Смерть в театре (сборник) - Пентикост Хью - Страница 8

— О, прошу вас, довольно об этом,— вежливо заметил Эллери.

Доктор опустил голову и повернулся к двери. Казалось, он понял, насколько неубедительно звучат его объяснения для неглупых людей. Эллери почувствовал симпатию к этому высокому мужчине. Он окончательно отогнал от себя предположение, что доктор может оказаться творцом чудовищ. «Этот большой парень,— подумал он,— нежен, как молоденькая девушка». Какова бы ни была причина, волновавшая его, она имела отношение к другим, а не к нему самому, и это связано не с каким-то фантастическим ужасом, а с реальной вещью...

Комната, в которую они вошли, представляла собой соединение музыкального салона и комнаты для игр. Один угол занимал концертный рояль, вокруг которого с большим вкусом были расставлены стулья и кресла. Но в большей части комнаты располагались столики различных размеров: для бриджа, шахмат, для игры в трик-трак, стол для игры в пинг-понг и даже биллиардный. В комнате было еще несколько дверей. Одна — слева от вошедших, другая вела в коридор, проходя по которому Квины слышали шепчущиеся голоса, третья дверь, полуоткрытая в этот момент, находилась напротив и вела, как заметил Эллери, в библиотеку. По всей передней стене были расположены огромные стеклянные двери, выходящие на террасу.

 Все это отметил быстрый взгляд Эллери, скользнувший также и по двум столикам с разбросанными на них в беспорядке картами. А затем, следуя за доктором и отцом, он целиком сосредоточил свое внимание на находящихся в комнате людях.

Их было четверо. Одно было совершенно ясно: все четверо, как и доктор Ксавье, были чем-то сильно возбуждены. Причем у мужчин это проявлялось заметнее, чем у женщин. Мужчины встали со своих мест, но ни один из них не смотрел прямо на Квинов. Высокий широкоплечий блондин с проницательным взглядом — несомненно, брат доктора Ксавье — всячески старался скрыть свою нервозность. Низко опустив голову, он тушил едва закуренную сигарету в пепельнице, стоящей на столике для игры в бридж. Другой, по совершенно непонятой причине, вдруг вспыхнул: это был молодой человек, шатен, с гонкими чертами лица, голубыми глазами и с квадратным подбородком. Его пальцы покрывали пятна oт химикатов. В то время как Квины подходили к нему, он нервно переступал с ноги на ногу, нежная кожа его лица краснела все больше, а глаза беспокойно бегали.

«Ассистент, - подумал Эллери. Красивый молодой человек. Что бы ни скрывали эти люди, он с ними заодно, но это ему, видимо, не нравится. Это совершенно ясно».

Дамы, с чисто женской способностью приспосабливаться к любым обстоятельствам, значительно лучше владели собой. Одна — совсем молодая, другая — без возраста. Молодая женщина была высокой и, как на первый взгляд показалось Эллери, не глупой. «Лет двадцать пять,— подумал он,— может, видимо, постоять за себя: сдержанная, спокойная, темнобровая, с приятными четкими чертами лица. Чувствуется, что она способна на решительные действия, если в этом возникнет необходимость». Она спокойно сидела, положив руки на колени, и даже чуть-чуть улыбалась. Ее выдавали только глаза: в них светились напряжение и беспокойство.

Вторая женщина была самой интересной фигурой во всем этом обществе. Высокая, с пышным бюстом, с гордыми черными глазами, черными как смоль волосами, с чистым смуглым лицом почти без косметики, она была женщиной, созданной, чтобы царить в любом обществе. Ей могло быть и тридцать пять и пятьдесят лет. В ней чувствовалось нечто необъяснимо французское. Женщина страстного темперамента, инстинктивно отметил Эллери, опасная женщина: опасная в ненависти и еще более опасная в любви. Женщины ее типа обычно двигаются быстро, жесты у них резкие и порывистые, они как бы захлестнуты сильными эмоциями. Но она сидела неподвижно, как бы загипнотизированная. Влажная чернота ее глаз была устремлена в пространство между Эллери и инспектором. Эллери опустил глаза, постарался успокоиться и улыбнулся.

Хотя внешне все держались очень любезно, ощущалась гнетущая неловкость.

— Дорогая,— доктор Ксавье обратился к необыкновенной женщине с черными глазами,— это те джентльмены, которых мы приняли за грабителей.

