Танцы на стеклах (СИ) - Авдеева Юлия - Страница 13

— Поднимайся, спящая красавица.

— Иди, Леську разбуди лучше.

— Так она сама встала, убежала воды набрать.

Милада недовольно осмотрелась:

— Нет, ну что за жизнь? — глядя в потолок, спросила она.

— Вставай, вставай. Сейчас Самойлов приедет, а ты не одета. Скажу тебе по секрету: соблазнять его еще рано. Он только расстался с невестой. Так что я займусь лошадьми, а ты — собой.

Атан вышел, оставив девушку в одиночестве. Она сползла с печи и, чертыхаясь, стала одеваться. Натянув приготовленную с ночи дорожную одежду, Милада вытащила из-за печи небольшую сумку из сыромятной кожи, вытерла и собрала туда скляночки, баночки, в которых хранились результаты ее экспериментов.

Дверь скрипнула и на пороге появилась Леся:

— Доброе утро, ты уже, гляжу, собралась. А я воды набрала, очистила, чтоб в дороге было что пить.

— Молодец, про воду я и забыла. Самойлов приехал?

— Кто? — не поняла Леся. — Разве мы не втроем едем?

— А тебе Атан не сказал?

— Ты мне тоже об этом и словом не обмолвилась, даже ночью, когда я тебе вещи собирать помогала. Так кто с нами едет?

— Владимир Самойлов собственной персоной. Ума не приложу, как Атану удалось его уговорить?

— Самойлов… — Леся задумалась, вспоминая красивого молодого человека с ярмарки, — а как же его невеста?

— Не знаю, Лесь, Атан сказал, что вроде бы больше у него невесты нет.

Леся открыла было рот, чтоб еще что-то сказать, но дверь в очередной раз заскрипела возвещая о том, что кто-то зашел в дом. Девушки обернулись. На пороге стояли двое. Атан и Владимир. Леся рассматривала гостя, отмечая малейшую деталь, сравнивая с воспоминаниями. Они ни в чем не обманули девушку. Владимир высок, красив, хорошо сложен, аккуратно одет, словно принц из сказок, которые любили рассказывать на ярмарках и народных гуляниях.

— Владимир, я должен вас представить друг другу. Это Милада, местная травница, а эта беловолосая девочка дочь охотника Василя.

— Очень приятно, — буркнул себе под нос Владимир, с таким видом, словно ему абсолютно все равно, кто с ним едет.

— Если все готовы, можем выезжать, — сказал он и вышел во двор.

— Да уж, — протянула Милада, — приятная компания нас ожидает, — Бука и Павлин. О-очень веселое будет путешествие.

Атан зыркнул на Миладу и вышел вслед за Владимиром.

— И что я такого сказала?

Дорога простиралась широким полотном утоптанным сотней ног, конских копыт и колесами повозок. Ребята ехали в молчании с момента, как выехали из хутора. Перед этим, правда, пришлось послушать сольное выступление Милады, которая отказывалась ехать на коне в одиночку, препирательства Владимира с Атаном по поводу присвоенных лошадей из конюшни Самойловых. Молчала только Леся. Отец обучил ее верховой езде. Она, бывало, выбиралась с ним в лес. Асом в этом деле ее было сложно назвать, но и в панику, подобно Миладе, белокосая девушка не впадала. Солнце стояло высоко в небе и палило нещадно. Лето обещало быть жарким.

— Ну когда же будет привал? — наконец-то нарушила тишину Милада, — у меня от этой лошади вся з… задняя часть спины болит. Скоро синяками покроюсь, а никто и не подумает сжалиться надо мной бедной и несчастной.

— Подожди. До леса доберемся, там, на поляне и устроим привал, — ответил, не оборачиваясь, странник.

— А может сейчас? Атан, я есть хочу, мы даже перекусить с утра не успели…

— Я сам буду решать, когда и где нам останавливаться. Как же ты три года назад сюда добиралась? — откликнулся на ее завывания молодой человек.

— Как, как? Пешком! Нашел, что вспомнить! Это три года назад было… Да и вообще, я при первом подвернувшемся случае, к мельнику в повозку напросилась, потом к мужику, который шкуры в город вез, потом… Я уже не помню, но помучилась я всего день, а потом добиралась с комфортом.

— И чем, интересно, ты со всеми расплачивалась? — съязвил странник, накидывая любимый капюшон.

