Первая схватка за Львов. Галицийское сражение 1914 года - Белой Александр Сергеевич - Страница 2

В каменноугольной промышленности, несмотря на рост добычи угля (до 31 000 000 тонн) и ввоз его из-за границы (до 6 000 000 – 7 000 000 тонн), Россия в 1913 году испытывала угольный голод. С началом войны Домбровский бассейн был занят немцами, ввоз резко пал с 468 000 000 пудов в 1913 году до 293 000 000 пудов в 1914 году. Добыча угля в Донецком бассейне также уменьшилась во втором полугодии 1914 года до 787 000 000 пуд., против 896 000 000 пуд. в первом полугодии, что объясняется уменьшением числа рабочих и постепенным падением добычи на 1 рабочего. А между тем потребление угля во время войны возросло в виду роста потребности жел. дор. и промышленности, работавшей на оборону. Уменьшение продукции коснулось и железоделательной промышленности, где выплавка чугуна (в 1913 г. – 282 000 000 пуд., в 1914 г. – 264 000 000), производство полуфабрикатов соответственно в те же годы – 300 000 000 и 294 000 000) и готовых изделий (246 000 000 и 240 000 000) постепенно сокращались. Добыча меди, имевшая особое значение для производства снарядов, стала также сокращаться: в 1907 году добыто 13 300 тонн, в 1912 г. – 33.600 тонн, в 1914 году – 31 936 тонн. Падение добычи меди повлекло за собой ввоз ее из Америки уже в 1914 году – 13 000 тонн. Только добыча нефти непрерывно возрастала и во время войны: в 1913 г. – 522 000 000 пудов, в 1914 г. – 557 000 000 пудов. Хлопчатобумажная, кожевенная и шерстяная промышленности были достаточно развиты и могли обеспечить заказы на армию и потребности страны, но вскоре и они стали чувствовать недостаток сырья.

Внешняя торговля, имевшая в мирное время сильно активный баланс [6], в начале войны почти прекратилась. Во время войны стали ввозиться не только военное снабжение, но и машины, и даже жизненные припасы.

Состояние сельского хозяйства, переживавшего перед войной период быстрого подъема [7], вследствие колоссальных призывов в армию, которые падали главным образом на крестьянство^] основных хлебных районов, реквизиции лошадей [9] и скота, недостатка сел. – хоз. орудий и прекращения вывоза хлеба, должно было ухудшаться и в связи с разрухой транспорта привести к продовольственному кризису [10].

В конечном результате отсутствие подготовки в мирное время к тем большим организационным и экономическим задачам, которые стояли с началом войны перед русской буржуазией и промышленностью, привело к тому, что последняя не справлялась даже с военными заказами, а на долю гражданского потребления оставалось все меньше и меньше [11].

Экономическое положение Австро-Венгрии

Экономическое положение монархии Габсбургов было более тяжелым. Аннексия Боснии и Герцеговины в 1908 году и подготовка к неизбежной войне за Балканы заставляют австро-венгерских империалистов чрезмерно напрягать свои финансы и увеличивать военный бюджет. Это увеличение бюджета не соответствовало развитию производительных сил страны и повлекло за собой увеличение государственного долга. Общий бюджет с 1907 по 1913 г. увеличился в Vfi раза, дойдя до 1.665 000 000 рублей, при чем на военный бюджет приходилось до 15 %. Для населения Австро-Венгрии, при его слабой платежеспособности, военный бюджет был гораздо тяжелее, чем во Франции и Германии. Наличие большого государственного долга еще более усиливало финансовые затруднения – на 1 душу населения приходилось долга в рублях: в Австро-Венгрии – 140, в России – 53V2, в Германии – 151, во Франции – 316.

Тяжелому финансовому положению Австро-Венгрии вполне соответствовала и ее экономическая отсталость по сравнению с союзником – Германией – и будущими врагами. Будучи преимущественно аграрной страной (в Австрии 60 % рабочих заняты в сельском хозяйстве и лесоводстве, в Венгрии – 69 %), Австро-Венгрия имела довольно сильно развитую горную, машиностроительную и железоделательную промышленность, продукция которой не только удовлетворяла запросам местного рынка, но и вывозилась. Доля участия Австро-Венгрии в мировой торговлей 2] определялась в 1912 году в 3,3 %, Франции – 9 %, Германии – 12,9 %, Англии – 16,6 %. Особенно остро стоял вопрос о снабжении промышленности сырьем и топливом. Австрии не хватало собственного угля. Богатые нефтяные источники находились в Галиции и были под угрозой неприятельского захвата. Главным топливом являлись леса по склонам Альп и Карпат, которые были далеко от главных промышленных центров. Земледелие и скотоводство было развито преимущественно в Венгрии, где сельское хозяйство по характеру приближалось к южно-русскому и было мало приспособлено к замене рабочих рук машинным трудом.

