Психология и психоанализ характера - Райгородский Д. Я. - Страница 19

• Предыдущая
• 19/141
• Следующая

Разум имеет третье измерение — глубину, благодаря которой он проникает в суть вещей и процессов. Не будучи оторванным от практических жизненных целей (и я покажу сейчас, в каком смысле это верно), он представляет собой не просто инструмент непосредственного действия. Его назначение — познавать, понимать, схватывать суть, вступать в отношения с вещами путем постижения их. Он проникает вглубь вещей, чтобы раскрыть их сущность, их скрытые связи и не лежащие на поверхности значения, их «смысл». Он не двумерен, а, так сказать, «перспективен», по выражению Ницше; то есть, он схватывает все возможные перспективы и измерения, а не только практически уместные. Иметь дело с сущностью вещей — значит иметь дело не с чем-то «за» вещами, а с существенным, родовым и всеобщим, с наиболее общими и распространенными чертами явлений, освобожденными от всего поверхностного и случайного (не поддающегося логическому учету).

Теперь мы можем приступить к рассмотрению некоторых более специфических свойств плодотворного мышления. При плодотворном мышлении субъект не безразличен к предмету, а находится под его воздействием и заинтересован в нем. Предмет не воспринимается как что-то мертвое и отчужденное от себя и твоей жизни, как что-то, о чем ты думаешь только отстраненно; напротив, субъект глубоко заинтересован в своем предмете, и чем теснее они связаны, тем плодотворнее работает мышление субъекта. Именно взаимосвязь между субъектом и объектом стимулирует мышление сильнее всего. Для субъекта человек или любое явление становятся объектом мышления потому, что они ему интересны, с точки зрения его индивидуальной жизни или с точки зрения его человеческого существования.

В процессе плодотворного мышления думающий мотивирован своим интересом к объекту; он захвачен им и взаимодействует с ним; он заботится о нем и отвечает за него. Но плодотворное мышление характеризуется еще и объективностью, уважением думающего к своему объекту, способностью видеть объект таким, каков он в действительности, а не таким, каким хотелось бы думающему. Эта полярность между объективностью и субъективностью характерна для плодотворного мышления, как и для плодотворности вообще.

Быть объективным можно, только если мы уважаем вещи, которые наблюдаем; т.е., если мы способны видеть их в их уникальности и взаимосвязи. Такое уважение по существу не отличается от уважения, которое мы рассматривали в связи с любовью; в той мере, в какой я хочу понять нечто, я должен уметь видеть его таким, каково оно по своей природе; хотя это верно в отношении всех объектов мысли, это особенно важно при исследовании человеческой природы.

Другой аспект объективности дает о себе знать, когда плодотворное мышление имеет дело с живыми и неживыми объектами; речь идет о видении целостности феномена. Если наблюдатель изолированно рассматривает один аспект объекта, не видя целого, он не сумеет надлежащим образом понять даже один этот аспект. На это, как на наиболее важный элемент плодотворного мышления, указал Вертхеймер. «Природа плодотворных процессов, — пишет он, — часто такова: сбор данных и исследование начинается с желания достичь действительного понимания. Определенная область в зоне рассмотрения становится решающей, на ней сосредотачивается внимание; но она не изолируется от других областей. Развивается новый, углубленный структурный подход к ситуации, включающий изменение значения функций, классификацию данных и т.д. Руководствуясь тем, чего требует структура ситуации в решающей области, разум вырабатывает приемлемый прогноз, который — как и другие части структуры — нуждается в прямой или непрямой верификации. Имеют место два направления: получение логичной картины целого и уяснение того, какие требования структура целого предъявляет к его частям».

Объективность требует не только видеть объект таким, каков он есть, но и видеть себя, каков ты есть, т.е. осознавать, каким образом ты, как изучающий, связан с объектом своего изучения. Плодотворное мышление, следовательно, определяется природой объекта и природой субъекта, вступающего во взаимоотношения с объектом в процессе мышления. Эта двойная детерминация и составляет объективность, в отличие от ложной субъективности, когда мыслящий не контролирует себя соотнесенностью с объектом, и в результате мышление вырождается в предвзятое мнение, в принятие желаемого за должное, в фантазию. Но объективность не является, как это часто подразумевается в связи с ложной идеей «научной» объективности, синонимом абстрактности, отсутствия интереса и заботы. Как можно проникнуть сквозь поверхностную оболочку вещей в их причины и взаимосвязи, не имея живого и достаточно сильного интереса к такой трудной задаче? Как могут цели исследования формулироваться без учета интересов человека? Объективность означает не отстраненность, а уважение, т.е. способность не искажать и не фальсифицировать вещи, людей, себя. Но не субъективный ли подход наблюдателя, не его ли интересы служат причиной искажения мышления во имя получения желаемых результатов? Разве не отсутствие личного интереса служит условием научного исследования? Идея, что отсутствие заинтересованности является условием достижения истины, это ложная идея. Вряд ли найдется какое-либо значительное открытие или изобретение, на которое мыслителя не вдохновил его интерес. В самом деле, без заинтересованности мышление становится бесплодным, имеет место интерес или нет, а в том, какого он сорта и какова его связь с истиной. Всякое плодотворное мышление стимулируется интересом изучающего. Не интерес сам по себе извращает идеи, а лишь те интересы, которые несовместимы с истиной, с раскрытием природы объекта в результате изучения.

Утверждение, что плодотворность — это внутренне присущая человеку способность, вступает в противоречие с идеей, что человек от природы ленив, и к активности его нужно понуждать. Это старая мысль.

Наша культура, кажется, дает наглядный пример прямо противоположного. В течение последних столетий человек Запада был одержим идеей труда, потребностью в постоянной деятельности. Он почти не способен оставаться без дела хоть на короткое время. Однако это лишь видимость. Лень и вынужденная активность являются не противоположностями, а двумя симптомами нарушения правильного функционирования человека. У невротика мы часто обнаруживаем в качестве основного симптома неспособность выполнять работу; а у так называемого заорганизованного человека — неспособность наслаждаться досугом и покоем. Вынужденная активность не противоположная лени, а является ее дополнением, и обе противоположны плодотворности.

Если плодотворная активность парализована, это ведет к неактивности и сверхактивности; Голод и принуждение никогда не бывают условиями плодотворной деятельности. И напротив, свобода, материальная обеспеченность и организация общества, в котором труд может быть полным смысла проявлением способностей человека, составляют факторы, способствующие проявлению естественного человеческого стремления плодотворно употребить свои силы. Плодотворная деятельность характеризуется ритмичной сменой активности и покоя. Плодотворный труд, любовь и мышление возможны, только если человек может, когда необходимо, оставаться в покое и наедине с самим собой. Возможность прислушаться к самому себе — это предпосылка возможности услышать других; быть в мире с самим собой — это необходимое условие взаимоотношений с другими людьми.

• Предыдущая
• 19/141
• Следующая