— Как чем? Одного — полечила, у него страшный насморк был, второму денег дала, третьему улыбнулась и обед приготовила…

— Так уж все легко вышло?

— Атан, — в голосе травницы зазвенели стальные нотки, — тебе своим мужским умом не понять женского обаяния и магии женской улыбки. Все мысли через одно место! — Милада, гордо задрав голову, проехала вперед.

Леся наслаждалась обретенной свободой. В груди быстро билось сердце. Волосы, как обычно заплетенные в широкую косу, трепал ветер. Он ласково касался лица девушки, словно целовал ее, шептал ей ласковые слова. Все вокруг: трава, деревья, дорога, даже пыль из-под копыт, казалось ей не реальным. Слишком ярким, слишком чистым, слишком насыщенным. Она любовалась каждой веточкой, травинкой, цветком, бабочкой. На ее лице была прописана радость. Детская, неприкрытая. И этим, конечно же, не мог не воспользоваться Атан. Он подъехал к ней поближе и спросил:

— Ну и что ты так пялишься вокруг, словно никогда в жизни ничего подобного не видела? Я удивляюсь, насколько ты наивна!

— А я все время удивляюсь тому, какой же ты наглый, упертый и вредный, — парировала Леся.

Лицо странника вытянулось. Он что-то хотел сказать, но Леся не захотела его слушать, выставив руку ладонью к нему в говорящем жесте: «Заткнись, сейчас я говорю», и продолжила:

— Так вот. На чем же я остановилась? А-а! На том, что ты наглый, упертый, противный и вообще, индюк. И я знаю, в чем причина твоего поведения! Все дело в том, что ты не умеешь радоваться жизни. Как только научишься, все изменится. Вот увидишь. — Леся улыбнулась и присоединилась к Миладе, оставив странника наедине со своими коварными замыслами о мести.

Разговоров не заводили до самой полянки, которая приглянулась девушкам. Вот тут-то они и устроили показательный хор плакальщиц мужской половине. Мужскую половину олицетворял Атан, так как Владимир всю дорогу ехал молча, словно путешествовал в одиночку. А рядом так, назойливые мухи, толку от которых ни на грош.

Вытребовав у странника привал именно на «этой зелененькой поляночке, с милыми ромашечками, такими большими бабочками, под раскидистым дубиком и т. д. и т. п.», Милада, с рвением достойным поощрения, принялась готовить обед. Или поздний завтрак? Кому как нравится. Сопровождалось все это словами:

— Ух ты, какие славненькие цветочки! — это Милада.

— Атанчик, миленький, может за тобой поухаживать? — это Леся.

Атан нарезал круги вокруг щебечущих девушек, придумывая, что бы такое гадкое сделать, чтоб хохотушкам жизнь медом не казалась. Еще и смеются над ним! Кошмар! Странник. Гроза неверных, длань правителя! Докатился, блин! Девки не то что не боятся, они откровенно пользуются его добротой, да еще и издеваются.

— Атанюся, — обратилась к нему Милада, выбирая самые глупые уменьшительно-ласкательные имена, чтоб позлить зазнавшегося парня, — ты хоть…

— Что??? Как ты меня назвала??! Ну, все, пришел предел моему ангельскому терпению! Сколько можно издеваться? Я в жизни столько глупых прозвищ не слышал в свой адрес, сколько за последние пятнадцать минут! Вы что меня добить решили? Атанюся! Не, ну это ж надо, до чего фантазия разгулялась! Да вы. Да вы, да вы… Бояться меня должны — вот! Я странник!! Я, я, я…

— Аташ, — Леся подошла к нему со спины и положила руку на плечо, — не нервничай, мы же любя.

— …????!!!!! — возмущение странника дошло до критической точки. Он открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба.

— Мы боимся, — заверила его Милада, — не переживай, о-о-очень боимся. Да. Ты как в той сказке: «Я злой и страшный серый волк, я в поросятах знаю толк…»

— Да-да, очень боимся, — поддакивала Леся, — только ты выдохни, а то весь покраснел, того и гляди лопнешь. А кто же без тебя нами командовать будет?

— Не кому, Аташ, — вставила Милада, покосившись на мирно пристроившегося на краю расстеленного покрывала Самойлова, — из Владимира же и слова не вытащишь. Нам без тебя будет очень скучно.

Атан, пылая праведным гневом, окинул девушек презрительным взглядом и, развернувшись, чеканным шагом пересек поляну и затерялся среди деревьев.