Король дзюдо - Иванов Альберт Анатольевич - Страница 19

• Предыдущая
• 19/31
• Следующая

— Ставь!

— Да, так лучше будет, — решился Король. — Честное слово даешь?

— Даю. Честное слово! — В чем давал я честное слово, он, конечно, и не подозревал. Надо же, честное слово спрашивал ради нечестных дел.

… И мы опять очутились в подземном ходе, переплыв на тот же островок, где стояла часовня.

Ту дверь с замком Король важно отпер собственным ключом. Здесь он чувствовал себя как дома. Признаться, с Королем вновь было не страшно идти подземельем.

— А люк открыт? — машинально спросил я его, когда мы подошли к ступенькам, ведущим на кладбище.

— Откуда знаешь? — остановился он.

— Про что?

— Про люк?

— Так… в кинофильмах в каждом подземном ходе — люк на люке, — нашелся я. — Так уж принято.

— Традицию не нарушаем, — снова заважничал Король.

Мы поднялись по ступенькам, и он открыл люк.

Попав на кладбище, я спросил самым жутким голосом:

— Уж не на кладбище ли мы? Ой, как страшно! — и изобразил сильную дрожь всем телом.

— Не трусь, — озабоченно сказал Король.

Ему, видимо, не давала покоя мысль: что скажут «те» за его самовольство? Привел меня без спроса в самое логово!

Мы подошли к сторожке, где одиноко светилось зашторенное оконце.

Король трижды постучал по стеклу условленным стуком. Немного погодя открылась дверь.

— Виктор? Входи, — пригласил мужской голос.

— Я не один, — напряженно сказал Король.

— Кто там с тобой? — с беспокойством спросил незнакомец.

— Товарищ. Я о нем Сашке говорил, — подойдя к незнакомцу, громко зашептал Король.

— Пусть здесь подождет, — оборвал незнакомец. И они скрылись за дверью.

Я ждал. По шторам мелькали тени, глухо и неотчетливо бубнили голоса. Затем смолкли.

Дверь снова открылась.

— Заходи, — сказал незнакомец.

Пройдя вслед за ним через темную переднюю, я очутился в освещенной комнате. За круглым старинным столом перед электрическим самоваром сидели и пили чай Сашка, Король и Сашкин дядька из «Фотографии» на базаре.

Мой спутник оказался худощавым, невысоким мужчиной лет сорока пяти с быстрыми серыми глазами и редкими волосами, зачесанными назад. Он приветливо улыбался мне, гостеприимным жестом приглашая за стол:

— Милости прошу к нашему шалашу. И поздний гость — радость в доме.

Я сел за стол. Сашкин дядька налил мне чаю.

— Он все знает? — быстро взглянул на Короля хозяин.

— Не все, конечно… — сдержанно ответил Король. — Я ему в принципе объяснил.

— И ладушки. — Хозяин закурил едкую сигарету «Памир».

— Ты с ним повежливей, Федотыч. Сын директора сахзавода, — подал голос Сашка. — Как-никак…

— Директор тоже на зарплате, — заблеял противным смешком Сашкин дядька.

— Что-нибудь купить надумал? — поглядывая на меня, дымил хозяин Федотыч.

— Надумал. — Я глотнул чаю.

— Велосипед?

— «Жигули».

Все засмеялись, кроме Федотыча.

— Напрасно, — обернулся он к компании. — Лет до восемнадцати накопит, если стараться будет. — Он ласково спросил: — Будешь стараться?

— Чего тут такого? Подумаешь, пластинки! — Затем я притворился испуганным: — А никто не узнает?

— Человек сам себе не враг. Кто ж узнает, если ты сам об этом болтать не станешь? — приглядывался ко мне Федотыч.

— Могила герцога Букингема! — воскликнул я, повторив Витькины слова.

— Вот-вот, — согласился Федотыч. — Это на которого миледи пуританина натравила? Видал фильмишко. Здесь, — он перешел на шепот, — под землей и другие ходы имеются. Со временем все покажу. А покамест ключ от той двери заслужи, как они, — и показал на Короля и Сашку. — Доверие оправдать надо.

— Постараюсь. А где кровью расписываться? — спросил я.

— Какой кровью? — опешил Федотыч.

— Не читали разве? Всегда кровью расписываются, вступая в тайные общества! — горячо сказал я.

— Дочитался… — захихикал Сашка.

— Псих, — определил Сашкин дядька.

