Смерть в театре (сборник) - Пентикост Хью - Страница 30

— Послушайте, люди, пора взглянуть в глаза прискорбным фактам. Мы попали в западню. До сих нор я надеялся, что народ там, внизу, сумеет побороть пожар.

Все смотрели на него, пытаясь скрыть тревогу. Он добавил поспешно:

— Несомненно, это им еще удастся.

— Вы видели дым сегодня утром? — спросила миссис Ксавье.— Я его видела с балкона своей спальни.

Опять последовало молчание.

—- Во всяком случае,— поспешно сказал инспектор.— Мы не должны сдаваться. Как правильно предложил доктор Холмс, нам придется перейти на строгую диету.— Он ухмыльнулся.— Это должно понравиться дамам, не так ли? Вопрос в том, чтобы продержаться, пока... я хочу сказать, пока не придет помощь. Это вопрос времени.

Эллери, сидевший в большом кресле, беззвучно вздохнул. Он чувствовал себя подавленным. О, это медленное, медленное ожидание. И все же его мозг не давал ему покоя. Перед ним была задача, которую он должен разрешить. Эта настойчивая «тень» беспокоила его опять. Было что-то, что все время ускользало от него.

— Положение плохое, не правда ли, инспектор? — сказала миссис Карро, посмотрев при этом на близнецов, сидящих напротив.

Инспектор бессильно развел руками.

— Да, к сожалению, это так. Очень плохое.

Лицо Энн Форрест стало белым, как ее полотняный платок.

—- Черт! — взорвался Марк Ксавье, подпрыгнув на стуле. Я не собираюсь сидеть здесь в ожидании, пока меня выкурят, как крысу из норы. Давайте предпримем что-нибудь.

— Успокойтесь,— мягко сказал старик,— не поддавайтесь панике. Я только что хотел предложить следующее: ведь мы еще по-настоящему не посмотрели, что происходит вокруг, не обошли всю территорию. Что вы скажете насчет этой скалы позади дома? Есть там какой-нибудь путь вниз, даже если он и очень опасный, но на случай крайней необходимости? Я люблю иметь запасный выход, ха-ха-ха!

Никто не откликнулся на его попытку рассмеяться. Марк Ксавье мрачно сказал:

— Даже горная коза не сможет спуститься там. Выкиньте это из головы, инспектор.

— Это я просто так, на всякий случай,— сказал старик.— Ну, тогда нам остается сделать следующее: после того как мы съедим сэндвичи, мы предпримем небольшую экспедицию.

Все посмотрели на него с пробудившейся надеждой.

— Вы хотите обследовать лес, инспектор? — спросила Энн Форрест.

— Угадала, молодчина. Это именно то, что я хотел предложить, мисс Форрест. Дамы тоже будут участвовать. Все должны одеться в самую плотную одежду, в брюки для верховой езды или в обыкновенные брюки. Мы распределим участки и обыщем лес от края до края.

— Это будет здорово,— вскричал Френсис.— Пошли, Джулиан. /

— Нет, нет, Френсис, вы не пойдете.

— Почему же нет, миссис Карро? — сказал ласково инспектор.— В этом нет ни малейшей опасности, и это будет развлечением для ребят, да и для всех нас... А, миссис Уири, прекрасно. Ешьте все скорее. Чем скорее мы тронемся, тем лучше. Эл, сэндвич.

— Давай сюда,— сказал Эллери.

Все ели, тщательно прожевывая, смакуя каждый кусочек бутерброда без масла, с одними рыбными консервами. Эллери, глядя на собравшуюся компанию, почувствовал легкую тошноту. Кажется, все уже окончательно забыли об окоченевшем трупе доктора Ксавье...

Инспектор распределил свое войско, как Наполеон на острове Святой Елены расставлял свои силы. Он указал направление движения каждого так, чтобы ни один ярд дымного леса не остался необследованным. Даже миссис Уири и мрачный Боуне вступили в ряды. Сам инспектор занял крайнее место на западе полукруга, Эллери — крайнее на востоке. Остальные с определенными интервалами между ними: Марк Ксавье встал в центре, слева от него были мисс Форрест, Холмс, миссис Ксавье и близнецы, справа — миссис Карро, Смит и миссис Уири.

— Теперь запомните,— крикнул инспектор, когда все заняли свои места.— Идите прямо, все время прямо. Естественно, чем дальше вы будете отходить, тем дальше вы будете друг от друга, так как гора расширяется книзу. Но смотрите в оба. Когда увидите огонь,— кстати, не подходите слишком близко,— ищите, нет ли выхода. Если найдете что-нибудь, что будет выглядеть мало-мальски обещающе,— аукните, и мы все прибежим. Все понятно?

— Все понятно,— закричала мисс Форрест, очаровательно выглядевшая в брюках, одолженных ей доктором Холмсом.

