Ангел, нечисть и другие неприятности (СИ) - Пашнина Ольга Олеговна - Страница 2
- Предыдущая
- 2/46
- Следующая
А выскочив на волю, тут же ударилась о твердую грудь демона и села на землю.
— Что за…
Он больно ухватил меня за руку, заставляя подняться. Я зажмурилась, испугавшись, что последует удар. Но в темных глазах хоть и горела ярость, не было вспышек пламени. Разве что доля раздражения и… какой-то интерес.
— Дура! — рявкнул он.
Я предпочла промолчать.
— Теперь пешком пойдешь! Пятнадцать километров по тайге! И не сметь сворачивать!
Он исчез, оставив меня одну посреди леса. Это он так пошутил? Предоставить мне свободу передвижения — все равно, что выкинуть деньги, уплаченные за мое тело, на ветер. Вот крылья просохнут — и поминай, как звали. Рвану в небо, к своим, а туда уж ему ходу нет.
Впрочем, вскоре выяснилось, что так просто мне не уйти. Меня словно кто-то заставлял двигаться, причем в одну сторону, не позволяя ни свернуть, ни остановиться. Любая попытка откликалась сожженным пером с крыла. Боль была адская, я даже прослезилась по первости. Как вскоре выяснилось, попытки взлететь отзывались тем же. Обложили, гады.
Выдохлась я где-то на середине. Это когда у тебя крылья за спиной, да сил много, босые ноги — прекрасный атрибут светлого существа и неотъемлемая часть образа хрупкой нежной барышни. Когда тащишься по лесу, смертельно хочется надеть обувь. Ноги все в царапинах и синяках, а одна даже опухла. Та самая, которую мне отдавили, когда ловили. Но я упорно шла вперед, не желая просить пощады. Шла к Темному Князю, к тому, чьего имени никто не знал, к тому, кто купил меня за монету у охотников. К тому, в чьей обители оказаться для ангела — самое страшное наказание, от которого не избавят ни свои, ни архангелы, ни сам Князь Света…
Силы покинули меня к утру. Сколько я шла, сказать было сложно. Четыре часа, может, пять. Может, больше. Но роса уже начала доставлять неприятные ощущения, а ноги мелко дрожали. Вдобавок прибавилась тошнота и головная боль. Ангел я, или нет, а ничто человеческое не чуждо: таскаться всю ночь по лесу не так-то просто.
Наконец я почувствовала, что больше не могу. Опустилась на колени и уперлась руками в землю. Из груди вырвался всхлип. И нос заложило для полноты картины. Я безуспешно пыталась начать дышать правильно.
— Ну, и чего ты сопишь, как енотик? — раздался насмешливый голос.
Впрочем, он тут же умолк, едва демон увидел жест, адресованный его персоне.
— Ты не в том положении, чтобы огрызаться, ангелок, — хмыкнул Князь. — Кстати, как тебя зовут?
— Жопа меня зовут, — пробурчала я. — Сгинь.
— А как до замка доберешься? — участливо поинтересовался демон.
— А зачем? Я тут спать буду, — и в подтверждение своих слов я улеглась прямо на дороге.
— Замечательная стойкая девочка. Оправдываешь должность, Жопа.
Я даже поперхнулась.
— А что? — невинно поинтересовался темный. — Сама сказала, что тебя так зовут.
— Боюсь представить, как зовут тебя, — пробормотала я.
Он так и замер. Да-да, я именно о том слове, производными которого так изобилует нецензурный.
— У тебя есть два варианта: либо попросить прощения за это, — он показал на свое лицо, на котором красовалась приличная ссадина от моей палки, — и в относительном комфорте доехать до моего замка. Или… остаться здесь и мучиться от холода, голода, усталости и ушибов. Перспектив так себе, ангелок.
Хотелось выругаться так, как ангелу ругаться не полагалось. А вот унижаться не хотелось совсем. Пусть гордость — плохое качество для светлой, оно все-таки неизменно следует за мной и в мире живых, и в этом, запредельном мире.
— Ну же, я жду.
В этот миг, миг бесконечной усталости, жесткие ветки казались самой лучшей периной. Глаза сами собой закрылись. Где-то вдалеке прозвучал голос темного:
— Эй! Ты на вопрос не ответила!
Надолго терять сознание я не могла. Но демон о том не знал и всю дорогу до замка пребывал в счастливом неведении относительно того, что я вполне себе сносно соображала. И пусть, а то еще заставил бы пешком идти, а такого мои несчастные ноги не перенесут. Да и ехать в теплых руках темного намного приятнее, чем продираться через влажные кусты, тут уж ничего не попишешь.
