Собрание сочинений в 12 т. T. 8 - Верн Жюль Габриэль - Страница 72

• Предыдущая
• 72/158
• Следующая

- Двуногие? - повторил юноша.

- А мне показалось, что это были четвероногие, - сказала миссис Уэлдон.

- И мне тоже, - заметил старый Том.

- И нам и нам! - воскликнули Бат, Актеон и Остин.

- Четвероногие страусы! - расхохотался Гэррис. - Вот забавная игра природы!

- Поэтому-то мы и подумали, что это жирафы, а не страусы, - возразил Дик Сэнд.

- Нет, мой юный друг, нет! - решительно заявил Гэррис. - Вы плохо разглядели их. Это объясняется быстротой, с какой страусы убежали. И опытным охотникам иной раз случается ошибаться в таких случаях.

Объяснения американца были весьма правдоподобны. На далеком расстоянии крупного страуса нетрудно принять за жирафа. У того и другого очень длинная шея и голова запрокинута назад. Страус похож на жирафа, у которого, можно сказать, отрубили задние ноги. При быстром беге, когда они лишь промелькнут перед глазами, их можно перепутать. Главное же доказательство ошибки миссис Уэлдон и ее спутников было то, что жирафы не водятся в Америке.

- Если не ошибаюсь, то ведь и страусы тоже не водятся в Америке, - заметил Дик.

- Ошибаетесь, мой юный друг, - возразил Гэррис, - в Южной Америке водится одна разновидность страуса - нанду. Его-то мы и видели.

Гэррис сказал правду.

Нанду - постоянный житель южноамериканских равнин. Это крупная птица, ростом около двух метров, с прямым клювом; оперение ее пушистое, крылья имеют синеватый оттенок. Ноги у нанду трехпалые, чем она существенно отличается от двухпалых африканских страусов, пальцы снабжены когтями. Мясо молодых нанду очень вкусно.

Гэррис, хорошо знавший повадки этих птиц, поделился с Диком своими сведениями, кстати сказать, вполне точными. Миссис Уэлдон и ее спутникам пришлось признать, что они ошиблись.

- Возможно, что мы встретим еще стадо страусов, - продолжал Гэррис. - Постарайтесь получше рассмотреть их, чтобы впредь не ошибаться и не принимать птиц за четвероногих. А главное, мой юный друг, не забывайте моих советов и не стреляйте без крайней нужды, какое бы животное вы ни встретили. Нам нет нужды охотиться ради пропитания, и потому, я повторяю, не следует ружейными выстрелами оповещать всех о нашем пребывании в этом лесу.

Дик Сэнд ничего не ответил. Он глубоко задумался: сомнение снова зародилось в его уме…

На следующий день, 17 апреля, отряд с утра тронулся в путь. Гэррис утверждал, что не позже как через двадцать четыре часа путники будут уже под кровом гациенды Сан-Феличе.

- Там, миссис Уэлдон, - говорил он, - вам окажут сердечный прием, окружат заботами. Несколько дней отдыха восстановят ваши силы. Быть может, вы не найдете там той роскоши, к какой вы привыкли в Сан-Франциско, но все же вы убедитесь, что наши гациенды, даже в глухих уголках страны, не лишены комфорта. Мы вовсе уж не такие дикари.

- Мистер Гэррис, - ответила миссис Уэлдон, - мы бесконечно признательны вам за все, что вы для нас сделали. К сожалению, эта признательность - все, чем мы можем вас отблагодарить, но, верьте, она исходит от чистого сердца! Да, пора было бы уже нам прибыть на место!…

- Вы очень устали, миссис Уэлдон?

- Не обо мне речь! - ответила миссис Уэлдон - Но мой мальчик день ото дня хиреет. Каждый день в определенный час его лихорадит.

- Хотя климат этого плоскогорья считается здоровым, - сказал Гэррис, - но я слышал, что в марте и в апреле люди иногда заболевают здесь перемежающейся лихорадкой.

- К счастью, предусмотрительная природа поместила противоядие рядом с ядом, - заметил Дик Сэнд.

- Что вы хотите этим сказать, мой юный друг? - с недоумением спросил Гэррис.

- Разве здесь не растут хинные деревья? - ответил Дик.

- Ах, да, - сказал Гэррис, - вы совершенно правы. Здесь родина хинных деревьев, кора их обладает драгоценными целебными свойствами, как противолихорадочное средство.

- Меня, по правде сказать, удивляет, что мы до сих пор не встретили ни одного хинного дерева, - добавил Дик Сэнд.

