Азбука любви - Райли Юджиния - Страница 4
- Предыдущая
- 4/109
- Следующая
Глава 2
Мемфис, штат Теннесси. 28 февраля 1852 года
В этом же самом доме сто сорок лет назад Мелисса Монтгомери и ее отец, стоя у той же лестницы, любовались тем же самым старинным камнем.
Мелисса, голубоглазая блондинка с точеным профилем, длинными блестящими волосами, была одета в глухое платье из темно-синей парчи с широкой юбкой, прикрывающей носки ее козловых туфелек. Ее отец — крепкий седеющий мужчина с горящими синими глазами и аккуратной бородкой-эспаньолкой, облаченный в черный сюртук и черные же панталоны, белоснежным носовым платком старательно протирал малахитовую «пуговицу». Ее, вернее, овальный кусок малахита, укрепили на колонне в знак того, что все деньги за дом были полностью выплачены.
— Ну вот, — гордо произнес Джон, восхищаясь зеленым бычьим глазом в драгоценной серебряной оправе. — Мы, дорогая, должны устроить праздник по двум поводам: сегодня я расстаюсь с закладной на дом, завтра приобретаю зятя.
— Да, папа, — выдавила Мелисса, невольно вздрогнув при мысли о том, что завтра она станет женой Фабиана Фонтено в соответствии с брачным контрактом, заключенным их семьями при ее рождении.
— Всего каких-то десять лет — и дом наш, — продолжал Джон, оглядывая сдвоенные гостиные и столовую. Комнаты словно бы соперничали роскошной мебелью в стиле французского возрождения, заморскими коврами и сверкающими хрустальными канделябрами. Повсюду сновали слуги, горничные что-то постоянно чистили, полировали — шла подготовка к завтрашним празднествам.
Мелисса ответила на испытующий взгляд отца робкой улыбкой. Она снова посмотрела на лестничную колонну, потрогала кусочек малахита, поражавший взгляд затейливым узором концентрических окружностей. В какой-то миг — она могла бы поклясться в этом — зеленый глаз ей подмигнул, совсем как таинственный заговорщик.
— Где ты раздобыл этот камень, папа? Он такой красивый!
— Помнишь, мой друг Файниас Хэггедорн долго путешествовал по Египту? Он и привез мне малахит из своей последней экспедиции.
— Как мило!
Наклонившись к дочери, Джон доверительно проговорил:
— Файниас клянется, что этот камень — часть настоящего египетского амулета. Говорит, он даже обладает магическими свойствами.
— Правда? — изумилась Мелисса. — Знаешь, только что… Я могу поклясться, что видела, как камень…
Мелисса не договорила, потому что входная дверь резко распахнулась и в вестибюль вплыла Лавиния Монтгомери, подрагивая в такт шагам страусовыми перьями на своей шляпе. Следом за этой стройной, моложавой матроной двигался усталый слуга, держа в руках, по меньшей мере, дюжину коробок.
— Здравствуйте, дорогие мои! — весело проговорила Лавиния; звук «р» она произносила, грассируя, на французский манер. Сняв перчатки, клюнув в щеку мужа и дочь и кивнув слуге, хозяйка приказала: — Джозеф, отнеси все эти коробки в комнату мисс Мелиссы. — Подмигнув, дочери, она добавила доверительным шепотом: — Подожди, дорогая, вот увидишь, какое чудное белье я тебе купила! Теперь твое приданое готово.
— Спасибо, мама, — уныло отозвалась Мелисса.
Лавиния с упреком перевела взгляд на мужа.
— А что вы здесь делаете? Надо же, стоят у колонны, как пара вешалок! Должна заметить, что у вас обоих есть неотложные дела.
Джон хмыкнул.
— Ну, Винни, не командуй. Мы с дочерью совершили некую церемонию.
— Что за церемония такая, хотела бы я знать? — надменно поинтересовалась Лавиния. — Единственная церемония, которая имеет значение, — это та, что состоится здесь после возвращения из церкви.
Джон улыбнулся.
— Все так, дорогая, но думаю, и это тоже важно: мы с дочерью отметили помещение на колонне некоего чудесного камешка — в знак полной выплаты денег по закладной.
— Чепуха! — упрямо воскликнула Лавиния. — Мелисса завтра выходит замуж, а ты думаешь о закладных и каких-то бессмысленных, пошлых ритуалах?!
— Пошлых? — пророкотал Джон. — Дом, в котором мы вырастили этого прекрасного ребенка, ты теперь находишь пошлым? Может, тебе напомнить, что именно ты настояла, чтобы мы построили это чудовище в стиле греческого возрождения?
— А ты теперь называешь наш дом чудовищем?! — воскликнула Лавиния.
— Ты назвала его бессмысленным, — пылко напомнил Джон.
— Ничего подобного! Я назвала бессмысленным ритуал…
— Мама, папа, прошу вас! — с раздражением вмешалась Мелисса. — Неужели нельзя обойтись без перепалки хотя бы накануне моей свадьбы?!
— Вот и я о том же! — выпалила Лавиния, кивнув в сторону мужа. — Стоите тут, любуетесь какими-то камешками на колонне, когда нужно готовиться к свадьбе! — Она сурово взглянула на дочь. — Джон, положение ведь очень серьезно. Посмотри на девочку — ей уже двадцать лет, она практически старая дева, и мы не вправе пускать все на самотек.
— Дорогая, как это нечутко — говорить такое ребенку, — с упреком проговорил Джон.
— Ребенку нужен муж, а нам с тобой — внуки, — бросила в ответ Лавиния.
— Ну не стоит так принижать происходящее, — возразил Джон. — Ради Бога, подумай о чувствах своей дочери!
— Девочка выходит замуж за Фабиана Фонтено, — упрямо продолжала Лавиния. — Без сомнения, ее чувства и без того уже порядком скандализованы. — Она чмокнула Мелиссу в щеку. — Это такой сорвиголова! Тебе повезло, девочка.
Мелисса с трудом подавила испуганный возглас, а отец вмиг помрачнел и погрозил своей несносной супруге пальцем:
— Лавиния, я не желаю больше терпеть подобных вольностей. Кто-нибудь не дай Бог подумает, что ты влюблена в этого молодого человека…
— Чего уж тут думать! — в ярости бросила Лавиния.
— Лавиния Монтгомери! Не будь я джентльменом, ей-богу, разложил бы вас у себя на коленях и задал бы вам хорошую порку!
Родители продолжили перепалку, а Мелисса с несчастным видом отошла в сторонку. Она, как всегда, чувствовала себя посторонней в родном доме. Девушка все время ощущала, что как дочь разочаровала своих родителей, они предпочли бы иметь отпрыска не столь робкого. Что же касается ее завтрашней свадьбы, то супруги Монтгомери, приобретая в зятья Фабиана Фонтено, радовались гораздо больше, нежели она, приобретая его в мужья.
- Предыдущая
- 4/109
- Следующая
