Стальные пещеры (пер. И.Кочкарева) - Азимов Айзек - Страница 34
- Предыдущая
- 34/55
- Следующая
– Итак, вы ехали на экспрессе?
– Да.
– Весь путь от Вашингтона до Нью-Йорка?
– О, я проделывал этот путь и раньше. С тех пор как построили туннель Балтимора – Филадельфия, это не составляет труда.
Так оно и было. Сам Бейли никогда не ездил таким образом, но прекрасно знал, что в принципе это возможно. За последние два столетия Вашингтон, Балтимора, Филадельфия и Нью-Йорк так разрослись, что почти соприкасались друг с другом. Эту часть побережья часто полуофициально называли Районом Четырех Городов, и среди их жителей было немало тех, кто выступал за их административное объединение и образование одного Супергорода. Сам Бейли эту идею не поддерживал. Один громадный Нью-Йорк и то уже с трудом поддавался централизованному управлению. Чуть более крупный Город с населением свыше пятидесяти миллионов сломался бы под тяжестью собственного веса.
– Вся беда в том, – продолжал доктор Джерриджел, – что я не успел сделать пересадку в секторе Честер: в Филадельфии, и из-за этого потерял время. А потом еще пришлось ждать, пока мне выдадут временный ордер на комнату. В общем, все это кончилось тем, что я опоздал.
– Не беспокойтесь об этом, доктор. Все, что вы рассказали, весьма интересно. Учитывая вашу неприязнь к самолетам, что бы вы сказали по поводу прогулки пешком за пределы Города?
– С какой целью? – спросил он с удивлением и тревогой.
– Это всего лишь риторический вопрос. Я не предлагаю вам совершить это в действительности. Мне хотелось бы знать, какое впечатление произведет на вас сама эта идея.
– Крайне неприятное.
Предположим, вы должны были бы выйти из Города ночью и преодолеть пешком с полмили или больше по открытому пространству.
– Думаю, я… я вряд ли поддался бы на уговоры.
– Как бы ни была велика необходимость?
– Если бы от этого зависела моя жизнь или жизни моих близких, я мог бы попытаться… – Он смутился. – Могу я узнать цель этих вопросов, мистер Бейли?
– Я объясню. Было совершено серьезное преступление, убийство, которое вызывает глубокое беспокойство. Я не имею права посвящать вас в детали. Однако существует предположение, что убийца, для того чтобы совершить преступление, сделал как раз то, о чем мы сейчас говорили; ночью в одиночку пересек открытое пространство, Мне хотелось бы знать, что за человек мог пойти на это.
– Лично я таких не знаю, – пожал плечами доктор Джерриджел. – То, что не я, так это точно. Конечно, среди миллионов людей нашлось бы, я думаю, несколько безумцев.
– Но вы не сказали бы, что подобный поступок для человека в порядке вещей?
– Конечно, нет.
– Иначе говоря, если есть какая-нибудь другая версия преступления, другая приемлемая версия, то ее следует рассмотреть.
Доктор Джерриджел, казалось, растерялся еще больше, но по-прежнему сидел очень прямо, положив свои ухоженные руки на колени.
– У вас есть другая версия? – спросил он.
– Да. Мне кажется, что робот, например, мог бы без труда пересечь открытое пространство.
– Боже мой, сэр! – вскочил доктор Джерриджел.
– В чем дело?
– Вы что же, хотите сказать, что преступление мог совершить робот?
– Почему бы и нет?
– Убийство? Человеческого существа?
– Да. Пожалуйста, сядьте доктор.
Роботехник повиновался.
– Мистер Бейли, речь идет о двух поступках: о переходе через открытое пространство и об убийстве. Человек легко мог совершить последнее, но с трудом решился бы на первое. И напротив, робот без труда проделает первое, но никогда не сможет совершить второе. Если вы собираетесь заменить маловероятную версию невероятной, то…
– Невероятной – слишком сильно сказано, доктор.
– Вы слышали о Первом Законе Роботехники, мистер Бейли?
– Конечно. Я даже могу процитировать его: роботу запрещается причинять вред человеческому существу как действием, так и бездействием, – Пристально глядя прямо в глаза роботехнику, Бейли продолжил; – Почему нельзя построить робота без Первого Закона? Что в нем такого священного?