- Дело в том, мой юный друг, - сказал Гэррис, - что хинные деревья не так-то легко распознать. Это высокие деревья с крупными листьями и розовыми пахучими цветами. Но растут они обычно не группами, а поодиночке, затерянные среди других деревьев. Индейцы, занимающиеся сбором хинной коры [60], узнают их только по вечнозеленой листве.

- Если вы заметите такое дерево, укажите мне его, мистер Гэррис, - попросила миссис Уэлдон.

- Разумеется, миссис Уэлдон, но в гациенде Сан-Феличе вы найдете запас сернокислого хинина, - это средство еще лучше прекращает лихорадку, чем простая кора хинного дерева.

Последний день путешествия прошел без всяких приключений. Наступил вечер, и, по обыкновению, отряд остановился на ночлег. Все время погода стояла сухая и ясная; но сейчас, видимо, собирался дождь. Теплые испарения поднялись от земли и окутали лес непроницаемым туманом.

В этом не было ничего неожиданного, так как близилось начало дождливого периода. К счастью для маленького отряда, гациенда, гостеприимно предложенное убежище, была уже совсем недалеко. Оставалось потерпеть только несколько часов.

По приблизительным расчетам Гэрриса, в которых он исходил из количества времени, проведенного в пути, отряд находился не дальше как в шести милях от гациенды. Тем не менее на ночь были приняты все обычные меры предосторожности: Том и его товарищи должны были поочередно нести караул. Дик Сэнд настаивал на этом со всей решительностью. Больше чем когда-либо юноша хотел соблюдать осторожность. Страшное подозрение сверлило его ум, но, пока оно не перешло в уверенность, Дик ни с кем не хотел об этом говорить.

Привал устроили в роще, у подножия гигантского дерева. Устав от долгого перехода, миссис Уэлдон и ее спутники скоро уснули, но вдруг их разбудил громкий крик.

- Кто кричит? - спросил Дик Сэнд, первым вскочивший на ноги.

- Это я… Это я крикнул! - ответил кузен Бенедикт.

- Что с вами?

- Меня кто-то укусил…

- Змея? - с ужасом спросила миссис Уэлдон.

- Нет, нет, не змея, а какое-то насекомое, - ответил кузен Бенедикт. - Подождите, вот оно, я его поймал.

- Так раздавите же его и не мешайте нам спать! - раздраженно сказал Гэррис.

- Раздавить насекомое? - вскричал кузен Бенедикт. - Как бы не так! Нет, я должен его рассмотреть!

- Какой-нибудь москит, - сказал Гэррис, пожимая плечами.

- Нет, - возразил кузен Бенедикт, - это муха… и весьма любопытная муха.

Дик Сэнд зажег свой ручной фонарик и подошел к кузену Бенедикту.

- Бог мой, что я вижу! - вскричал энтомолог. - Наконец-то я вознагражден за все невзгоды и разочарования! Ура! Я сделал великое открытие!

Кузен Бенедикт захлебывался от счастья. Он глядел на пойманную муху взглядом триумфатора. Казалось, он готов был ее расцеловать.

- Но что это такое? - спросила миссис Уэлдон.

- Двукрылое насекомое, кузина, и какое замечательное!…

Кузен Бенедикт показал всем бурую муху, размером меньше пчелы, с длинным хоботком и желтыми полосками на брюшке.

- Она не ядовитая? - спросила миссис Уэлдон.

- Нет, кузина, человеку она не страшна. Но для животных, для антилоп, буйволов, даже для слонов это страшный враг! Ах, какая прелестная, восхитительная мушка!…

- Да скажите же нам, наконец, что это за муха? - воскликнул Дик Сэнд.

- Эта муха, - ответил энтомолог, - эта милая мушка, которую я держу в руке, называется цеце [61]. Этой мухой до сих пор по праву гордился только один континент! Ни один ученый не находил еще цеце в Америке.

Дик Сэнд не решился спросить кузена Бенедикта, в какой же части света до сих пор встречалась эта проклятая муха.

Все путешественники снова погрузились в сон, прерванный этим происшествием, но Дик Сэнд до самого утра не сомкнул глаз, несмотря на сильную усталость.

Пора бы уже прибыть на место! Миссис Уэлдон изнемогала от усталости. Она не могла больше продолжать путешествие. Жалко было смотреть и на ее маленького сына. Личико Джека пылало во время приступов лихорадки и было белее мела, когда приступы кончались. Мать страшно тревожилась и, не доверяя ухода за ним даже старой Нан, не спускала теперь ребенка с рук.

• Предыдущая
• 72/158
• Следующая