Изгнанник (СИ) - Хаецкая Елена Владимировна - Страница 27

— Точно, — подтвердил командир.

Денис глубоко вздохнул и сказал:

— Ну, еще я дружил с лучницей Эвремар. Она тоже эльфийка. Лучница. Про нее говорили, будто характер у нее скверный, ну, что она придирается к людям и вообще сварливая, а я вот был ее напарником — и ничего. Только она мрачноватая. Но вполне надежная… С ней-то все в порядке?

— Эвремар — да, знаю такую, — кивнул командир и пристально посмотрел на Дениса. — Вот не пойму, ты дурак или нарочно меня дразнишь.

— О чем вы? — уныло протянул Денис. Сердце у него упало. — Эвремар-то что натворила?

— Воспользовалась потайным ходом, хотя это было настрого запрещено. Хуже того, она открыла существование этого хода посторонним.

— Наверное, у нее имелись какие-то причины, — предположил Денис.

— Причины имелись, и внешне они выглядели довольно благородно, — сказал командир. — Но ее действия угрожали безопасности замка. Поэтому Эвремар находится сейчас под постоянным надзором. Ингильвар оставила ее в замке только потому, что сейчас здесь каждый воин на счету… Думай еще.

Денис кивнул:

— Назвать еще кого-нибудь, кто поручится за меня?

— Верно.

— Роселидис. Он был моим командиром.

— Роселидис убит.

Денис ошеломленно замолчал.

Его собеседник сжалился и прибавил несколько подробностей:

— Погиб четыре дня назад. Поехал в деревню забирать зерно и сено для гарнизона. Его ранили стрелой, а когда он упал — добили ножом.

Денис покачал головой:

— Тролли? Так близко от замка?

— Может быть, и не тролли, — неопределенно откликнулся командир.

Денис вздохнул.

— Здесь еще была женщина-ученый. Махонне.

— Она уехала из замка с полгода назад. Забрала свои книги и отбыла в неизвестном направлении. Говорит, здесь слишком холодно.

— Проклятье, — сказал Денис. — Слушайте, а нельзя меня просто отвести к защитнице Ингильвар?

— Хорошо, — ответил человек с проседью в черных волосах. — Попробуй поговорить с ней.

Он проводил Дениса странным взглядом, как будто хотел о чем-то предостеречь. Денис решил не обращать внимания на все эти зловещие намеки. Что может грозить ему в замке, среди своих? Не превратилась же Ингильвар в какого-то монстра!

Денис прошел через двор и на миг остановился перед входом в башню. Задрал голову, выискивая окна личных апартаментов защитницы, но определить их не смог…

Ингильвар встретила его в просторном зале с низким потолком, где не было ничего, кроме ржавого доспеха и старого кресла. Помещение казалось совершенно нежилым. Ингильвар стояла спиной к большому стрельчатому окну. Тень от оконной рамы создавала в пятне света причудливый узор. При звуке шагов Ингильвар обернулась к вошедшему, но ничего не сказала.

Денис остановился у порога, потоптался неловко, потом проговорил:

— Ну, в общем, это я. Денис.

— Да, мне сообщили, что ты вернулся.

Он не видел ее лица, только ощущал на себе ее тяжелый взгляд.

— Я не мог прийти раньше. Пришел, как только сумел, — сказал Денис.

— Ты из Калимегдана? — Это были первые слова, которые она к нему обратила. Ни здрасьте, ни привет.

«Ей уже доложили», — подумал он.

А вслух проговорил:

— Ну, да.

— Что там происходит?

— Гномы, — ответил Денис, — вот что там происходит.

— Ты видел кхачковяра?

— Да.

— Какой он?

— Умный, — сказал Денис.

— Это правда, что он применил смертную казнь к одному из калимегданских Мастеров?

— Да, — сказал Денис и поморщился.

— Ты этого не одобряешь, кажется? — осведомилась Ингильвар. Холодный, даже злой голос, лица по-прежнему не видать, одно темное пятно — и свет вокруг волос, как нимб.

— Ну, на самом деле не знаю, — Денис дернул углом рта. — Для меня это происходило так, теоретически. Я ведь не видел, как его вешают.

Ингильвар хмыкнула.

— Чем ты занимался в Калимегдане?

— Служил подопытным животным, — сказал Денис. И взмолился: — Слушай, Ингильвар, это же я, Денис! Ты меня помнишь?

