Шелковые нити - Райан Патриция - Страница 3

• Предыдущая
• 3/72
• Следующая

В глазах Лефевра вспыхнула ярость.

– Вы намерены выкрасть мою жену из-под моей крыши, а я должен радоваться? Как, черт бы вас побрал, я буду выглядеть в глазах окружающих, если моя жена уедет и не вернется?

– Ах да, приличия, – вздохнул Грэм. – Лорд Ги поручил мне предложить вам пятьдесят марок за моральный ущерб, если вы отпустите ее со мной.

– Даже предложи он мне тысячу марок, десять тысяч, я не позволил бы этой сучке уехать. Она знала, что делала, когда выходила за меня замуж. Пусть пожинает, что посеяла.

– Мастер Рольф? – послышался тоненький голосок. Лефевр резко повернулся к служебной лестнице, где стояла, озабоченно хмурясь, девушка лет шестнадцати, с молочно-белой кожей и рыжими волосами, одетая в темно-зеленую накидку и скромную серую тунику. Она могла бы казаться хорошенькой, если бы не запуганный вид.

– Олив! – воскликнул Лефевр. – Что ты себе позволяешь, проникнув в дом украдкой?

– Я… ч стучала, – робко отозвалась девушка, переводя взгляд с хозяина дома на Грэма и обратно, – но никто не открыл. Ваш конюх сказал, что я могу войти через заднюю дверь. – Она беспомощно пожала плечами и протянула флакон из толстого синего стекла, содержавший какую-то жидкость. – Я принесла сегодняшнюю порцию лекарства для мистрис Ады.

– Ладно, – буркнул Лефевр. – Отнеси это ей. – Проводив взглядом девушку, метнувшуюся вверх по лестнице, он повернулся к Грэму, продолжавшему сидеть в кресле: – Возвращайтесь к этому хитрому сукину сыну, приславшему вас сюда, и передайте ему, что он не получит свою дочь назад. Он ее больше не увидит. Теперь она моя. Он сам отдал ее мне. Ну а теперь проваливайте из моего дома.

Неторопливо, так как спешить ему было некуда, Грэм вытащил из стопки четвертое письмо и развернул его.

– Вы что, оглохли? – рявкнул Лефевр, сжимая кулаки. – Выметайтесь, пока я не позвал слугу, чтобы он вышвырнул вас на улицу. Байрам – настоящий зверь, и вряд ли вам придется по вкусу знакомство с ним.

– «Мой муж даже не пытается скрывать свои многочисленные связи с другими женщинами, – прочитал Грэм. – Более того, он хвастается ими перед Байрамом в моем присутствии».

Лефевр подошел к большому окну, выходившему во двор.

– Байрам!

– Да, сэр, – отозвался снаружи низкий мужской голос.

– Поставь Эбони в стойло и поднимись сюда. Мне понадобится твоя помощь.

– Слушаюсь, сэр. Грэм продолжил чтение:

– «Больше всего Рольф гордится своими связями с женами высокопоставленных персон, чьей дружбы он так жадно домогается. Возможно, соблазняя жен, он чувствует себя одним из них. Недавно я слышала, как он хвастался перед Байрамом, что переспал с супругами четырех лондонских олдерменов, включая нашего покровителя». – Грэм поднял глаза от письма. – Кажется, это олдермен Джон Хаксли? Лорд Ги познакомился с мастером Джоном, когда учился в Париже. Вам об этом что-нибудь известно?

На щеках Лефевра вспыхнули два красных пятна.

Вернувшись к письму, Грэм продолжил:

– «Как я поняла, Рольф настолько осмелел, что решил приударить за женой королевского судьи. Хотя мои чувства к мужу и охладели, мне страшно даже подумать, что случится с ним, если станет известно, что он наградил рогами столько важных персон». – Грэм сложил письмо и вернул его в стопку. – Здесь она попала в точку, вы не находите? Вам придется туго, если письма вашей жены попадут не в те руки.

Лефевр высунулся из окна.

– Байрам, пожалуй, я обойдусь без тебя.

