Гоша Каджи и Венец Гекаты (СИ) - Рябов Игорь Владимирович - Страница 21

Гоша присел на самый краешек дивана и задумался, не зная как правильно начать разговор с девушкой. В прошлый раз за него, можно сказать, все сделала сестренка. Да и дело-то было плевое: получить немного денег со счета да чудесный браслетик-змейку заиметь в личное пользование. Сейчас все обстояло несколько иначе. Парнишка хотел кое-чем другим поинтересоваться у Ситы, вот только он не думал, не гадал, что будет так тяжело решиться задать всего лишь один единственный вопрос. И не сам вопрос так ужасен, как то, что он может услышать в ответ, не приведи господи! Пусть уж лучше тогда все останется по-прежнему, без изменений. Все хоть малая надежда, а остается…

— О чем ты хотел поговорить со мной, Гоша? — рядом с ним на сиденье, обтянутое золотистым шелком с мелкими зелеными цветочками тисненого узора, мягко опустилась девушка, появившись так незаметно, словно прямо из воздуха материализовалась.

— А как ты догадалась, Сита, что я именно поговорить хочу? — удивился Каджи, малость вздрогнув от неожиданности, и сжал руки, покоившиеся на коленях, в кулаки. — Я же ведь еще…

— Расслабься, — ласково приказала девушка, накрыв его кулачок маленькой ладошкой. — Надеюсь, ты не забыл, что мы — наги, чувствуем своих клиентов сердцем через змейку, а не только сделки оформляем. Выкладывай, искатель приключений на свой зад, что задумал, и прекрати стесняться, словно на смотринах. Я не собираюсь за тебя замуж, даже когда ты вырастешь. И не проси. Мне уже лет триста, как одной жить нравится: ни тебе постирушек еженедельных, ни готовки каждодневной. Сама себе хозяйка, одежку раскидываю, где ни попадя, — Сита тихонько рассмеялась, словно серебряными колокольчиками зазвенела.

А Гоша и вправду расслабился, как и в прошлый раз, от одного только ее мягкого и участливого голоса.

— Сита, скажи мне, пожалуйста, ты моих родителей по-прежнему не чувствуешь?

Девушка вмиг погрустнела, запустив ладонь в длинные и черные как смоль волосы. Разлохматив замысловатую укладку и причудливо сбив набок удерживающий ее в неподвижности тонюсенький платиновый обруч с редкими вкраплениями крупных перламутровых жемчужин, она даже немного виновато глянула на парнишку исподлобья, словно это именно по ее вине родители Каджи пропали невесть куда.

— Нет, Гоша, не чувствую. И даже больше того. Ты меня сегодня сильно напугал, пропав минут на десять из моего сердца. И пропал ты точно так же, как и твои родители: резко, неожиданно и без малейшего намека на оставленный след для поиска. Я даже подумала, что Вомшулду удалось каким-то неведомым образом вернуться в этот мир и… — Сита запнулась на мгновение, передернув плечами от охватившего ее омерзения, но, совладав со своими чувствами, она тут же продолжила: — И предсказание сбылось в самой худшей его трактовке: он победил, а ты уничтожен неизвестной нам, нагам, магией, не оставляющей следов. С этого мерзавца станется придумать какую-нибудь небывалую пакость. Ты не представляешь себе, как я обрадовалась, когда твоя змейка вновь отозвалась на мой зов. Что случилось, не расскажешь?

Парнишка сидел и слушал нагу, а мысли в его голове бурлили, словно лава в кратере вулкана, который вот-вот выплюнет ее ввысь, так как она уже надоела ему похлеще изжоги. Слова девушки вяло пробивались в Гошино сознание, будто укутанное в толстый слой ваты. А перед глазами поплыла мутноватая пелена, и даже очки не спасали, внезапно оказавшись неправильно подобранными.

Оказывается, он сегодня пропадал точно так же, как и его родители одиннадцать лет тому назад. А не могут ли они в таком случае находиться в том самом зловещем замке? Может быть Вомшулд, ни дна ему, ни покрышки, заточил их там, приспособив серый мир под тюрьму? Не даром же парнишку так усиленно тянуло в ту сторону, словно черти в бок пихали: ступай, ступай, там ждет тебя сюрприз. И Каджи уже успел пожалеть в душе о том, что не отправился в мрачноватый готический замок, раз уж оказался поблизости.

