Сокровище чернокнижника - Кузнецова Наталия Александровна - Страница 23
- Предыдущая
- 23/30
- Следующая
– На «Рижской».
– А новые ключи от квартиры бабушки Сони у тебя есть?
Лешка взглянула на гвоздик у двери.
– Есть.
– Значит, через полчасика мы с тобой внизу на «Рижской» встречаемся, – утвердительно сказала Олеся. – А то дедушка считает, что одна ты туда не должна ехать, это слишком опасно.
Не помня себя, Лешка выскочила с Диком на улицу и, не дождавшись, пока пес сделает все свои дела, привела его назад.
«Только бы ничего не случилось, только бы ничего не случилось», – как молитву, повторяла она.
Поскольку Ромка, приходя домой, обычно бежал к своему любимцу, то она прикрепила к Попкиной клетке записку: «Рома, я в Медведкове», – чтобы он сразу ее увидел. А затем схватила сумку и помчалась к метро.
Олесю не пришлось долго ждать. Когда она вышла из вагона, многие пассажиры оглядывались ей вслед. Девушка была в ботинках на шнуровке и высоченных каблуках, в глухо-черных, самых модных брюках и пиджаке в мотоциклетном стиле: чуть приталенном, с воротничком-стойкой. Несмотря на волнение, Лешка не могла не обратить внимания на ее наряд и вновь рядом с ней ощутила себя неказистой Золушкой.
– Привет! – поздоровалась Олеся. Очевидно, волновалась она не меньше Лешки: лицо побледнело, глаза лихорадочно блестели. – Ключи взяла?
Лешка похлопала себя по кармашку.
– Они здесь. Не понимаю, почему Вика дома. Ведь она должна быть сейчас с Элей на телевидении.
– Откуда мне знать? – потрясла кудрявой головкой Олеся. – Мне дед сказал о ее странном звонке, а сама я их разговор не слышала, была в другой комнате.
Подошел поезд, и они вскочили в вагон. Всю дорогу Лешка жалела о том, что с ними нет Ромки. Мысли ее метались: она не знала, можно ли рассказать Олесе о человеке, который регулярно приходит в квартиру Софьи Яковлевны и что-то в ней ищет, и решила пока ничего не говорить без разрешения брата. А вот о Марате она Олесю расспросит. Но не сейчас. Сейчас не до этого. Сначала надо узнать, что с Викой.
К концу пути Лешка стала просто сама не своя. Воображение рисовало ей всякие ужасы: она входит в квартиру, а Вика с пулей в груди лежит на постели. Или с раздробленной головой – на полу в луже крови… Выйдя из метро, она сорвалась с места и побежала. Олеся на своих каблучищах едва догнала ее на лестничной клетке, когда Лешка, несколько раз безрезультатно позвонив в дверь, уже справилась с новыми замками.
В квартиру она ворвалась первой. В коридоре круглыми желтыми глазами на нее уставилась кошка. Мяукнув, она как ни в чем не бывало потерлась о ее ногу.
– Кисонька, что случилось? – срывающимся голосом прошептала девочка и крикнула: – Вика, ты где?
Никто не отозвался. Лешка вбежала в одну комнату, в другую, осмотрела кухню, ванную, туалет. Нигде ни кровавых луж, ни остывающих трупов. Все Викины и Элины вещи разложены по своим местам, постели аккуратно застелены. Квартира оказалась пустой, если не считать Кисы – та пришла следом за Лешкой и продолжала внимательно за ней наблюдать. Должно быть, скучала, снова оставшись одна.
Еще не веря своим глазам, Лешка облегченно вздохнула и снова встревожилась:
– Может, Вика звонила не из дома?
Олеся, внимательно рассматривая обстановку, пожала плечами:
– Да вроде отсюда. Дедушка так сказал.
Лешка проследила за ее взглядом:
– Ты что, здесь никогда не бывала?
– Бывала, но давно. С дедом.
Олеся зашла в маленькую комнату, осмотрелась там тоже, вышла обратно и вдруг, тяжело вздохнув, опустилась на стул и полезла в свою сумочку, вывернув всю ее чуть ли не наизнанку.
– Что ты ищешь? – спросила Лешка.
– Лекарство. Сердце что-то прихватило. Это у меня, наверное, наследственное.
– У Софьи Яковлевны должны быть лекарства, – засуетилась Лешка.
В старушкиной тумбочке ей удалось отыскать валидол и корвалол.
– Мне это не помогает, – отказалась Олеся. – Мне нужен интенкордин.
«Интенкордин», – повторила про себя Лешка, чтобы не забыть незнакомое название, и предложила: – А давай я сбегаю в аптеку.
