, — мне не во что переодеться.
— О Господи! — в ужасе воскликнула Элен. — Ты действительно попала в переплет. У тебя нет одежды? Совсем-совсем ничего?
Белла поняла, что без правдоподобного объяснения дальше не обойтись. Она лихорадочно перебирала в уме всевозможные версии. И тут ее осенило.
— Ладно, Элен, пора рассказать правду. Вчера я выступала на большом пароходе…
— А-а… — понимающе протянула Элен.
Мы… Словом, мы исполняли оперу-бурлеск перед пассажирами, совершающими речную прогулку. Директор труппы — настоящий тиран и похотливая скотина. Он пытался навязать мне свое внимание, а когда я решительно отказалась от его притязаний, пришел в такую ярость, что выпихнул меня с корабля на первой же пристани — без багажа, без денег. Какое-то время я в полном отчаянии бродила по Французскому кварталу, а потом, уже будучи не в себе, забрела сюда.
— Бедняжка! — воскликнула Элен. На ее лице было написано искреннее сочувствие. — У меня кровь закипает от подонков вроде этого директора. Ладно, мы тобой займемся, можешь не беспокоиться. — Элен отступила на пару шагов, чтобы оценить фигуру Беллы. — Похоже, мы примерно одного размера. Уверена, в моей гримерной для тебя что-нибудь найдется. Наденешь, чтобы не привлекать внимание прохожих твоим теперешним весьма экстравагантным нарядом.
— Ты так добра! — воскликнула воспрянувшая духом Белла.
В тесной гримерной Элен вынула из шкафа белую льняную блузку с длинными рукавами, короткую нижнюю сорочку с рюшками, а также две юбки — голубую из саржи и нижнюю белую с кружевами.
Элен вручила всю эту кипу Белле.
— Вот. На первое время хватит. Что касается обуви… Я так понимаю — у тебя нет ничего, кроме этих сандалий? Ходить по улицам в них неудобно да и неприлично.
Элен открыла сундук, склонилась над ним и вскоре протянула новой подружке пару черных полусапожек на пуговичках, а также серые шелковые чулки и пояс для них. Затем она указала на дальний конец небольшой комнаты:
— Можешь переодеться вон там, за ширмой.
— Большое спасибо, — промолвила Белла. — Ты просто спасаешь мне жизнь!
Она отправилась за ширму и быстро переоделась, радуясь, что Элен не видит ее белья конца двадцатого века.
Сбросив хитон и сандалии, девушка надела нижнюю сорочку и нижнюю юбку. Щедро накрахмаленные, они пахли лавандой и позабавили Беллу своим видом — как в книжках про прабабушек. Блузка сидела прекрасно, а вот юбка немного жала в талии. Викторианская одежда показалась Белле слишком жесткой и неудобной, особенно долго пришлось возиться с поясом и чулками. Обувь тоже не понравилась — полусапожки были чрезмерно узкие.
Выходя из-за ширмы неверными шагами из-за неудобной и непривычной обуви, Белла ощущала себя чучелом огородным, однако храбро улыбнулась Элен, которая всплеснула руками и воскликнула:
— Да ты отлично выглядишь!
Она сняла с вешалки соломенную шляпку с пестрой лентой и протянула ее новой подруге.
— Вот — последний штрих.
Белла надела шляпку перед зеркалом на туалетном столе. Собственное отражение вызвало у нее смех.
— Я выгляжу как продавщица викторианской эпохи!
Элен удивленно наморщила лоб.
— Странно ты выражаешься… Пойдем?
— Конечно.
Девушки вышли из театра через служебный вход и оказались в темном переулке. Был душный и влажный летний вечер, типичный для Нового Орлеана. В пустынном проулке потягивало вонью отбросов. Бродячий кот надменно взглянул на них, выгнулся колесом и с достоинством удалился. Девушки двинулись в обход театра.
— О-о! — вдруг воскликнула Белла, глядя в небо, где вдалеке рассыпались огни фейерверка.
— Это в городском парке. Сегодня же День не зависимости, — пояснила Элен. — Если хочешь, еще не поздно сесть в трамвай и успеть на заключительную часть праздника.
— Нет, спасибо, — рассмеялась Белла. — Мне кажется, сегодня я уже получила более чем достаточно ярких впечатлений.
Едва они вышли на Ройал-стрит, как внимание Беллы привлек громкий женский смех. Она обернулась и увидела Жака Лефевра — стоя под газовым фонарем перед фасадом оперного театра, он подписывал программки стайке восхищенных поклонниц. Чуть в стороне, обиженно надув губки, переминались с ноги на ногу Кристал и Козетта.
Фасад театра мало чем отличался от того, к которому привыкла Белла: те же коринфские колонны, те же мраморные ступени. По случаю Четвертого июля колонны театра были убраны цветными лентами и американскими флагами. Она вдруг успокоилась, но ненадолго.
Фасад, может, и похож. А как относиться к Жаку Лефевру, флиртующему с девушками в викторианских платьях? Удивительный сон не кончился!
— Похоже, Жак Лефевр — большой любимец женщин, — сказала Белла.
— И большой их любитель! — добавила Элен, метнув в сторону тенора неодобрительный взгляд. — Если Этьен примет тебя в труппу, смотри в оба!
— Что ты имеешь в виду?
Элен приблизила губы к уху Беллы и шепнула:
— Жак полагает своей обязанностью соблазнять каждую новенькую хористку, если она хорошенькая. Оправдывается длинными разговорами о безуспешном поиске идеала. Знаем мы этих болтунов.
— Ясно, — тихо отозвалась Белла. — А он… и за тобой ухаживал?
— Нет, — рассмеялась Элен. — Рыжеволосые девицы с веснушками не в его вкусе.
— Странно. Ты ведь просто картинка!
Элен ответила веселым взглядом.
— К счастью, так же думает мой друг — его зовут Томми.
— Молодец, — убежденно сказала Белла.
— Сегодня вечером он работает, а то бы сводил нас на праздник в парке. — Элен указала рукой на запад. — Моя квартира в той стороне, поблизости от Джексон-скуэр.
Новые и новые вспышки далекого фейерверка освещали небо над городом, пока девушки шли по Ройал-стрит по булыжным мостовым, пересекали трамвайные пути. Навстречу шли молодые супруги с двумя детьми. Детишки таращились вверх на россыпь огней фейерверка и размахивали звездно-полосатыми флажками.
Все было странно кругом. Газовые фонари освещали Ройал-стрит, одну из центральных улиц, но Белле, привыкшей к морю огней, освещение казалось удручающе скудным. Темные здания с лепниной: света из окон почти нет — повсюду плотно закрытые ставни. Витрины и входы в магазины прикрыты железными жалюзи. Где бесчисленные антикварные магазинчики с ярко освещенными витринами, где роскошные отели и бары, сверкающие всеми огнями радуги, где небоскребы на Канал-стрит?
Все кругом было настолько непривычно, что Белла в какой-то момент даже спросила себя: а не перенеслась ли она в какой-нибудь глухой уголок Европы? Однако откуда взяться в глухом уголке Европы «Сент-Чарлз-опера»?
Но мало-помалу Белла стала узнавать привычные достопримечательности Ройал-сгрит — особняк Лалаури, дом Галлье, ограда Корнстолка. Нет никаких сомнений — это Новый Орлеан, только столетней давности!
- Предыдущая
- 16/84
- Следующая