– Вы уверены, сэр? – послышалось после небольшой паузы.

– Да, черт побери, уверен. Возвращайся к своей работе, – рявкнул Лефевр и повернулся к Грэму с убийственным выражением на лице: – Вздумали шантажировать меня? Наглый ублюдок! Дайте мне взглянуть на эти письма.

– Насчет «ублюдка» вы правы, – ответил Грэм, протягивая ему стопку писем. – А что касается шантажа, полагаю, до этого не дойдет.

– Конечно, не дойдет, – торжествующе воскликнул торговец, швырнув письма в огонь. – Приятно обнаружить, что я переоценил вас.

– Отнюдь, – отозвался Грэм с небрежной улыбкой. – Это были копии. Оригиналы надежно заперты в личных покоях лорда Ги.

Лефевр рухнул в кресло, побледнев от бешенства.

– Похоже, я угодил в ловушку. Значит, если я не отпущу Аду, вы уничтожите меня?

– Надеюсь, вас несколько утешит тот факт, – сказал Грэм, – что лорд Ги распорядился вручить вам пятьдесят марок независимо от вашего содействия? Правда, я сказал ему, что он слишком щедр.

– Я достаточно долго занимаюсь торговлей, чтобы знать, что подобная щедрость не бывает без условий.

– Вы не будете обсуждать мистрис Аду ни с кем и никогда. В особенности вы будете хранить при себе все, что касается обстоятельств ее рождения.

– Уверяю вас, я меньше всего заинтересован в том, чтобы это стало всеобщим достоянием. Но пятидесяти марок недостаточно! Мне нужно больше.

– Это все, что у меня есть, и это больше, чем вы заслужили. Хотите берите, не хотите – не надо.

Челюсти Лефевра напряглись.

– В таком случае дайте их мне.

– Я оставил их на хранение у настоятеля церкви Святого Варфоломея. Вы получите их, когда я приду за мистрис Адой. – Грэм встал. – Я вернусь сегодня вечером.

– Она будет готова. – Лефевр поднялся, устремив настороженный взгляд в угол. Обернувшись, Грэм увидел на задней лестнице девушку по имени Олив, которая принесла тоник. – Ты давно здесь стоишь?

– Я только… простите, сэр. Но ма задаст мне ужасную трепку, если я вернусь в лавку без двухпенсовика.

Злобно хмурясь, Лефевр вытащил из висевшего на поясе кошелька два серебряных пенни и швырнул их девушке. Она вскрикнула, прикрыв лицо ладонями. Монетки упали на пол и покатились.

– Черт! – буркнул Лефевр.

– Извините, – пробормотала Олив, опустилась на четвереньки и поползла по полу в поисках денег. – Извините, мастер Рольф. Я такая неловкая.

Одну монетку она нашла под креслом. Другую, остановившуюся рядом с его ногами, поднял Грэм и протянул девушке. Она взяла ее со словами благодарности, покраснев, когда он помог ей подняться.

– Ты работаешь в лавке аптекаря? – поинтересовался Грэм. Девушка кивнула:

– Да, помогаю матери.

– Послушай, а если мне понадобится лекарство на неделю для мистрис Ады, оно не испортится за это время?

– Нет. Держите его в прохладном месте, и все будет в порядке.

– Отлично. – Грэм развязал свой кошелек и отсчитал четырнадцать пенни в ее ладошку, затем добавил еще четыре для ровного счета. Он мог позволить себе быть щедрым – точнее, лорд Ги мог позволить себе подобную расточительность, поскольку это были деньги барона, выданные на покрытие расходов, связанных с возвращением его дочери. – Тут полтора шиллинга – этого более чем достаточно. Принесешь лекарство сюда к вечерней службе.

– Да, сэр. Я приду. До свидания.

– До свидания.

Когда она вышла, Грэм встревожился.

– Кстати, как здоровье вашей жены? – обратился он к Лефевру. – Она в состоянии путешествовать?

Тот одарил его презрительно-насмешливым взглядом.

– Теперь это ваша забота. Я умываю руки.

• Предыдущая
• 3/72
• Следующая