Выбери любимый жанр

Геббельс. Портрет на фоне дневника. - Ржевская Елена Моисеевна - Страница 40


Изменить размер шрифта:

40

Это означает не что иное, как то, что первая революция еще не закончилась. Вскоре мы должны будем схватиться с реакцией. Революция должна быть неостановима».

Между тем подготовка к расправе с СА и план действий держались в сугубой тайне. От дневника также. К этому дню Геббельс идет с нарастающим страхом, распознаваемым и при недоговоренности в дневнике. Тем более что он в двусмысленном положении, как это нередко бывает с ним.

29 июня 1934. Пятница. В среду: положение все время становится серьезнее, – глухо пишет он. – Фюрер должен действовать. Иначе реакция накроет нас с головой… – Что же теперь он имеет в виду под словом «реакция»? – Ужасные события в Испании. Канун большевизма? – И среди того или иного, о чем записывает, прорывается: – Повсюду тревога по поводу реакции… Ханке (сотрудник Геббельса) приносит новейшее послание попов. Остро против государства. Но теперь будем действовать. Магда очень мила. Четверг: работа в Берлине. Но все больше депрессия. Реакция повсюду трудится… Фюрер в Эссене. Свадьба Тербовена (гауляйтер Эссена). Катание на лодке с Магдой и детьми… – Целая программа дня, маскирующая надвигающиеся события.

Зная беспринципность Геббельса еще с тех пор, как тот перебежал от Штрассера к нему, Гитлер пренебрег тем, что его шеф пропаганды в своих выступлениях высказывался на стороне Рема, за «вторую революцию», и велел ему прибыть и включиться в операцию по расправе с СА. Уже не в первый раз Геббельс предавал тех, чьи взгляды он разделял. «Сегодня утром звонок фюрера – тотчас лететь в Годесберг. Итак, начинается. С Богом. Все лучше, чем это ужасное ожидание. Я готов», – последние слова в преддверии кровавой ночи.

На этом – в дневнике обрыв. Исчезновение записей Геббельса о ночи резни и неделе кровавого шабаша не поддается пока что разгадке для исследователей. Неясно, как провел эту ночь и дни д-р Геббельс, соучастник тайно задуманного Гитлером, скрытно подготовленного, внезапно обрушенного беспощадного террора. Вновь записи в дневнике появляются только через две недели. Что же касается Гитлера, то известно, что, прибегнув со всем коварством к провокационной маскировке (нечто подобное, уже позже и в ином масштабе, но сходное по почерку, он станет предпринимать перед глобальными нападениями его армий на мирные страны), он не так давно написал очень дружеское письмо Рему, а теперь для отвода глаз покинул Мюнхен. Оказался сначала в Эссене, затем метнулся в Годесберг, куда и был вызван,им Геббельс, и ночью, как только началось, ринулся назад в Мюнхен и сам участвовал в нападении на не ведающих ни о чем, спавших его сподвижников, таких, как Рем, стоявший у самого корня возникновения НСДАП. Убит был Рем и сотни фюреров СА и штурмовиков. Схвачен и убит Грегор Штрассер, соперник Гитлера по партии. Убит предшественник Гитлера на посту канцлера Шлейхер, ему отомщено за то, что своим предложением Штрассеру стать вице-канцлером он пытался расколоть нацистскую партию. Уничтожены и те бывшие члены баварского правительства, кто в 1923-м помешал Гитлеру осуществить путч. И другие неугодные лица.

Нелепо за тирана обосновывать мотивы его преступных, кровавых действий. Но кое-что уяснить можно. В новых условиях Гитлеру впервые понадобилась стабильность, он провозгласил, что революция закончена. Невероятно разросшиеся ко времени захвата власти военизированные отряды штурмовиков (свыше 2 млн.), вскормленные поощряемым насилием, привыкшие считать себя элитой, не склонны были уступать свои позиции. Под началом воинственного, радикально настроенного в отношении дальнейшего неостановимого хода революции Рема штурмовые отряды, подчинявшиеся ему, представляли собой угрозу для магнатов капитала, промышленности, вызывали тревогу рейхсвера и политиков, близких Гинденбургу. Расправа шла под знаком предотвращения путча. Хотя признаков путча, измены, намерений убрать Гитлера обнаружено не было. Это был кровавый террор, порождавший всеобщий страх, растление. Террор с намерением покончить с любым брожением, оппозиционными настроениями по отношению к политике Гитлера – и в руководстве государством, и в самой партии, и в любых неискорененных слоях или группах населения республиканской закваски, со всем, что кодируется в дневнике Геббельса словом «реакция».