Хотя, что он мог противопоставить Нотби, столкнись они там нос к носу? Да ничего! Этот гад, поди, назубок знает все мыслимые и немыслимые заклинания. А Гоша всего лишь едет в Хилкровс на второй курс обучения. Да и первый-то отучился не совсем блестяще, сдав экзамены на троечку с плюсом, кроме истории магии и практики по полетам на метле. Любимым предметам повезло больше…

— Так где ты сегодня пропадал, Гоша? — настойчиво поинтересовалась девушка, выводя его из тоскливой задумчивости.

И парнишка не стал таиться от наги, подробно все ей рассказав. Она же не сумасбродная Янка, в конце концов, должна ему поверить, раз сердцем чувствует его правдивость. Даже мысли, что только что промелькнули в голове, выложил как на исповеди. А девушка слушала Гошу очень внимательно, не перебивая. И даже не рассмеялась в конце повествования, как он с затаенным страхом все же ожидал, хотя и догадывался от абсурдности своих чувств.

Мало того, по мере рассказа у Ситы стерлась с лица привычная мягкая улыбка. Тонкие брови наги почти слились в одну сплошную линию у переносицы, скулы обрисовались чуточку резче и выразительнее, черты лица заострились, а белки глаз приобрели неясную желтизну, обзаведясь вертикальными черточками непроглядно-черных зрачков.

Вот теперь Каджи окончательно поверил в то, что она наполовину змея. Только не подколодная, а скорее благородная, королевских кровей, типа кобры. Нага, стальными тисками сжав его ладошку в своих руках, ставших неожиданно твердыми и крепкими, несмотря на всю их миниатюрность, прошипела по-змеиному, но парнишка все прекрасно понял без перевода:

— Берегисссь, Гошшша! Зссло вокруг, зссло везссде, зссло в тебе. Уничтожшшь его, убеййй! Не даййй захватиттть власссть…

Гоше почудилось, что его от лодыжек до горла обвили кольца невиданной по размерам змеюки, постепенно, но неукротимо сдавливая. А разинутая зубастая пасть с непрерывно выскальзывающим наружу раздвоенным языком нависла прямо над его макушкой. Хотя чего уж там кусать-то? Парнишка наге на один зубок всего, даже вкуса не распробует. Да и вряд ли он является деликатесом, надышавшись за лето отравленными выхлопными газами крупного индустриального города.

Дыхание замерло испуганной птицей в стиснутой груди, зато кровь в висках застучала пожарным набатом. В глазах сперва потемнело, а затем поплыли разноцветные радужные круги, все ускоряющие свое хаотичное движение, будто в стремительно раскручивающемся калейдоскопе. Каджи показалось, что еще самую малость, и он или задохнется, или голова взорвется от перенапряжения, разлетевшись по залу тысячью кровавых осколков. Единственное, что радовало: убираться потом в банке — точно не его забота.

— Как? Как я могу его уничтожить? — едва слышно прошептал Гоша непослушным языком, потратив остатки воздуха из легких.

Наваждение тотчас же исчезло. Рядом с ним опять сидела хрупкая и миловидная девушка. Дышать вновь стало легко и свободно. Громадные молоты в висках бухнули в последний раз и утихомирились. Зрение тоже вернулось к привычной близорукости, хотя отдельные искорки еще продолжали сыпаться из карих глаз, постепенно тускнея и мельчая. Но вот что странно: серебристая прядка ничем особым себя не проявила на этот раз, хотя обычно не пропускала ни малейшего шанса побуянить. Только повод дай, а уж она поизгаляется над хозяином от души.

— Я не знаю, Гоша, — Сита, скорбно вздохнув, бегло пожала плечами. — Только ты сам можешь понять как, где, почему и зачем ты должен уничтожить Зло. Только ты и никто другой. Стоило вот мне сейчас попробовать заняться этим самостоятельно, как ты и сам почувствовал, наверное, что я раньше невольно убила бы тебя, абсолютно этого не желая, в попытке помочь избавиться от Вомшулда раз и навсегда. И не факт, что потом, после твоей гибели, я смогла бы добраться до нашего общего извечного врага. Так что уж прости, но это — твоя война. Хотя чем смогу, тем помогу, стоит только тебе позвать в критическую минуту, когда совсем уж туго придется. И не надо кричать во все горло, — девушка мило улыбнулась, приложив ладонь к груди, — зови сердцем. Я так лучше услышу.