Мне смертельно хотелось открыть хотя бы один глаз, чтобы посмотреть, где мы находимся, но я боялась, что Князь засечет мое притворство. И так вляпалась, чего ситуацию усугублять? Тем не менее, я все же сумела понять, что лес кончился: исчезли характерный шум листвы и пение ранних пташек. Запахло серой.
Он что, меня реально в подземный мир притащил?! И как я здесь жить-то буду?
“А кто сказал, что будешь?” — возвестил мрачный внутренний голос. — “Сейчас развлекутся с тобой, да на корм отправят. Только ощипают слегка”.
“Заткнись” — Я мысленно закатила глаза, зная, что купидон прекрасно это увидит. — “Мешаешь спать”.
С Ником мы сдружились на фоне страданий одной из моих подопечных. Так уж получилось, что в деле оказались заняты и ангел, и купидон. Деваха не могла признаться объекту воздыхания, а тот в силу стеснительности (читай — природной тупости) не замечал ее томных взглядов и вдохов. Вот мы с Ником и постарались: двойню растят уж второй год. А это пушистое чудо повсюду таскается за мной и грозится поразить “волшебной стрелой любви задницу любого, кто мне приглянется”. Невоспитанный он купидон.
“Ты чего за мной увязался?” — вновь воззвала я к голосу разума друга. — “Прибьют ведь, и не заметят”.
“А у тебя веселее. У нас что? Крис опять на творчество вдохновляет какую-то толпу малолеток. Сашка с грехопадением активно борется, разгромила секс-шоп, за что получила выговор от Юрки. Катька решила объявить войну обжорству, и испортила холодильник в одном из Макдональдсов. Пропала куча продуктов, в итоге поругались два менеджера, а у них-то любовь была! Наши негодуют, Катька прячется у Лизы. Дальше продолжать?”
“Не надо. Дурдом, он и на небе дурдом”.
“Вот и я говорю. У тебя, Верка, веселее. Хмырь какой-то вышагивает. И места какие-то странные… это часом не лимб?”.
“Э-э-э…а что такое лимб?”
“Ой, темная! В смысле, тупая светлая! Ты сколько лет живешь-то, краса ненаглядная? Первый круг Ада это. Вот чего тебя сюда понесло?”
Ответить я не успела. Почувствовала, как демон остановился и положил меня на что-то твердое.
— Это Ангел?! — раздался женский голос. — Ангел?! Где ты ее взял?
— Купил. — Князь был невозмутим, как танк. — Приведи ее в порядок. Отмой, причеши, приодень и доставь в мои покои.
Воцарилась тишина. Я усиленно изображала труп. Даже чересчур усиленно.
— Как скажешь, — хмыкнула женщина. — Тебе ее в покои как подать?
— В каком смысле? — расхохотался князь. — Я ее что, по-твоему, для светских бесед купил? Платьишко посвободнее и покороче, да подай.
“От зараза!” — возмутился Ник. — “Давай ему гадость сделаем?”
“Прямо сейчас?”.
В нос ударил неприятный запах, чем-то напомнивший нашатырку. Пришлось сделать вид, что я пытаюсь проснуться и медленно открыть глаза.
А потом мы с Ником синхронно заорали, только купидон орал у меня в голове, а я осчастливила воплем всех, кто был рядом. Потому что на меня смотрела донельзя странная женщина… демоница. С черной кожей, яркими зелеными глазами и огромными клыками на нижней челюсти, которые были настолько длинными, что доставали до щек.
— Ну, и зачем так орать? — хмыкнула демоница. — Вставай.
— Я к НЕМУ не пойду. — На всякий случай я отодвинулась подальше.
К слову, лежала я на каменной скамье и основательно мерзла.
— Слышала, значит. Хитрюга… Ладно, светлая, никто тебя здесь не спрашивает. Идем со мной. А не пойдешь, силой потащим. Сумеем, не волнуйся. Вот сделаешь только хуже себе. И крылья испортишь, и тело тоже в негодность придет, а Повелитель тогда рассердится… Короче, пошли.
Я не двинулась с места.
— Давай, светлая, шевелись. Повелитель ждать не любит.
— А о том, что он любит, вы меня просветите?
— А любит он, — саркастически пропела демоница, — юных неопытных ангелочков с крылышками. Долго любит.
- Предыдущая
- 2/46
- Следующая