В общем, в хозяйственной жизни страны сильно чувствовалось отсутствие единого хозяйственного организма – Венгрия и Австрия были автономны, что еще более отразилось на экономической неподготовленности страны к предстоящей войне.

Военная промышленность России

Но если экономическое состояние обеих монархий внушало серьезные сомнения в смысле готовности к войне, то обеспеченность армий обеих стран продукцией своей военной промышленности и мобилизационными запасами вооружения, техническими средствами и боевым снабжением также была недостаточная.

Имевшихся в России 4 652 419 винтовок (из них 362 019 берданок) едва хватило для вооружения мобилизованной армии, последующие призывы ратников в октябре (300 000) и новобранцев к 1-му ноября (700 000) были уже не обеспечены винтовками. Три главнейших оружейных завода [13] имели максимальную месячную продукцию около 44 000 винтовок, что не могло покрыть потери в винтовках даже в первых операциях. Пулеметов состояло 4.985 (некомплект 883 пулемета), а в течение войны потребовалось еще около 26 000. Запас винтовочных и пулеметных патронов в 1914 году определялся в 2 446 000 000, не считая 209 000 000 бердановских патронов. Таким образом, некомплект ко времени объявления войны составлял около 300 000 000 патронов, или 11 %, в то время как три патронных завода имели месячную продукцию только около 50 000 000 в месяц.

Производство артиллерийских орудий и снарядов было развито недостаточно, 4 русских пушечных завода выпустили с июля по октябрь 1914 года только 35 легких гаубиц, 14 орудий 107-мм калибра и 25 гаубиц 152-мм калибра, перенеся выполнение данного в начале войны наряда на 235 легких, 50 горных пушек и 70 легких гаубиц на первую треть 1915 года. А между тем русская артиллерия еще к началу мобилизации имела некомплект в 281 орудие полевых калибров (по штатам 8.028 орудий). Наиболее трудным являлось поставить массовое производство гаубиц: 122-мм гаубиц (по штату 516, некомплект 48 гаубиц) и 152-мм гаубиц (по штату 164, некомплект 7 гаубиц).

В отношении обеспеченности огнеприпасами также были крупные недочеты. В русской армии, – руководствуясь опытом русско-японской войны 1904–1905 г.г., когда было израсходовано в среднем по 720 выстрелов на каждое из бывших в Манчжурии 1276 орудий, – было решено иметь запас по 1 000 выстрелов на 76-мм орудие. При этом по 428 выстрелов возилось в батареях и парковых артиллерийских бригадах, а по 572 выстрела хранилось в местных артиллерийских парках [14]. Всего был образован запас: 6 432 605 выстрелов для 76-мм пушек (имелся полностью), 91.200 выстрелов для 107-мм пушек (некомплект 68 856); 512 000 выстрелов для 122-мм гаубиц (некомплект 62 523) и 164 000 выстрелов для 152-мм гаубиц (некомплект 64 090).

Первые бои показали недостаток этих запасов. Только на юго-западный фронт в период галицийской операции, с 5-го августа по 21 – е сентября, было подано 25 местных парков, т. е. всего 726 000 выстрелов, или по 350 выстрелов на 76-мм орудие. Снабжение снарядами для тяжелых калибров было настолько затруднительно, так как полевая тяжелая артиллерия имела только 50 % положенных ей комплектов, что потребовался особый приказ по юго-западному фронту, ограничивающий их расход. Такой колоссальный расход огнеприпасов не мог быть обеспечен продукцией русских заводов. Уже за первые два месяца войны выявилась необходимость новых заказов на 5.268 000 76-мм и 184 тысячи 107-мм снарядов, которые 16 заводов обязались сдать в годичный срок, но не могли выполнить.