— Тогда пошли,— скомандовал инспектор и тихо добавил: — И да поможет всем нам Господь.

Они нырнули в лес. Квины услышали, как мальчики перекликались боевым кличем индейцев.

— Ну, старый римлянин,— пробормотал Эллери,— доволен?

— Но ты понимаешь, надо же что-то делать.— И тихо сказал: — Откуда ты знаешь, что нам не удастся найти дорогу вниз? Это ведь не исключено.

— Это абсолютно исключено.

— Не будем спорить,— сказал старик.— Я поместил тебя и себя на крайних флангах, поскольку это два самых вероятных места несмотря на то, что ты говоришь. Держись как можно ближе к краю скалы, там деревья гораздо реже, возможно, там удастся найти выход. Ну, пошли. Желаю удачи!

— Желаю удачи,— ответил Эллери, повернулся и пошел к гаражу.

Оглянувшись, он увидел, как его отец двинулся к западу. Пробираясь с трудом, царапаясь о кустарник и ветки, он начал кашлять. Он спускался очень долго, казалось целую вечность, и с каждым шагом воздух делался все хуже, дышать становилось все труднее. Вскоре он услышал отдаленный гул, как при землетрясении. Трудно было определить расстояние или направление его. Эллери вытер пот с лица и приник ухом к земле. Потом он понял: взрывы. Там, внизу, взрывали часть леса в тщетном усилии преградить дорогу огню. Он продолжал спускаться дальше, бесконечно долгое время и наконец увидел то, что вначале принял за оптический обман: совсем недалеко внизу трещал пожар.

Эллери отступил. Впервые он осознал весь ужас их положения. Он пошел на юг вдоль линии огня. Сердце его сжималось от отчаяния и холода. Должна же быть здесь дорога! Потом он остановился, вцепившись в тонкий ствол березы, чтобы удержаться от падения. Он достиг обрыва, долгое время стоял там, моргая воспаленными глазами, вглядываясь в закутанную дымом долину.

Деревья росли на голом камне. А ниже, где пропасть выгибалась аркой, деревья яростно пылали. Здесь выхода не было.

Решив вернуться, Эллери начал взбираться на гору. Подъем был труднее, чем спуск, спина ныла, сердце разрывалось, легким не хватало воздуха. Ноги, несмотря на сапоги, были поранены. Кожа на руках ободрана. Он поднимался с полузакрытыми глазами, двигаясь рывками, стараясь не думать об ужасе внизу. Как он узнал впоследствии, он поднимался в течение нескольких часов.

Только поднявшись на вершину, он смог дышать несколько свободнее. Выбрался из леса и упал на землю с немой благодарностью. Он поднял налившиеся кровью глаза, взглянул на небо. Солнце уже опустилось, было не так жарко, как раньше. Вода, ванна и йод для его ран... Он закрыл глаза, стараясь собрать силы, чтобы преодолеть последние несколько ярдов. Затем с неохотой открыл их. Кто-то с треском пробирался невдалеке от него. «Кто-то из отряда возвращается...» Потом он пригнулся и быстро скользнул в густой кустарник поблизости. Усталость и боль мгновенно исчезли. Из леса показалась огромная голова Смита, растрепанного и сильно поцарапанного, осторожно разглядывавшего площадку. Но не тот факт, что эта загадочная пожилая горилла была изранена, заставил Эллери скрыть свое присутствие. Рядом с ним с таким же исцарапанным лицом стояла миссис Карро.

Странная пара осторожно осмотрела территорию около дома, потом, убедившись, что они вернулись первыми, вышли из леса и подошли к плоскому камню, на который со вздохом опустилась миссис Карро.

Толстяк, прислонившись к ближайшему дереву, смотрел на нее. Женщина заговорила. Как Эллери ни напрягал слух, он ничего не услышал. Ему только было видно, как двигаются ее губы, но они находились слишком далеко, чтобы он мог расслышать слова.

Смит стоял, переминаясь с ноги на ногу. Она что-то очень быстро говорила, а Смит ни разу не открыл рта, чтобы ответить ей. Потом она внезапно поднялась и с видом презрительного величия протянула правую руку. На минуту Эллери подумал, что Смит сейчас ударит ее: он оторвался от дерева, сжимая тяжелые челюсти и дрожа от ярости, и поднял свою огромную лапу. Женщина не пошевелилась и не опустила руку. Смит заговорил, и все время, пока он говорил, ее рука оставалась протянутой и неподвижной. В конце концов его злоба лопнула, как проколотый мяч, и, пошарив в кармане своей куртки, он вытащил бумажник, дрожащими руками вынул из него что-то — Эллери не мог разобрать что,— ткнул в маленькую исцарапанную ручку и, не взглянув на нее, пошел к дому.