Шелковые нити - Райан Патриция - Страница 50

• Предыдущая
• 50/72
• Следующая

– В таком случае вы явно переусердствовали в своем послушании и просто должны совершить какой-нибудь значительный проступок, чтобы исправить это. Женитьба на леди Маргарет как раз то, что нужно.

– Если я женюсь на ней, – сказал Роберт, – это будет равносильно предательству по отношению к моему отцу и матери.

– И вы предпочли предать Маргарет. Роберт побледнел и убрал свои руки.

– Предать Маргарет!

– Вы предали ее любовь – любовь, которая никогда не умрет, как бы вам этого ни хотелось. Что, по-вашему, она чувствует сейчас, зная, что вы сделали мне предложение?

– Она смирилась с этим.

– Полагаю, точно так же, как смирились бы вы, если бы она собиралась выйти за другого мужчину.

– Она не намерена выходить замуж. Она собирается стать монахиней.

– И тем не менее. Что бы вы чувствовали, если бы она собиралась выйти замуж – связать себя с другим мужчиной, принести ему супружеские обеты, делить с ним ложе…

– Она не собирается этого делать!

– Бьюсь об заклад, вы бы не были столь благодушны.

– Ради Бога, я совсем не благодушен, – скрипнул он зубами.

– Значит, – сказала Джоанна, с интересом наблюдая, как лицо Роберта наливается краской, а на шее набухают жилы, – вам не понравится, если она согласится принять предложение, скажем… Хью?

– Хью! – воскликнул Роберт с таким потрясенным видом, что у Джоанны возник соблазн – правда, лишь на мгновение – заверить его, что Хью слишком свободолюбив, чтобы связать себя брачными узами с кем бы то ни было.

Вместо этого она продолжила:

– Мне не следовало упоминать об этом. Забудьте, что я…

– Хью? – Роберт схватил ее за локоть с такой силой, что ей стало больно. – Он просил руки Маргарет?

– Пока нет. Милорд, отпустите меня. Вы оставите синяки. Он резко отпустил ее руку и отступил назад с возмущенным видом.

– Но собирается? Джоанна отвела взгляд.

– Мне не следовало ничего говорить. Я поступила неосмотрительно.

– Так он собирается или нет? – Руки Роберта сжались в кулаки. Джоанне оставалось только надеяться, что игра, которую она затеяла, не закончится дракой между Робертом и Хью, но она не видела иного выхода, кроме как довести ее до конца.

– Милорд, прошу вас, успокойтесь, – сказала она, пятясь. – Я не могу вам сказать.

– Ответьте мне!

– Не могу. – Это была чистая правда, поскольку рассказывать было просто нечего.

– Проклятие!

Джоанна удивилась, услышав богохульство из уст Роберта, известного своими высокими принципами и добродушным нравом.

– Нам лучше вернуться, – сказала она.

Он стоял, уперев руки в бока, с закрытыми глазами и бурно вздымающейся грудью.

– Милорд?

– Идите, – сказал он. – Я вас догоню.

Джоанна повернулась и, подхватив юбки, кинулась назад на Олдгейт-стрит.

– Идут! Идут! – завизжали хором Элис и Кэтрин при отдаленных звуках барабанов, которые становились все громче, предупреждая о приближении праздничной процессии. Шествие началось у собора Святого Павла, на западной стороне города, и проследовало на восток по Ньюгейт-стрит. Теперь процессия двигалась по Олдгейт-стрит, чтобы закончиться перед обителью Святой Троицы на восточной стороне.

Ночь уже наступила, и костры не только разгоняли тьму, но и вносили свою лепту в языческую атмосферу празднества. Вино и эль текли рекой. В людских массах, толпившихся вдоль маршрута шествия, сновали проститутки и карманные воришки. Прямо на улицах танцевали парочки, не стесняясь прилюдно целоваться. Те, кому поцелуев было недостаточно, занимались любовью в темных переулках и аллеях. Это была ночь буйных торжеств и необузданных страстей.

Весь день и вечер Элис и Кэтрин были неразлучны. Видя, как Элис возится с малышкой – играет с ней, водит туда и сюда, вытирает лицо, – Джоанна поняла, как девочка тоскует по своим младшим братьям и сестрам и как радуется роли старшей сестры.

Роберт после разговора с Джоанной выглядел очень озабоченным. Выпив две кружки вина, он наградил Хью свирепым взглядом, когда тот пошутил о его невоздержанности. Он не отрывал взгляда от Маргарет и, казалось, потерял всякий интерес к празднествам.