— Да, — сказала она безразлично. — Конечно, помню.

Она отошла от окна и села в кресло. По-прежнему молодое, ее лицо выглядело помятым, как после попойки, и очень злым. Ингильвар глянула на Дениса так, словно хотела о чем-то попросить, но затем поджала губы и ничего не сказала.

Денис прибавил, очень искренне:

— Я так хотел вернуться в замок! Все сделал, чтобы это случилось.

— Твоя мечта исполнилась, — сухо проговорила Ингильвар.

И опять замолчала. Денис смотрел на нее, ощущая, как в нем растет досада. Чего она от него хочет? Чтобы он пришел и мановением руки все вернул? Чтобы жизнь стала опять прежней? За что она так злится на него?

— Послушай, Ингильвар, я действительно вернулся, как только смог, — сказал Денис.

— Верю, — откликнулась она с таким видом, словно совершенно ему не верила.

— Ну, я не мог! — с отчаянием повторил Денис. — Понимаешь? Я застрял. А тут еще реки крови… Я бродил в темноте, как слепой котенок. Все думал о тебе. А ты…

Она подняла брови:

— Я же сказала, что верю тебе. Ты столько всего пережил. Реки крови, слепой котенок. — Она махнула рукой. — Все это не имеет значения. Роселидис убит, а ты уже побывал в сражении, и я тебе доверяю… Я хочу, чтобы ты взял отряд. Полсотни.

Наверное, Денис побледнел, потому что Ингильвар усмехнулась:

— Тебя что-то не устраивает?

— Скорее, пугает, — признался он. — Я еще никогда не командовал… ну, никем.

— Привыкай, — молвила она равнодушно и знаком показала ему, что аудиенция окончена.

Но Денис никак не мог отделаться от мысли, что привыкнуть к такому невозможно. Многие солдаты были старше него. Ну вот как он будет отдавать им приказы? Поначалу он вообще очень смущался, а потом… да, привык. Как и предсказывала Ингильвар. Но близко ни с кем не сходился, ни со своими солдатами, ни с другими полусотниками и сотниками.

Пару раз они отгоняли летучие отряды троллей от замка, а потом Ингильвар отправила Дениса усмирять крестьянский мятеж.

Денис вдруг вспомнил, каких трудов ему стоило разбить окно на даче у соседки. Переступить через себя, через внушенный в детстве запрет, через внутреннее нежелание что-либо разрушать.

Интересно, как поступил бы в подобном случае Гай Гисборн или любой другой средневековый угнетатель?

— Сожгите здесь все, — сказал Денис и показал на дома.

Горящие факелы влетали в окна. Из некоторых домов их выбрасывали, и приходилось бросать снова. Двери оставляли не запертыми, чтобы люди могли спастись из огня. Сам Денис факелами не кидался. Привилегия командира. Можно просто сидеть в седле и с безопасного расстояния наблюдать происходящее.

Не так-то просто спалить большой дом, выстроенный из тяжелых бревен. Между бревнами очень медленно просачивается дым и вдруг занимаются и начинают тлеть куски пакли или мха, которым заткнуты щели. Поднимается гудение — и это означает, что конец близок, вот-вот рухнет крыша.

Из очередного дома выбежала женщина, волоча за руки детей, потом из-за сарая выскочил мужчина, швырнул полено в сторону Дениса — просто от бессильной ярости, не добросив на десяток шагов. Крестьянин крикнул что-то неслышное в реве пожара и бросился догонять женщину. Денис даже не повернул головы, чтобы посмотреть, куда они скрылись.

— Все, пора! — крикнул Денис своим солдатам, и они помчались через деревню.

На выезде их действительно пытались остановить, даже перегородили дорогу какими-то козлами, но солдаты поехали прямо по чьим-то огородам. Один из крестьян выскочил прямо перед конем Дениса и тотчас был сбит на землю. Тот, который говорил от имени всей деревни, предводитель бунта, больше не показывался. Денис не знал, погиб ли он или же счел свою жизнь слишком драгоценной, чтобы рисковать ею попусту, и сейчас где-то скрывался.

— Вот здесь это было, — сказал Денису один из его солдат. И показал на овраг, мимо которого они сейчас проезжали.

Денис придержал коня.

— Что именно было? — не понял Денис.