События «Ночи длинных ножей» не просочились и в дальнейшем в дневник. Прежде часто упоминаемое имя Рема – исчезает. Только через год Геббельс обмолвился, характеризуя чьи-то намерения: это ведь – «Путь Рема против Л. (рейхсвера). Короткое восклицание. Оно о борьбе Рема с рейхсвером за слияние штурмовых отрядов с армией – фактически за военную власть, за военное руководство, потому что С А поглотили бы малочисленный рейхсвер. Для генералов это было неприемлемо.

Убрав с дороги Рема, Гитлер действовал в пользу рейхсвера и в расчете на поддержку влиятельного генералитета, когда вскоре предстоит ему бороться за пост президента – старый Гинденбург был плох здоровьем.

Но вот весной 1945-го Гитлер и Геббельс яростно клеймят «предателями», «изменниками» генералов, отступающих со своими войсками под ударами Красной армии.

И, вместе прохаживаясь в искореженном бомбами саду рейхсканцелярии, среди «груды обломков», они с Гитлером предаются сожалению, что был упущен момент, когда разом можно было расправиться с ненавистными генералами, направив удар против них, а не против Рема, не будь тот «гомосексуалистом и анархистом», – добавляет Геббельс, – «а будь Рем беспорочной и первоклассной личностью», то, вероятно, 30 июня могли быть «расстреляны несколько сот генералов вместо нескольких сотен фюреров СА» (27.3.1945).

Но тогда, в 1934-м, Геббельс, после завершения расправы, победоносен.

13 июля 1934. Берлинские корреспонденты хотят выступить против меня с протестом. Пусть попробуют – я уморю их голодом.

18 июля 1934. Еще раз обсудил с фюрером вопрос об СА, он видит теперь вполне ясно.

Разгромленные СА лишились престижа и прежнего своего назначения, их функции стали второстепенными, вроде несения охраны концлагерей. Теперь на сцену выходят СС[36], возглавляемые Гиммлером. До этого времени они осуществляли охрану Гитлера, входили в состав СА и были подчинены Рему. Теперь СС стали не только самостоятельными, но быстро наращивали мощные террористические функции. В этом же 1934 году была создана тайная государственная полиция – гестапо. 30 июня положило начало нацистскому террору при молчаливом одобрении и Гинденбурга, и генералов.

Вскоре, тем же летом 1934-го, скончался Гинденбург. Гитлер не только фактически, но теперь уже и де-юре становился единоличным властителем Германии и главнокомандующим. Отныне все – и военнослужащие, и любого ранга чиновники на государственной службе – приносили присягу не на верность отечеству, народу, государству, а лично Гитлеру, на верность ему и повиновение: «Я клянусь, что я буду преданным и буду повиноваться фюреру германской империи и германского народа Адольфу Гитлеру и буду выполнять свои обязанности добросовестно и самоотверженно».

1935,1936

Обычно каждую новую тетрадь дневника Геббельс предваряет каким-либо девизом: «Имей мужество жить в опасности!», «Лишь выше звезд царит мир!» и прочее. Тетрадь 1935 года начата под девизом: «Никогда не уставать!», что выдает подавляемую усталость. Не ту, о которой чуть ли не каждый день он упоминает к ночи, устремляясь в постель. Та – можно сказать, «рабочая усталость» от затраты сил за день. Наутро он снова – заведенный волчок, и крутится, выкладывается со всей своей незаурядной энергией сверх мочи. А тут накатила другого рода усталость. Девиз тетради 1936 года – «Покой – родитель всех великих мыслей». А девиз следующей за ней в том же году тетради и вовсе переводит Геббельса в другой режим: «Отдых – подготовка к новым трудам».

Пары выпущены. Нет нового запала. Агрессивность – мотор его энергии – не призвана к действию в той мере, как это было, когда рвались к власти. И пропагандистский накал ослабевает. Нет наступательной цели. Без врага его речи бессильны, замечает Эльке Фрёлих. На долю министра пропаганды оставались только гонимые попы и евреи.

40
Перейти на страницу:
Мир литературы