– Не стоит, не ходи, – отказалась Олеся, но Лешка заметила, что ей становится все хуже и хуже.
– Ты боишься остаться одна? – склонилась к ней Лешка.
Олеся тяжело вздохнула:
– Нет. Просто неудобно тебя затруднять.
– Что ж здесь неудобного! – Лешка схватила свою куртку. – Повтори только, как лекарство называется.
– Интенкордин, – прошептала девушка. – Вот деньги, возьми.
Резкий звонок в дверь заставил вздрогнуть их обеих.
– Кто там? – испуганно спросила Лешка.
– Я, кому ж еще быть, – услышала она голос брата. – А чего это вы тут делаете? – войдя и увидев вместе со своей сестрой Олесю, чрезвычайно удивился он.
Лешка стала торопливо рассказывать:
– Понимаешь, Рома, Павлу Демидовичу отсюда позвонила Вика и сказала, что ей нужна помощь, а потом звонок оборвался, и мы все подумали, что на нее кто-то напал…
– А Эле звонили?
– Да, но она не отвечала.
– А куда это ты собралась?
– В аптеку. Олесе вдруг плохо стало.
Ромка посмотрел на девушку, в изнеможении откинувшуюся на спинку старого стула.
– Что с тобой?
Олеся снова с трудом вздохнула.
– Сердце, – прошептала Лешка и, подойдя к девушке, тронула ее за плечо. – Ты подожди, я быстро вернусь. А пока лучше полежи.
Поддерживая Олесю с двух сторон, они с Ромкой довели ее до старой кушетки, уложили и укрыли пледом.
Когда Лешка ушла, Ромка позвонил Эле. Она откликнулась почти мгновенно.
– Привет. А что ты сейчас делаешь? – как ни в чем не бывало спросил он.
– Работаю. А что? Что-нибудь случилось?
– Нет, что ты, – как можно спокойнее ответил Ромка. – Просто я хотел узнать, не знаешь ли ты случайно, где сейчас может быть Вика.
– Совершенно случайно знаю, – ответила Эля. – Она сидит рядом со мной. А что?
– Тогда спроси у нее, нет, лучше дай ей трубку. – Ромка услышал характерное «хеллоу» и с ходу спросил: – Вика, а зачем ты звонила Павлу Демидовичу?
– Я? Я не звонила ему. Зачем? Мы же обо всем с ним договорились, – ответила американка.
– А кто ж тогда ему звонил?
– Не знаю. Но это не я.
– Рома, да в чем дело? – перехватила трубку Эля.
– Да так, ни в чем. Ошибочка вышла. Извините, что отвлек вас от работы. – Ромка отключился и перевел взгляд на Олесю: – Ты что-нибудь понимаешь?
Девушка покачала головой. Было видно, что ей очень плохо, и он не стал больше приставать к ней ни с какими вопросами.
– Потерпи немножко. Совсем чуть-чуть. Сейчас Лешка все принесет, и тебе полегчает, – с сочувствием произнес он, беспомощно топчась возле кушетки и не зная, чем ей помочь.
Лешка и впрямь вернулась очень скоро. Видно, всю дорогу бежала, потому что сильно запыхалась. Протянув Олесе пластинку с красными таблетками, она принесла ей воды.
Поблагодарив, Олеся взяла стакан, выпила таблетку и откинулась на подушку:
– Я сейчас… Сейчас встану…
– Может, тебе подольше полежать надо? – участливо спросила Лешка.
Олеся нерешительно на нее посмотрела.
– Хорошо бы. – А затем, поразмыслив, обратилась к обоим: – А знаете что? Вы можете мне ключи оставить, а завтра, когда к нам придете, их забрать. Вы же, наверное, сейчас домой спешите.
– Что ты, мы ни за что не оставим тебя одну! – с жаром воскликнула Лешка. – А вдруг тебе еще хуже станет? Впрочем, Ромка может идти, а я с тобой посижу, сколько будет надо.
Девушка с трудом приподняла руку и посмотрела на часы:
– Да нет, пожалуй, ни к чему это. Я побуду здесь еще минут пятнадцать, пока лекарство не подействует, и поеду домой. Уж лучше я там полежу.
– Тогда я тебя до самого дома провожу.
– Спасибо большое, Оленька, ты очень добра, – тихим голосом отозвалась Олеся.
Ромка потоптался в прихожей, но, услышав их диалог, решил остаться и помочь сестре доставить Олесю до дома. А пока не мешало бы разведать обстановку в квартире: не забредал ли сюда кто-нибудь снова при уже смененных замках.
- Предыдущая
- 23/30
- Следующая
