Город семи туманов (СИ) - Сарева Рада Александровна - Страница 5

- Ну, иди, красавица. - Щелкнул когтистым пальцем, топнул - и прямо от пня побежала вперед твердая, надежная тропинка. - Сторонись тех, кто как в болоте искупался, правильно тебя бабка учила! Беги быстрее, другие смотрители ждут-не дождутся. И под ноги смотри, кулема!

И я побежала, благодарно поклонившись зеленому человечку на прощание. И совсем не удивилась, спустя каких-то пять минут очутившись на все той же площади, где призывно подмигивали и щерили пасти драконы трех мостов.

***

Фуксия

Я дождалась ставшего привычным удара колокола и сделала шаг вперед, тут же остановившись. Интересно, какой мост выбрать первым? Есть ли смысл в их одновременном появлении? И если есть, то как его понять мне?

Без казусов не обошлось и на этот раз. Пока я предавалась размышлениям, пространство впереди дрогнуло, вспучилось радужными пузырями и…меня с силой втянуло в огромную воронку, разинувшую пасть прямо под ногами. Я с воплем полетела вниз, зажмурив глаза и кляня собственную медлительность.

Приземление вышло жестким. Меня «выплюнуло» на каменистый склон, с размаху ощутимо приложив спиной о неровности почвы. Стон вырвался вопреки всем усилиям его сдержать, мгновенно перейдя во всхлипы. Подняться на ноги я даже не пыталась – настолько сильным оказался внезапно накативший приступ. Пожалуй, муки, едва сравнимые с этими, я испытывала в начале своей неведомой болезни. Дикая резь в животе, ломота в суставах и накатывающая волнами, почти что ослепляющая мигрень. Я свернулась клубочком на земле, приготовившись к долгой пытке. Мир перестал существовать, сузившись до мелькающих пятен на внутренней стороне век.

В какой-то момент организм решил, что терпеть больше не может, и милостиво отключил сознание. Сколько я так провалялась, не знаю. В чувство меня привело ощущение раскаленного жара в области ног. Я согнула колени и осторожно приоткрыла глаза, делая несмелый вдох. Мигрень, равно как и прочие симптомы, исчезла без следа. Вдохнув уже полной грудью, я неторопливо села. И тут же упала обратно. Прямо передо мной сидела громадная шестилапая чешуйчатая зверюга о трех шакальих головах и плотоядно разглядывала свой будущий ужин. Или обед, что не столь важно в данной ситуации. Химера синхронно подалась всеми головами ко мне, выдохнув в лицо струйки раскаленного пара, и…визгливо расхохоталась.

- И правда, смешная! Откуда ты взялась здесь, чужачка? Сколько лет живем на свете, ни разу такой тварью не оборачивались!

Животинке вдруг вздумалось перепрыгнуть через меня. По-кошачьи взмахнув семью лысыми, крысиными хвостами, она мягко взлетела в воздух и приземлилась где-то над моей головой. Сверху полетела каменная крошка. Я справедливо решила, что раз меня все еще не съели, панику можно отставить, и рискнула осмотреться кругом. Картина не радовала. Меня забросило на уступ скалистого островка посреди бурлящего, ядовито-багрового с ржавыми проплешинами озера. Над водой поднимались явно нездоровые миазмы, смазывая линию горизонта. Где-то вдалеке сквозь плотное марево проглядывали высоченные стены, заменяющие озеру берега. Искусственное, должно быть?

«Не-е-е-ет, дорогуша, не искусственное! Ты в сердце вулкана, крошка!»

Я тряхнула головой. Докатилась. Уже голоса мерещатся. Химера завозилась на своем порожке и лающе рассмеялась.

«Мы слышим все твои мысли, Эмма. Мы знаем, чего ты страстно желаешь. Признайся, ты давно мечтала провести время вдалеке от семьи, не так ли? И вот мечта сбылась… Петер Вергислих тебе не пара, женщина. Он не ценит твои усилия, не обращает внимания на попытки освежить отношения, он скучен и пресен… Вас держит вместе только дочь, но и с ней у тебя проблемы… Переходный возраст? А может, ты плохая мать? На работу ты тратишь гораздо больше усилий и времени, чем на воспитание дочери! Ты так жаждешь одиночества и свободы, Эмма! Немного пожить только для себя…Не надо винить себя за такие мысли. Вы слишком долго были вместе, слишком рано поженились…»

