Шелковые нити - Райан Патриция - Страница 42

• Предыдущая
• 42/72
• Следующая

– В таком случае мне придется навестить моего друга Джона Хаксли.

При упоминании имени олдермена, которому Лефевр наставлял рога, шаги замерли. Затем послышались снова, но уже более медленные и в обратном направлении. Дверь распахнулась, и появился хозяин дома. Его необычно светлые, похожие на льдинки глаза всматривались в лицо Джоанны, словно пытались проникнуть в ее мысли.

– Мы старые знакомые, – солгала Джоанна, одновременно гордясь и стыдясь своей изворотливости. – Мы встречались, когда я служила у баронессы Фейетт де Монтфиш. – Они действительно встречались, но она была совсем ребенком, и вряд ли он ее запомнил.

– А знаете, – протянул Лефевр издевательским тоном, – когда я увидел вас на ярмарке в нарядной одежде, мне пришло в голову, что вы, наверное, пришли к выводу, что выгоднее работать, лежа на спине, чем склонившись над пяльцами. Это Джон Хаксли содержит вас или кто-нибудь другой?

– Меня никто не содержит.

– Бросьте. – Его прозрачные глаза скользнули по ней, заставив ее содрогнуться. – Мужчина способен на многое, тишь бы вонзить свой меч в сладкие ножны такой прелестницы, как вы.

– Прежде чем он это сделает, я найду подходящее место, куда вонзить мой кинжал, – напомнила Джоанна.

– Мне следовало позволить вам воспользоваться им в тот день, – произнес он с злобной вкрадчивостью. – Стоило лишиться кончика носа, чтобы понаблюдать, как вы будете болтаться на виселице.

Джоанна с трудом сохранила невозмутимость, не желая доставлять ему удовольствие своей нервной реакцией.

– Мне хотелось бы повидаться с вашей женой. Если же она настолько нездорова, что не может принять меня, я нанесу визит мастеру Хаксли. Нам всегда есть о чем поболтать, – закончила она с приятной улыбкой.

Бледное лицо Лефевра стало еще бледнее. Он повернулся к ней спиной и бросил:

– Это наверху. Она редкостная зануда. Вы с ней отлично поладите.

Когда Джоанна вернулась домой, она обнаружила в кладовой мастера Олдфрица, который заменял лубки на сломанной ноге Грэма более короткими. Хью тоже был там, придерживая новые доски, доходившие только до колена Грэма, пока Олдфриц обматывал их полосками льняной ткани.

Грэм был в одних подштанниках, даже повязки на ребрах больше не было. Джоанна не видела его раздетым с тех пор, как он появился здесь три недели назад, и его вид снова привел ее в смятение. Постельный режим и вынужденная бездеятельность никак не отразились на его мускулатуре. У него по-прежнему было тело закаленного воина – худощавое, но мускулистое.

Одного его присутствия было достаточно, чтобы Джоанна ощутила нехватку воздуха. Она не решалась даже смотреть в его сторону. Не хватает только, чтобы Грэм Фокс перехватил ее голодные взгляды.

– Попробуйте встать, – велел Олдфриц, завязав узел на повязке.

Грэм сел и осторожно опустил сломанную ногу с кровати. Затем с помощью костыля встал и согнул ногу в колене.

– Ну как? – поинтересовался костоправ.

– Туговато.

– Видимо, мышцы одеревенели от бездействия. С укороченными лубками вы, по крайней мере, сможете их разрабатывать. А через пару месяцев, надеюсь, мы снимем их совсем.

– И вы продолжите свой путь в Оксфордшир, – добавил Хью. Грэм переглянулся с Джоанной. Они не договорились, что сказать Хью относительно целей его пребывания в Лондоне. Джоанна взяла инициативу в свои руки.

– Вряд ли, – сказала она.

– Я никогда не собирался в Оксфордшир. – Грэм сел на край постели. Бросив взгляд на костоправа, который паковал свои вещи, он добавил: – Объясню позже.

– Он идет на поправку, мистрис, – объявил Олдфриц. – Не успеете оглянуться, как он избавит вас от своего присутствия.

