Горький ветер свободы (СИ) - Куно Ольга - Страница 37
- Предыдущая
- 37/78
- Следующая
Было, однако же, и кое-что ещё. Одно «но», стоявшее как между мной и Ренцо, так и между мной и полноценным спокойствием. Это препятствие звалось «Данте». Дон Эльванди сдержал своё слово и ни разу со времени нашего памятного разговора не пересёк границы установленных мною рамок. Он не пытался ни домогаться, ни ухаживать, и вообще, похоже, начисто игнорировал меня как женщину. Казалось, тут бы мне и обрадоваться, но — увы. Что-то внутри меня отказывалось мириться с таким положением дел.
И этому чему-то всякий раз становилось обидно, когда особенно красивое платье или удачно уложенные волосы замечали все вокруг — но только не он. Лишь однажды, когда я сделала совершенно новую, непривычную для здешних жителей причёску — заплела волосы в косу и уложила наподобие короны на голове, — он на мгновение остановился и сказал:
— Раньше ты так не ходила. Тебе идёт.
Но это было сказано холодным, бесстрастным тоном. Не комплимент, а констатация факта.
Нет, не могу сказать, что Данте был со мной особенно холоден. Он проявлял ко мне вполне дружеское отношение — в рамках своего темперамента, который, конечно, радикально отличался от темперамента того же Ренцо. Последние было по-своему удивительно, поскольку чисто внешне эти двое были довольно-таки похожи. Оба — классические южане — смуглые, черноволосые, кареглазые. У обоих — чётко очерченный подбородок, прямой нос, и специфический разрез глаз, опять-таки характерный для жителей юга. И при всём при этом энергичный, неунывающий Ренцо, хоть и отнюдь не был мне противен, не вызывал во мне столь сильных эмоций, как его друг. Хотя, сложись всё наоборот, жизнь могла бы оказаться значительно проще.
Я много раз повторяла себе, что всё дело — в чувстве благодарности, которое не следует путать с чем-то большим. Что проявлять чисто женский интерес к Данте с моей стороны как минимум глупо. Ведь даже если что-то и могло между нами произойти, это оказались бы не более, чем кратковременные и необременительные отношения хозяина и его рабыни, что являлось в южных землях нормой жизни, не стоящей даже мимолётного упоминания. Что цена таких отношений была бы грошовая, а вот расплата с точки зрения моих душевных сил окажется несоразмерно высокой. Но мысли пока оставались мыслями и на эмоции не слишком влияли.
Погружённая в себя, я вздрогнула и чуть не соскользнула со скамейки, когда, перескочив через широколистный «папоротник», в моё убежище не вторгся предмет моих размышлений.
— Данте? — удивлённо выдохнула я. — Что ты здесь делаешь? — Этот вопрос прозвучал с перепугу укоризненно.
— Ты удивишься, Сандра, но я тоже иногда прогуливаюсь по своему саду, — насмешливо сообщил он.
— В таких удалённых его уголках? Что-то не замечала, — пробурчала я, всё больше из принципа.
— Ладно, можешь считать, что я прячусь, — не стал настаивать Данте.
— Прячешься? — заинтересовалась я. — От кого?
— От людей, — доверительно, словно раскрывал страшную тайну, сообщил он.
С моих губ сорвался смешок. Вообще-то это была моя прерогатива.
— Чем они так тебя допекли? — полюбопытствовала я.
Данте тяжело вздохнул.
— У меня намечаются большие проблемы, — признался он. — Ты обратила внимание, какое сегодня столпотворение в армоне?
Прикусив губу, я вынужденно покачала головой. Да, я слышала, как кто-то прискакал в армону. А потом по двору процокали копыта ещё чьей-то лошади. Но, погружённая в свои размышления, я не придала этому особого значения, а потом и вовсе ушла вглубь сада, откуда не слышно подъезжающих к армону визитёров.
— Арканзийцы вторглись в Галлиндию? — чрезвычайно встревоженно спросила я о первом, что пришло мне в голову.
— Что?