А Король хмуро поглядел на меня:

— Не дури.

— Что вы на парня напали? — благодушно произнес Федотыч. — Сам таким был… Романтика! — И резко сказал: — Никакого тут общества нету. А тайна есть. Только собаки язык наружу вывешивают, а человек держит его за зубами. — Он загасил сигарету о спичечный коробок. — Теперь по домам. Попили чайку — и баиньки. Связь будешь держать с Виктором, — добавил он мне на прощание.

Мы с Королем и Сашкой вышли, Сашкин дядька остался с хозяином.

Домой мы возвращались наземным путем, вроде бы как закадычные друзья, три мушкетера.

— Я думал, ты размазня, — признался мне Сашка.

— С маслом, — сказал я.

— Что с маслом?

— Каша такая. Размазня с маслом. Любишь?

— Я люблю, когда о деле серьезно говорят, — насупился Сашка. — А не размазывают.

— Да где дело-то? Всех и делов — чаю попили, — разочарованно заметил я.

— Будет дело, — пообещал Сашка.

— Леня, не прикидывайся дурачком, — посоветовал Король.

— Мне прикидываться не надо, — и я гордо скрестил на груди руки.

— Шут гороховый, — невольно улыбнулся Король.

— Чао! — сказал нам Сашка. Ему было с нами не по пути.

— Досталось мне от Федотыча… — Король проводил меня до сарая.

— Он тебе не доверяет? Хорош гусь!

— Я же тебя прямо к нему привел, — защищал Король Федотыча.

— A-а, конспирация. Как в шпионских фильмах? Связной должен знать только связного и ни при каких обстоятельствах не выводить на резидента, — отчеканил я.

— Дались тебе шпионы да тайные общества, — раздраженно пнул Король ногой пустую консервную банку. — Элементарная предосторожность.

— Значит, понимаете, что преступники, — поддел я его.

— Ну, знаешь! — возмутился он.

— Шучу, — беззаботно сказал я. — Какие мы преступники? Обыкновенные мелкие спекулянты.

— Ну, знаешь! — повторил Король.

— Ничего страшного. Попадемся — нагреем родителей, как несовершеннолетние, на крупный штраф либо отсидим несколько лет в подростковой колонии — романтично! — широко улыбнулся я. — Там и секцию дзюдо организуем.

— Ты что, от природы клоун? — пришел в себя Король. — Врожденное?

— Благоприобретенное. Не беспокойся, попадаются только идиоты, — заверил я его, — кретины, дебилы и олигофрены… А мы не из того управления.

— С тобой не соскучишься. — Король крепко пожал мне руку.

— Со мной — да. — Я сжал ему руку еще крепче. — Это уж точно. Гуд найт, ваше величество! И пусть вам приснится выпуклый образ Сашкиного дядьки и незабвенные черты Федотыча. Кстати, а кто он? — небрежно спросил я.

— Сторож на кладбище, — ответил Король. Мой легкомысленный тон ему явно не нравился. — Кто ж еще!

— А я-то думал, он полномочный представитель ансамбля «Абба» в Советском Союзе. Миль пардон, мой Король, — раскланялся я с ним. — А он, случайно, не сводный брат того негра, у которого болезнь Паркинсона — трясучка, по-нашему, — из группы «Бони М»? Видал по телевизору их выступление?

— Может, ты с нами… передумал? — нахмурился Король.

— Читайте на ночь журнал «Крокодил», — посоветовал я. — Может, тогда к вам юмор вернется. А главное — береги нервы. Передачки нам обоим Славка будет носить: он хорошо готовит.

— Черт! — нервно сказал Король. — На тебя невозможно злиться.

— Вот и не злись. А где мы станем пластинки брать? Сашкины вы, наверное, уже все перетаскали на толкучку?

— А за это ты не волнуйся, — посоветовал Король. — Сколько захочешь, столько и получишь. По потребностям.

— Мне бы еще и твои способности.

— Не умеешь — научим. Не хочешь — заставим.

— Только без угроз. Я волонтер-доброволец.

— Спи спокойно, Диоген, и не морочь себе извилины серого вещества. — Король заспешил к дому. — Со мной не пропадешь!

Как-то неудачно все у меня складывается. Ведь мы могли бы стать настоящими друзьями с Королем. Он единственный парень, к которому меня потянуло, у нас с ним много общего, как говорится, в наших достоинствах. Зато недостатки у нас разные.

• Предыдущая
• 19/31
• Следующая