Вожди и разведка. От Ленина до Путина - Дамаскин Игорь Анатольевич - Страница 14

Разработав и проведя в жизнь тактику отступления, дав партийным организациям указания о политическом курсе в период отступления и уговорив наиболее нетерпеливых большевиков, Сталин, по существу, спас партию от разгрома в июльские дни.

В ходе переговоров с руководителями ЦИК и меньшевиков Сталин вел себя настолько умело и тактично, что вызвал доверие у своих оппонентов и когда правительство отдало распоряжение арестовать большинство руководителей большевиков, его не тронули, хотя он был членом Центрального Комитета.

Таковы были «эпизодические поручения дипломатического порядка».

Находясь в тени, редко попадая в поле зрения революционных масс, Сталин оказался нужным человеком для руководства по части конспиративных вопросов, установления связи с комитетами, организации текущих дел на разных этапах подготовки к вооруженному восстанию. Волкогонов не расшифровывает суть «конспиративных вопросов», которыми занимался Сталин, скорее всего не располагая данными об этом.

Остается предположить, что именно Сталин руководил партийной разведкой и контрразведкой вплоть до Октябрьского переворота. Такое грандиозное мероприятие нельзя было осуществить без наличия надежных сведений о противнике и его замыслах, о возможных союзниках, об агентуре врага, проникшей в партийные ряды и о десятках других больших или малых проблем, возникающих при подготовке восстания. Кроме того, огромное значение имела связь с провинцией, ведь успех революции во многом зависел от того, какую позицию займут местные партийные организации. Именно они должны были информировать о положении на местах, а в необходимых случаях брать инициативу в свои руки.

Примерно об этом же, но не называя вещи своими именами, пишут венгерские исследователи Ласло Белада и Томаш Краус: «После апреля Сталин, которого считали отошедшим на второй план, выполнял, может быть, не очень броскую, но весьма подходящую для него задачу, которая имела большое значение для партии, готовящейся к захвату власти. Вместе со Свердловым он стал отвечать за связь с областными и низовыми организациями партии. Такого рода деятельность в партии, естественно, не была связана с гласностью и в новой обстановке. Требовалось по-прежнему соблюдать правила конспирации. Очевидно, об этом этапе деятельности Сталина не сохранилось документальных свидетельств… Знания, приобретенные в тот период, Сталин смог использовать позднее. Его роль в течение года, хотя он в значительной мере оставался на заднем плане… ни в коем случае не была второстепенной».

Остается добавить, что, несмотря на пребывание «на заднем плане», на Апрельской конференции он был избран в состав ЦК. В этот орган вошли девять человек. В списки для голосования после подробного обсуждения кандидатур внесли 26 имен. Из максимального количества (109 голосов) Ленин получил 104 голоса, Зиновьев — 101 голос, а на третьем месте оказался Сталин, получивший 97 голосов!

Одним из «конспиративных вопросов», решенных Сталиным (вместе с другими товарищами по партии), был перевод Ленина по поручению ЦК на нелегальное положение в результате июльских событий 1917 года.

«Работа Сталина, — писал Троцкий, — развертывается в закрытом сосуде, неведомая для масс, незаметная для врагов. В 1924 году Комиссия по истории партии выпустила в нескольких томах обильную хронику революции. На 422 страницах IV тома, посвященных августу и сентябрю, зарегистрированы все сколько-нибудь заслуживающие внимания события, эпизоды, столкновения, резолюции, речи, статьи. Свердлов, тогда еще мало известный, называется в этом томе 3 раза, Каменев — 46 раз, Троцкий —31 раз, Ленин, находившийся в подполье, — 16 раз, Зиновьев — 6 раз. Сталин не упомянут вовсе. В указателе, заключающем около 500 собственных имен, имени Сталина нет. Это значит, что печать не отметила за эти два месяца ни одного из его действий, ни одной из его речей и что никто из более видных участников событий ни разу не назвал его имени».

Обращает на себя внимание сравнительно частое отсутствие Сталина на различного рода мероприятиях. Из 24 заседаний ЦК за август, сентябрь и первую неделю октября он отсутствовал 6 раз. Он не участвовал в работе Совета и ЦИКа и не выступал на митингах. На заседании ЦК 24 октября Сталин не присутствовал, в событиях 25 октября участия не принимал. «Чем занимался Сталин — неизвестно». — пишет Волкогонов с немалой долей ехидства.