Чужие голоса нараспев цитировали те самые мысли, которых я жутко стыдилась даже наедине с самой собой. Я искренне люблю мужа и дочь. Радуюсь развитию своего дела, с которым, считаю, мне повезло. Горжусь своей физической формой и стараюсь не забрасывать тренировки. Меня воспитали на принципах душевной чистоты, когда и в мыслях, и в сердце, и в жизни следуют схожим идеям, решениям, нормам. Потому подобные каверзные и подленькие мыслишки, словно нашептанные кем-то в темноте в минуты слабости, всегда повергают меня утром в уныние и приводят к самоедству. Странно, скажете, да? В мыслях и мечтах люди частенько уходят от реальности, бытовых проблем и забот, осточертевших правил, но…Я так не могу. Как бы еще объяснить это въедливой химере, продолжающей завывать на три голоса в моей голове?

«Красота уходит с годами, любовь стареет. Что останется от тебя еще через пять лет? Через десять? Здесь ни для кого нет исключений. Ты думала, связь на стороне могла бы вернуть былую живость и радость? Определенно, молодой любовник добавит яркости в твои будни! Попробуй…Это закономерно...»

- А ну, брысь из моей головы! – я рассвирепела, по мере слушания химерьих завываний погружаясь во всепоглощающую вину и жгучий стыд, словно уже совершила все то, о чем когда-то в пылу обиды подумала. – Я сама решу, что закономерно, а что нет!

- Но ведь было, было, было…Допущенная мысль есть оформленное желание! - химера сорвалась со своего насеста и закружилась вокруг меня, нагнетая и без того мрачную обстановку своими громкими воплями.

- Было! Согласна, было! Но я обычный человек, а не святая! Я устаю и иногда срываюсь вдали от чужих!! И потом я искренне жалею, что допустила саму тень этих чертовых мыслей!

- А то колье? Ты помнишь, Эмма, сапфировое колье, которое тебе посулили в качестве взятки? Оно так подойдет к твоим глазам! Всего-то нужно подписать один договор, закрыв глаза на репутацию заказчика…Подумай, может, стоит согласиться? К чему все твои принципы, если они тормозят личное благосостояние? Забудь их, живи, как все! Никто не умер от маленькой поблажки благодарным просителям с немного просроченным товаром…

Я слушала химеру, до крови вонзив ногти в ладони. Откуда-то из глубины меня поднялась, раскручиваясь, тугая пружина гнева. Все былые переживания на тему недостойных мыслей будто спалило, смело грубым ударом осознания. Ненавижу, когда приходится оправдываться за то, чего не совершала! И объяснять собственные правила жизни тем, кому на них плевать! Я никогда не соглашусь на взятку! Не буду вести грязную игру! Не заведу любовника! Не уйду от мужа, если, конечно, между нами не произойдет что-то совершенно неприемлемое! И с дочерью у меня есть и буду прекрасные отношения! Это мои мысли, моя жизнь, в конце концов, я проживу ее так, чтобы перед смертью не было мучительно стыдно за свои поступки перед собственной совестью! И плевать на общественное мнение, подспудную необоснованную вину и прочие предрассудки, поскольку только мне решать, какая из тысяч мыслей станет явью, а какая так и останется мимолетным видением!

Я схватила первый попавшийся под руку камень и запустила им в орущую гадину. Неожиданно для себя попала, заставив кошмарную птичку взвизгнуть и, потеряв на мгновение управление полетом, вильнуть вниз, прямиком в облачко ядовитого пара. Больше наверх она не поднялась. Вместе с ней пропали и отголоски боли, изредка мелькающие на периферии телесных ощущений. Все? Я прошла и это испытание? Где, в таком случае, путь назад? Кто мне его укажет?

- Зря ты так с ними. Думаешь, Смотрители сами выбрали такую участь? Или, может, ты считаешь, что так просто вытащить на свет всю скрытую в ваших душах грязь?

Над озером висел, скрестив руки на груди, мальчишка лет шестнадцати в черном трико. С широкоскулого лица укоризненно смотрели красные глаза, фиолетовая челка закрывала лоб, уголки еще по-детски пухлых губ подрагивали, сдерживая то ли улыбку, то ли крик.

- Ты кто? – невежливо, понимаю, но ничего поделать не могу. После химеры хорошего от этого дикого мирка в жерле вулкана я не ждала. И как еще не сварилась заживо?