Здоровый сон – счастливый ребенок - Вайсблут Марк - Страница 62

Время с пяти вечера до трех ночи было самым трудным. Когда Эрик не спал, он вел себя беспокойно или плакал. Спать он мог только у нас на руках. Муж резал для меня еду, чтобы я могла есть одной рукой, держа Эрика второй. Мне приходилось спать с восьми до десяти вечера, чтобы набраться сил на следующие пять часов. Пока я спала, муж укачивал Эрика, носил его на руках и подпрыгивал с ним. Все это было почти невыносимо. Потом мы составили диаграмму, чтобы показать ее доктору Вайсблуту. Оказалось, что мы носим Эрика на руках 18 или 19 часов в день. Неудивительно, что мы были измучены.

Никогда не забуду ночь и раннее утро, когда Эрику было примерно три месяца, и он настолько страдал от нехватки сна, что вообще не мог заснуть. Я перепробовала все – кормила его, укачивала, носила на руках, подпрыгивала, пела. Наконец Эрик уснул, пока я возила его в коляске по дому под звуки его любимого диска. Но, как только я попыталась переложить ребенка в кроватку, он проснулся. Часы шли за часами, и Эрик уставал все больше, становясь перевозбужденным и нервным.

Он начал пытаться срывать цветочки с моей пижамы. Казалось, ребенок хочет спать, но никак не может заснуть. Я поняла, что у меня нет другого выхода, кроме как положить его в кроватку – не спящим и плачущим. Он проплакал примерно 20 минут, а затем заснул.

Первый утренний сон стал удаваться ему как нельзя лучше; если малыш и плакал, то всего минуту-другую. Вечера оставались самым сложным временем. Самый длительный период плача продолжался 21 минуту. Мы с мужем сидели в кабинете, держась за руки, слушали радионяню и предавались сомнениям. Может быть, мы нужны ему? Может быть, мы поступаем плохо, давая ему плакать? Мы постоянно напоминали себе, что Эрик обучается ценному навыку, который пригодится ему (и нам!) в жизни. Спустя примерно три дня мы почувствовали, что достигли успеха. С тех пор Эрик спит просто замечательно. Теперь, когда ему уже 11 месяцев, он спит с семи вечера до семи утра, и еще дважды днем, по часу или два. Все, кто видит его, говорят, что это счастливый, радостный и бодрый ребенок.

Когда Патрику было всего несколько недель от роду, мы стали замечать, что он превращается в «сову». Перед сном малыш нервничал и плакал, и мы называли это «временем вечернего беспокойства». Оно начиналось где-то между половиной восьмого и девятью вечера и продолжалось примерно до полуночи. Он слишком поздно засыпал, причем делал это только у кого-нибудь из нас на руках.

Мы больше всего переживали из-за его капризного состояния по ночам и неспособности засыпать в нормальное время. Доктор Вайсблут попросил меня в течение десяти дней фиксировать режим Патрика. Я составила столбчатые диаграммы для каждых суток и раскрасила их в разные цвета, чтобы показать, когда он бодрствует, спит или плачет.

Доктор Вайсблут заключил, что мы должны изменить режим сна Патрика. Нашей целью было укладывать его раньше и будить к семи утра. Мы начали с того, что не давали ему спать позже семи. Если он сам просыпался между шестью и семью часами утра, прекрасно. Если же нет, я должна была его разбудить. После этого у меня был час на то, чтобы переодеть ребенка, накормить его и поиграть с ним. В течение этого часа я должна была держать Патрика на ярком солнечном свете или в хорошо освещенной комнате, чтобы у него закрепилось время утреннего пробуждения. После 40 минут бодрствования начинался 10-минутный «тихий» период. Это означало применение любых техник успокаивания для того, чтобы подготовить ребенка ко сну. Затем нужно было уложить его еще не спящим в кроватку и выйти из комнаты. Если Патрик плакал, я должна была не подходить к нему в течение 5–20 минут, чтобы дать ему возможность заснуть самостоятельно.

В первый день я разбудила его ровно в семь. Патрик был в прекрасном настроении, поел, а потом мы играли при ярком свете. Без десяти восемь я погасила свет, почитала ему книжку в кресле-качалке и походила с ним на руках по комнате, напевая колыбельные. В восемь я уложила его в кроватку, вышла из комнаты и закрыла дверь. Патрик начал тихонько плакать, как только я ушла. Зная, что мне будет тяжело слышать его плач и не подходить к нему, я решила принять душ. Только так я могла заставить себя не заходить к нему в комнату. Прошло ровно 14 минут, и он перестал плакать и заснул на целый час! Я просто поверить не могла, насколько это оказалось просто!

Следующим шагом стало укладывание днем после двух часов бодрствования. Мы выполнили тот же самый ритуал успокаивания в течение десяти минут, и я уложила его, еще не спящего, в кроватку. Патрик проплакал 15 минут и, после того как я взяла его на руки, не мог успокоиться. Он плакал все громче и громче, что было совершенно на него непохоже, и в конце концов я стала плакать вместе с ним. Постепенно малыш успокоился, но мне пришлось ждать, пока он уснет у меня на руках, прежде чем положить его обратно в кроватку. Я решила, что сначала нужно справиться с утренним сном, а потом уже заниматься другими.

Я составляла диаграммы режима сна Патрика и потом показала их доктору Вайсблуту. Рассмотрев их, он сказал, что прогресс очевиден, но теперь мы должны сосредоточить наши усилия на том, чтобы раньше укладывать ребенка на ночь. Идеальным режимом должно было стать пробуждение в семь утра, дневной сон в девять, потом в час дня и, возможно, в пять вечера и укладывание на ночь около половины восьмого.

В этот вечер «тихое время» началось в полдевятого. Хотя Патрик до этого радостно играл с нами, он тут же начал зевать. Потом спокойно заснул у меня на руках и продолжал спать в своей кроватке всю ночь. Какое это было облегчение!

После этого мы начали укладывать Патрика бодрствующим для второго дневного сна. Я стала использовать те же самые методики успокаивания, что и перед первым дневным сном, только на этот раз не ограничивала их продолжительность.

Я носила ребенка на руках, тихонько напевая, и его глаза постепенно закрывались. Потом я клала Патрика, еще бодрствующего, но уставшего, в кроватку. Он несколько минут ворочался и беспокоился, а затем засыпал.

По прошествии некоторого времени, когда мы удостоверились, что наш ребенок научился засыпать самостоятельно в первый и второй периоды дневного сна, мы попробовали применить те же методы для непостоянного третьего сна и для укладывания на ночь. В конечном итоге мы с мужем получили счастливого ребенка, который прекрасно спит днем, засыпает самостоятельно по вечерам и дарит нам постоянную радость. Не все еще всегда бывает гладко. Бывают дни, когда Патрику хочется спать раньше, чем через два часа, а бывают и такие, когда ему хочется подольше бодрствовать. Если он продолжает беспокоиться, лежа в кроватке, дольше 15 минут, мы берем его на руки и повторяем попытку позже. Мы всегда придерживаемся одного и того же времени укладывания на ночь, оставляя его одного в кроватке около половины восьмого. Иногда Патрик недолго беспокоится, но чаще всего до следующего утра из его комнаты не доносится ни одного писка. На то, чтобы достичь этого, потребовалось немало времени, но это точно того стоило.