О чем говорят все эти факты? Они только подтверждают ту версию, что Сталин явно избегал известности, не стремился быть на виду, действовал втихомолку. То есть его поведение вполне соответствовало тому, как должен вести себя глубокий конспиратор, работе которого чужда гласность. Нет, и вряд ли когда-нибудь будут найдены какие-либо документы, подтверждающие или отвергающие это. Протоколов встреч Сталина с его агентами не велось, письменных донесений они не представляли, как не было и письменных указаний с его стороны. Однако вся эта работа, безусловно, велась, ибо как иначе можно объяснить то, что при наличии целой когорты блестящих, многоопытных, красноречивых революционеров именно он пользовался особым доверием Ленина.

Более внимательный, чем Волкогонов и некоторые другие авторы, американский исследователь Дейчер отметил, что Сталин был «упорным и умелым организатором, которому Ленин поручил исполнение ключевой роли в его плане революции». Он же писал: «В то время как целая плеяда ярких трибунов революции, подобных которым Европа не видела со времен Дантона, Робеспьера и Сен-Жюста, красовались перед огнями рамп, Сталин продолжал вести свою работу в тени кулис». Добавим, именно там, где готовились решающие события грандиозной политической драмы, именуемой революция.

Из классической биографии Сталина известно, что он арестовывался 7 раз, 6 раз его судили и 5 раз он бежал из ссылки. Правда, надо отметить, что фактически судился он один раз, все остальные ссылки носили административный характер (его ловили после побегов и снова высылали). Под надзором полиции он находился с 1901 по 1917 год.

Можно предположить, что относительная мягкость этих наказаний породила в будущем — как это ни покажется парадоксальным — его необузданную жестокость. На своем личном примере он убедился, что если с противником обходиться мягко, содержать его в сносных условиях, давать возможность широкого общения с единомышленниками и не особенно препятствовать бегству, то ссылка может превратиться в «партийную школу», место консолидации противников режима, будущих его могильщиков. Поэтому его кредо стали два лозунга: «С врагами надо действовать по-вражески» и «Если враг не сдается, его уничтожают». Этими принципами он и руководствовался, придя к власти и расправляясь с действительными, потенциальными и мнимыми врагами.

Подпольная работа вынуждала его прибегать к многочисленным кличкам и псевдонимам. Мы уже знаем его как Кобу. Но вот еще: Иванович, Чопура, Гилашвили. Сам Сталин в 1940 году вспоминал, что одно время «ходил под фамилией Чижикова». Были и другие фамилии, без этого подпольщик не мог существовать.

Среди его псевдонимов, под которыми он скрывался от полиции или выступал в газетах, были и такие: «Канос Нижрадзе, житель села Маглаки Кутаисской губернии». «Оганес Вартанович Тотамянц», «Закар Григорян-Меликьянц», «К.Ко…», «Солин», «Стефин», «Салин» и, наконец, «Сталин».

Сталин находился под постоянным наблюдением полиции, которая закрепила за ним кличку «Молочный» (видимо, из-за его любви к молоку. По аналогичной причине — любви к сладостям — Бухарина назвали «Сладким»).

Надзор за Иосифом Джугашвили осуществлялся не только во время ссылки. Один из его друзей вспоминал, что при женитьбе на первой жене (Сванидзе), Иосифу пришлось испрашивать разрешение у урядника. Правда ли это, сказать трудно.

В подполье приобрел Сталин и еще одно незаурядное качество — умение перевоплощаться. Нет, он не сбривал усов, не носил парик или фальшивую бороду. Речь идет о внутреннем перевоплощении, которое уже в те времена (а впоследствии это умение развилось в значительной степени) позволяло ему быть — или казаться — в одних случаях жестким и непреклонным, в других мягким и обаятельным, в-третьих, спокойным и невозмутимым. Много лет спустя это его качество позволит ему произвести нужное впечатление на таких знатоков человеческих душ, как Уинстон Черчилль, Франклин Делано Рузвельт, Эмиль Людвиг, Анри Барбюс, Леон Фейхтвангер и другие.