Доктор Джерриджел в растерянности посмотрел на Бейли, затем усмехнулся:
– Ну, мистер Бейли…
– Так что же, каков ваш ответ?
– Если вы имеете хоть какое-то представление о роботехнике, мистер Бейли, то должны знать, какую гигантскую работу нужно проделать математикам и электронщикам, чтобы создать позитронный мозг.
– Я это понимаю, – сказал Бейли.
Он хорошо помнил, как однажды по долгу службы ему пришлось посетить завод по производству роботов. Он видел заводскую книгофильмотеку. Она состояла из длинных книгофильмов, каждый из которых содержал математический анализ какого-нибудь одного типа позитронного мозга. Несмотря на сжатость изложения, в среднем требовалось более часа, чтобы просмотреть один такой фильм. И хотя каждый мозг изготавливали в соответствии со строго заданными неизменными техническими параметрами, невозможно было отыскать ни одной пары одинаковых мозговых систем. Это, как понял Бейли, являлось следствием действия принципа неопределенностей Гейзенберга. Поэтому каждый фильм снабжался приложениями, включающими возможные варианты. Да, эта работа была не из легких. Бейли и не собирался этого отрицать.
– Ну что ж, – продолжал Джерриджел, – тогда вы понимаете и то, что разработка позитронного мозга нового типа, даже если она затрагивает незначительные усовершенствования, дело не одной ночи. Обычно на нее уходит почти год работы всего научного персонала завода средних масштабов. Но и их усилий было бы недостаточно, не будь у них на вооружении стандартизированной теории базовых цепей, которая служит основанием для дальнейших разработок. Эта фундаментальная теория включает в себя Три Закона Роботехники: Первый Закон, который вы только что процитировали; Второй Закон, который гласит: «Робот должен подчиняться приказам человека, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону», и Третий Закон: «Робот должен защищать себя от уничтожения, если таковая защита не противоречит Первому и Второму Законам». Понимаете?
Р, Дэниел, по всей видимости, очень внимательно следивший за ходом разговора, нарушил молчание:
– Извините меня, Элайдж, но я бы хотел удостовериться, правильно ли я понимаю мысль доктора Джерриджела. Вы хотите сказать, сэр, что любая попытка построить робота, чей позитронный мозг не сориентирован на эти Три Закона, потребовала бы создания ноной фундаментальной теории, а это, в свою очередь, заняло бы несколько лет.
Лицо роботехника просияло.
– Это именно то, что я имею в виду, мистер… Бейли немного помедлил, затем осторожно представил Р. Дэниела:
– Это Дэниел Оливо, доктор Джерриджел.
– Добрый день, мистер Оливо. – Доктор Джерриджел пожал руку Р. Дэниела и заговорил снова: – Я думаю, разработка теории позитронного мозга, в котором основные положения Трех Законов были бы отвергнуты, и создание на ее основе роботов, подобных современным моделям, потребовали бы лет пятьдесят.
– И этим никто никогда не занимался? – спросил Бейли. – Мы строим роботов уже несколько тысяч лет. Неужели за все это время ни у кого не нашлось пятидесяти лет?
– Время, конечно, было, – ответил роботехник, – но вряд ли такая работа могла кого-нибудь привлечь.
– Мне трудно в это поверить. Любопытство заставит человека пойти на что угодно.
– Но оно не заставило его пойти на создание подобного робота. У человеческой расы, мистер Бейли, сильно развит комплекс Франкенштейна.
– Какой комплекс?
– Это известный термин, взятый из древнего романа, описывающего робота, который набросился на своего создателя. Сам я его не читал. Но это к делу не относится. Я хочу сказать, что без Первого Закона, роботов просто не производят.
– И даже не существует теории, на основе которой таких роботов могли бы построить?
– Насколько я знаю, нет, а мои познания, – он застенчиво улыбнулся, – довольно обширны.
– А робот, созданный с учетом Первого Закона, не мог бы убить человека?
– Никогда, Если только это не произошло по чистой случайности или не было необходимо для спасения жизни двоих или более человек. И в том и в другом случае всплеск позитронного напряжения полностью разрушил бы мозг, так что восстановить его уже было бы невозможно.
- Предыдущая
- 34/55
- Следующая