По удивлённому взгляду Данте я сразу же поняла, что сморозила глупость, и потупилась, ожидая соответствующей реакции. И тут почувствовала, как его ладонь накрыла мою сжимающую скамейку руку. Это было первое прикосновение после того разговора в библиотеке. Но стоило мне поднять глаза в стремлении понять, значит ли оно хоть что-то помимо стремления успокоить, как он сразу же отдёрнул руку.
— Сандра, сюда не ворвутся никакие арканзийцы, — мягко сказал он секунду спустя. — У нас подписан договор с Селим-пашой. И даже если бы — я подчёркиваю «если бы» — на границе произошло вторжение, до армона они бы добраться не успели. Мы бы остановили их гораздо раньше, как делали всегда. Тебе ровным счётом нечего бояться.
Его ладонь снова приблизилась к моей, но замерла на полпути. Настала моя очередь вздохнуть. Я отвела взгляд. Легко сказать «нечего бояться». При любом упоминании Арканзии и её уроженцах мои внутренности сводило от гремучей смеси эмоций, из которых не последней являлся страх. Я ненавидела арканзийцев — до дрожи, до судорог, до зубовного скрежета, — но и постыдно боялась тоже. Даже не знаю, что страшило меня сильнее — судьба, уготованная в случае вторжения лично мне, учитывая моего «дракона», или возможность того, что эти люди во второй раз разрушат до основания мой дом. Дом? Я подумала так об армоне Данте?
Надо сказать, что время от времени жители Арканзии наведывались к Данте по делам. В этих случаях я всегда заботилась о том, чтобы нигде с ними не пересечься, благо ни малейшей необходимости в моём присутствии на таких встречах не было.
— Так что же произошло? — повышенно бодрым голосом спросила я.
Данте не стал томить меня в ожидании ответа.
— Искатели, наконец, нашли месторождение, — ответил он.
Я впечатлённо присвистнула. Это действительно было важным событием. На данный момент я уже знала, что искатели — это специалисты, ищущие месторождения магических камней. Профессионалы определили (по таким косвенным признакам, как свойства почвы и энергетические колебания), что на принадлежащей Данте территории находится одно из магических месторождений. Но где конкретно оно находится, сказать не могли, равно как и не могли определить, залежи каких именно камней спрятаны под землёй. Поиски начались уже давно, за несколько месяцев до моего приезда в армон, но до сих пор велись безрезультатно. И вот теперь, как оказалось, результата всё же удалось добиться.
Тут следует кое-что прояснить. Основным источником магии в нашем мире являются магические камни. Сами по себе люди не обладают магическими способностями, но они могут использовать те ресурсы, которые нам щедро даёт природа. Камни существуют разных видов. У каждого вида своя направленность, как правило, общая и абстрактная; придать камню более конкретное узкое предназначение — задача обрабатывающих его людей. Уже знакомые нам красные камни имеют защитную функцию, синие — напротив, поддерживают агрессию и потому нередко используются при изготовлении оружия. Есть камни с целительными свойствами, их используют в своей работе лекари. А всевозможным амулетам, содержащим осколки таких камней, я и посвятила свою диссертацию.
Некоторые камни были редкими; залежи других встречались достаточно часто. От этого зависела и ценность того или иного вида. К примеру, красных оборонительных камней было сравнительно много, а вот синих, способствующих удачному нападению, — раз-два и обчёлся. Именно такой камень украшал рукоять кинжала, которым Данте убил в Дезерре змею.
— И что это оказалось за месторождение?
Естественно, мне было чрезвычайно интересно. Во-первых, разные камни — это действительно совершенно разная история. А во-вторых, как-никак, эта тема имела некоторое отношение к моей научной работе.
Данте выдержал соответствующую случаю паузу, после чего многозначительно произнёс:
— Смешанное.
Тут я и вовсе опешила. Смешанное? Но этого просто не может быть! Смешанные месторождения встречались чрезвычайно редко. Там можно было найти самые разные виды магических камней. В том числе и такие, каких в других залежах вообще не сыщешь. К тому же продолжительная близость камней разных видов друг к другу, взаимное воздействие, продолжавшееся на протяжении многих веков, придавало камням особые свойства. Словом, если на землях Данте отыскали именно такие залежи, то это была редкая удача.
- Предыдущая
- 37/78
- Следующая