Все рассмеялись.

— Миссис Ксавье. Мистер Квин. Сын мистера Квина.

Но даже знакомясь, она не посмотрела на них более внимательно, а только скользнула по ним своими удивительными глазами и слегка улыбнулась.

— Мисс Форрест. Мистер Квин. Квин... Мисс Форрест и есть та гостья, о которой я говорил.

— Рада познакомиться,— быстро сказала молодая женщина. (Не бросил ли доктор предупреждающий взгляд на нее?) Она улыбнулась: — Вы должны простить нас, наши дурные манеры. Такая... ужасная ночь. Нас напугала неожиданность вашего появления...— Она слегка вздрогнула. Это была неподдельная дрожь.

— Вам не в чем себя упрекать, мисс Форрест,— сказал инспектор весело.— Мы просто не сознавали, что могут подумать нормальные люди, когда кто-то начинает дубасить в их двери ночью в таком уединенном месте. Но таков мой сынок, импульсивный негодяй.

— Вот меня и представили,— рассмеялся Эллери.

Все засмеялись, но тут же опять замолчали.

— Мой брат — Марк Ксавье,— сказал поспешно хи-рург, указывая на высокого блондина с острым взглядом.— Мой коллега — доктор Холмс. А теперь, когда все познакомились, не угодно ли вам будет присесть?

Они сели.

— Мистер Квин и его сын,— проговорил доктор Ксавье небрежным тоном,— попали к нам скорее в силу сложившихся обстоятельств, нежели по собственному желанию.

— Заблудились? — спросила миссис Ксавье, впервые взглянув на Эллери в упор. При этом он ощутил почти физический шок, как будто заглянул в раскаленный горн. Голос у нее был волнующий, слегка хриплый, такой же страстный и ошеломляющий, как и глаза.

— Не совсем так, дорогая,— сказал доктор Ксавье.— Не волнуйся, но дело в том, что у подножия горы вспыхнул пожар, и эти джентльмены, возвращаясь из отпуска, проведенного в Канаде, вынуждены были подняться на Эрроу-Маунтин в целях самозащиты.

— Пожар! — воскликнули все, и Эллери заметил, что их изумление было искренним. Не могло быть сомнений в том, что они впервые услышали об этом бедствии.

Лед был сломан, и на Квинов посыпался град вопросов. И им пришлось снова повторить историю своего чудесного спасения из пламени.

Затем разговор вновь иссяк. Марк Ксавье резко встал и, подойдя к балконной двери, уставился в темноту. Непонятное гнетущее чувство, временно отступившее, вновь охватило всех. Миссис Ксавье кусала губы, а мисс Форрест разглядывала свои розовые пальчики.

— Ну-ну,— сказал внезапно хирург,— к чему эти вытянутые физиономии? (Значит, он заметил тоже?) Возможно, все это не так серьезно. Временно прервана связь, только и всего. Эскуэва и соседние деревни хорошо оборудованы для борьбы с лесными пожарами. Они бывают здесь почти каждый год. Помнишь пожар в прошлом году, Сарра?

— Конечно, помню.— Она бросила на мужа загадочный взгляд.

— Я предлагаю,— сказал Эллери, закуривая,— поговорить о более приятных вещах. О докторе Ксавье, например.

— Ну что вы, что вы,— пробормотал Ксавье, покраснев.

— Прекрасная идея,— воскликнула мисс Форрест, вскакивая со стула.— Поговорим о вас, доктор, о том, какой вы замечательный, добрый, чудесный. Уже много дней я умирала от желания сказать все это, но не смела, опасаясь, что миссис Ксавье выцарапает мне глаза или побьет.

— Перестаньте, мисс Форрест,— свирепо перебила ее миссис Ксавье.

— О, простите меня,— молодая девушка покраснела. Она нервно ходила по комнате, самообладание покинуло ее, глаза неестественно блестели.— Просто я очень сильно нервничаю. Но, я полагаю, при наличии двух докторов в доме найдется какое-нибудь успокоительное средство... Ну, пойдите же сюда, Шерлок.— Она потянула доктора Холмса за руку. Молодой человек вздрогнул.— И не стойте как дубина. Давайте займемся чем-нибудь.

— Послушайте,— заикаясь, проговорил юноша,— знаете...

— Шерлок? — сказал инспектор, улыбаясь.— Странное имя, доктор Холмс. О, теперь я понял.