– Я рада, что он поправляется. – Уголком глаза Джоанна видела, что Грэм наблюдает за ней с пристальным вниманием, от которого ее бросало в жар. После вчерашнего визита Роберта он выглядел задумчивым. Вначале она переживала, что он подслушал что-то не предназначавшееся для его ушей, но потом выбросила эти мысли из головы. Если бы он догадался, что она скрывает от него смерть Прюита, то наверняка бы высказался по этому поводу. Можно не сомневаться, что он не упустил бы возможности ткнуть ее носом в ее собственную неискренность после обвинений во лжи, которые она обрушила на него.

– Я заходила к Аде Лефевр… недавно, – сообщила она Олдфрицу, пока Грэм расплачивался с ним за его услуги.

– Вот как? – отозвался тот, пересчитывая монеты. – Выходит, она ваша подруга?

– Да, – сказала Джоанна.

Хью озадаченно нахмурился, а Грэм улыбнулся. Костоправ покачал головой, пряча серебро в свой кошелек.

– Бедная женщина, болеет с Рождества. Мастер Рольф сказал, что у нее простуда.

– Вы уверены, что это так? – поинтересовался Грэм. Олдфриц пожал плечами.

– Она чихала и хлюпала носом, когда я впервые навестил ее.

– Но она больше не чихает, – заметила Джоанна.

– Должно быть, избыток желчи осложнил ее состояние, – сказал Олдфриц, – но мастер Рольф заверил меня, что это всего лишь простуда.

– Мастер Рольф заверил вас? – удивился Грэм. – Он что, Разбирается в медицине?

– Я не вправе сомневаться в его суждениях. Ему лучше знать. В конце концов, он живет с этой женщиной, – смущенно отозвался костоправ. – Я зайду к вам через месяц, чтобы снять лубки. Ну а если у вас возникнут проблемы, пошлите за мной.

Когда он ушел, Джоанна заметила:

– Он хочет, чтобы Лефевр поспособствовал вступлению его Зятя в гильдию торговцев шелка. Я готова биться об заклад, что именно поэтому он так пресмыкается перед ним. Он бы сказал, что Ада Лефевр страдает от… пауков, поселившихся у нее в голове, если бы это понадобилось ее мужу. Грэм усмехнулся:

– Пауки в голове?

Хью покачал головой в явном раздражении:

– Может, кто-нибудь объяснит мне, о чем идет речь?

Грэм сообщил Хью о целях своего приезда в Лондон, а Джоанна о своем посещении Ады Лефевр в субботу. Она не стала упоминать об утреннем визите, не желая, чтобы Грэм знал, что она намерена навещать Аду каждый день и приносить ей пищу, которую она приготовила собственными руками. Вспомнив о той миске бульона, что стояла на столике рядом с кроватью Ады. Джоанна попросила молодую женщину впредь есть и пить только то, что она принесет ей, и отказываться от всего, что поступает из ее собственной кухни.

Хотя Джоанна отмела подозрения Грэма, заявив, что у Лефевра нет оснований вредить своей жене, это не отменяло того факта, что он беспринципный негодяй. Кто знает, на что он способен? А раз так, она будет приносить Аде безопасную еду и приглядывать за тем, что происходит в доме, но для собственного спокойствия, а не для Грэма Фокса. Ей не безразлична судьба Ады, но будь она проклята, если станет шпионить для Грэма после того, как он пытался использовать ее как пешку в своей игре.

Хью обман Грэма не показался забавным, но он не стал поднимать шум, когда понял, что Джоанна смирилась с ситуацией. Ее брат был не из тех, кто способен долго злиться.

– Я не знал, что думать, когда прибыл сюда сегодня утром и обнаружил, что лавка еще не открывалась, – сказал он.

– Я… была на рынке, – в ужасе промямлила Джоанна. Паутина лжи разрасталась, захватив Хью в свои сети.

– Неужели? – Хью кивнул на ее пустую корзину. – Как я понимаю, ты не нашла того, за чем ходила.

Грэм вопросительно изогнул бровь.

– Да, – сказала она, пятясь в гостиную. – Прошу извинить меня, я… мне нужно открыть лавку.

• Предыдущая
• 42/72
• Следующая