– Роберт выглядит не слишком счастливым, – шепнул Хью на ухо сестре, когда бой барабанов, сопровождаемый звуками флейт, стал громче. Они стояли рядом с Маргарет и девочками в первых рядах, откуда хорошо было видно процессию. Роберт, не выказывавший и тени интереса к происходящему, сидел на ступеньках церкви Святого Андрея со спящей Беатрикс на руках. Ему следует радоваться.

– Чему? – поинтересовалась Джоанна с притворным простодушием.

– Тому, что ты приняла его предложение.

– Ах, это. Ну…

– Джоанна… – простонал Хью. – О, черт!

– Вон они! Смотрите! Гог и Магсг! – завопила Кэтрин, когда гротескные фигуры, изображавшие легендарных исполинов, появились на вершине холма и двинулись по направлению к ним, окруженные барабанщиками, флейтистами и юными факельщиками. Фигуры, вдвое выше людей, прятавшихся под их раскрашенными каркасами, рычали и раскачивались, продвигаясь по улице.

За ними следовали влиятельные горожане во главе с тремя самыми важными персонами, представлявшими интересы Лондона перед королем Генрихом – в лице судьи и двух баронов: Гилберта де Монтфиша и Уолтера фиц Роберта фиц Ричарда. Все они были облачены в роскошные одежды, украшенные драгоценностями и отделанные соболями.

Лорд Гилберт постарел. Он оставался таким же высоким и статным, как в то время, когда Джоанна служила у его жены, но его темная шевелюра стала белоснежной, а лицо избороздили морщины. Пронзительный взгляд его голубых глаз, скользивший по толпе, задержался на ней, и Джоанне показалось, что в них отразилось замешательство. Они не виделись с тех пор, как она сбежала, чтобы выйти замуж за Прюита, отказавшись от союза с его сыном, и она невольно задалась вопросом, знает ли он, как сложилась ее жизнь.

Она склонила голову, приветствуя его. После минутного колебания он ответил на ее приветствие и двинулся дальше.

За ним следовали два шерифа и две дюжины олдерменов, сопровождаемых стражниками. Процессию замыкали мастера гильдий и другие состоятельные горожане, в том числе Лайонел Оксуик, коренастый ростовщик, живший по соседству с Джоанной. Его одутловатая физиономия выражала еще большую непреклонность, чем обычно. Он узнал Джоанну и кивнул ей. Рольф Лефевр, следовавший непосредственно за ним, окинул ее плотоядным взглядом, словно она стояла перед ним голая ледяная прозрачность его глаз придавала этой наглой выходке зловещий оттенок. Джоанна выпрямилась и тверд0 встретила его взгляд. Он отвернулся.

Вслед за процессией двигались танцующие девушки и музыканты. Когда и они проследовали мимо, Джоанна заметила, что Маргарет больше нет с ними. Оглянувшись, она увидела, что та направляется к Роберту, по-прежнему сидевшему со спящей Беатрикс на ступеньках церкви. Когда она подошла вплотную, он поднял глаза и внезапно оживился впервые за весь вечер. Маргарет присела на ступеньку рядом с ним и заговорила. Он кивнул.

– Нехорошо подглядывать, – поддразнил ее Хью. Джоанна резко отвернулась и обратилась к девочкам:

– Элис, Кэтрин, не отходите от меня. Я не хочу, чтобы вы потерялась в толпе.

Спустя некоторое время Маргарет и Роберт – с Беатрикс, прижавшейся к его плечу, – присоединились к ним.

– Папа, ты все пропустил! – воскликнула Кэтрин. – Всю праздничную процессию!

– Я видел Гога и Магога, – возразил он. – Ты не испугалась?

– Нисколечко. Элис заранее предупредила меня, что они ненастоящие – вроде больших кукол.

Роберт и Маргарет переглянулись.

– Спасибо, Элис, – сказал он. – Это было очень предусмотрительно с твоей стороны.

Девочка улыбнулась, пожав плечами.

– Я не хотела, чтобы ей было страшно.

Маргарет присела, так что ее лицо оказалось вровень с лицом Элис.

– Элис, это правда, что у тебя нет ни родных, ни близких. Улыбка исчезла с лица девочки.

– Никого.

– И нет дома?

• Предыдущая
• 50/72
• Следующая