Тропа волшебника - Глушановский Алексей Алексеевич - Страница 19
- Предыдущая
- 19/64
- Следующая
Распрощавшись с друзьями, Олег подошел к купленному утром магическому шару и, вспомнив недавнюю лекцию, попытался связаться с Виссом. Тот быстро откликнулся. Пересказав ему все новости и вкратце поведав о своих приключениях с момента расставания, Олег попросил совета.
– Ну что я тебе могу сказать… Я ж не в Академии обучался и эти традиции знаю плоховато. Тут тебе с Гораном посоветоваться стоит. Хотя, по-моему, этот Франко дал тебе очень неплохой совет. Единственное, ты зря не поговорил со мной, прежде чем объявлять свою атаку фамильным заклятием. В мое время фамильные заклятия подобной силы имелись всего у нескольких родов. Среди них, надо сказать, встречались весьма неприятные семейки. Те же зу Риллы, на мой взгляд, были и вовсе законченными садистами и уродами, окончательно потерявшими человеческий облик. Причем иногда в самом прямом смысле слова! Да и мои «горячо любимые» родичи от них мало в чем отставали.
– То есть?
– Ты думаешь, я просто так, от нечего делать, при первой же возможности сбежал в Онер вместе со всеми учениками?
– Не знаю, я в это как-то не вникал. А что?
– А то! – передразнил его лич. – Дражайшие родственники допекли! Хотели, чтобы я бросил маяться «некроглупостями» и занялся «семейным делом». А учеников прихватил, чтоб на них злость за мой побег срывать не стали. Родственники у меня были… «веселые».
– Слушай, а ведь и правда. Ты мне ни разу не говорил, как твоя фамилия! Даже когда представлялся!
– Дошло наконец. Висс зу Крайн, к вашим услугам!
– Зу Крайн? – Олег напряженно вспоминал, где он уже слышал эту фамилию. Наконец высветилось: сегодняшнее утро, опоздание на лекцию, беседа с Трианом и упомянутые им два самых страшных рода за всю историю Ойкумены, фамилии, которыми матери до сих пор пугают непослушных детей.
– Вспомнил! Зу Крайны и зу Риллы! Вас еще называют мертвителями, ненавидят и очень боятся до сих пор. Кстати, интересно почему?!
– Ну, во-первых, не надо объединять нас с этими подонками зу Риллами. Мои родичи, конечно, тоже были не сахар, но они соблюдали хоть какие-то правила! Например, почти никогда не развлекались, пытая детей. А прозвище нам дали за дар массовых, практически мгновенно действующих проклятий. Фамильное умение, связанное с кровью рода. Наши проклятия были способны проникать за большинство магических щитов и с равной легкостью омертвлять хоть человека, хоть мага, хоть небольшой городок. В последнем случае при «стрельбе по площадям» частенько умирала сама земля. Усыхали деревья, переставала расти трава, люди и животные, приходя на эти места, испытывали безотчетный ужас и старались поскорее покинуть их, а нежить, наоборот, чувствовала приток сил. Именно за это нас и назвали мертвителями… Поэтому и держал император малефиков из наших родов на службе, не позволял уничтожить, несмотря на их «художества». – Это слово маг передал с такой интонацией, что Олег сразу понял, что речь шла вовсе не об изобразительном искусстве.
Не желая обижать некроманта, Олег попытался удержать вертящийся на кончике языка вопрос, однако подобная задача, достаточно трудная и в простом разговоре, становилась практически невозможной при телепатической беседе. Уловив его мысль, Висс только вздохнул.
– Нет. Я старался не участвовать в семейных развлечениях. Так получилось, что чужая боль не доставляла мне удовольствия. – Поколебавшись, он добавил: – Из-за этого в детстве мои братья меня презирали, считая слабаком и трусом. Да и моя сила как мертвителя была невелика. Потому, наверно, я и пошел в некроманты, благо обнаружились соответствующие способности. Знаешь, когда я вырос, я часто думал над возможной связью силы мертвителя и потребностью в чужой боли. Так ничего и не решил. Для окончательной проверки этой гипотезы нужны были многочисленные эксперименты, а пытать людей ради удовлетворения научного любопытства мне не хотелось.
– А потом? – Олег был захвачен открывающейся историей. – Когда орхисситы штурмовали город? Ты пользовался своим родовым умением?
– Пытался. К сожалению, как выяснилось, амулеты Орхиса неплохо защищают от нашего семейного оружия. Так что приходилось использовать обычных зомби. Однако я сейчас рассказываю тебе все это вовсе не из прихоти. Мне надо, чтобы ты четко представлял, за кого тебя могут принять из-за твоей безответственной болтовни.
– Но мне так посоветовала Вереена… – вяло отбивался Олег.
– Вампирша, о которой ты мне рассказывал? – В голосе темного мага послышалось легкое презрение. – Что она может знать?
– Она старше нас с тобой, вместе взятых! Уж что-то же она должна была видеть за время своей службы Темной Цитадели.
– Что-то… – усмехнулся некромант. – Разве что так… Рабы из числа нежити всегда содержались в отдельных, специально обустроенных загонах, выпускаясь оттуда только на время выполнения заданий. Так что все ее сведения об устройстве империи немногим превышают то, что ей было известно до попадания в рабство. К тому же, – добавил он, немного помолчав, – сравнительный анализ фамильных умений различных аристократических родов империи всегда был строго секретным документом. Я думаю, что и сейчас его вряд ли можно найти в свободном доступе. Однако руководству Академии он несомненно знаком. Поэтому будь ОЧЕНЬ осторожен. Лучше всего постарайся сделать так, чтобы о твоих словах побыстрее забыли. Сколько человек их слышало?
– Много, но особого внимания вроде бы не обратили. Разве что та девушка. – Олегу припомнилась настойчиво допрашивавшая его четверокурсница. – А что?
– Да нет, ничего. Мелькнула одна мысль, но раз тебя слышала толпа народу, это бессмысленно.
– Учти, я не собираюсь никого убивать без крайней необходимости! – Прозвучавшая в «голосе» Висса задумчивость Олегу крайне не понравилась.
– Да и не надо. Зачем самому мараться? У тебя же есть вампирша. Насколько я помню, корпус «Ночных теней» всегда славился своим высоким профессионализмом в этом вопросе. Ладно, замнем, – перевел Висс тему, заметив, насколько напряженным стало молчание Олега. – Все равно это не имеет смысла, раз твое заявление слышало много людей. Куча внезапных смертей уж точно привлечет внимание.
Олег с облегчением вздохнул. Внезапно проявившаяся холодная рассудительность Висса в вопросах жизни и смерти очень ему не понравилась.
– В общем, отпирайся, как только можешь. Если же не получится, считай себя наследником зу Лиллов. Они, сколько помню, старались держаться вдалеке от политики и в крови особо не марались, а вот их «взгляд смерти» был хотя и малоизвестен, но весьма эффективен. В самом крайнем случае если потребуют доказательств, я попрошу Рилана, думаю, он не откажется принять тебя в названые братья и поделится секретом.
– Рилан? – переспросил Олег.
– Рилан зу Лилл, один из моих учеников. Ты его вряд ли запомнил. Он очень тихий и не любит привлекать внимание.
Однако лучше бы этого избежать. Так что старайся, чтобы у тех, кто будет тебя спрашивать, даже мысли не возникало о твоей возможной связи с Темной империей и особенно с родами зу Рилл и зу Крайн. А в самом крайнем случае бросай все и беги в Онер. Знай, после того как ты вернул Лею, здесь у тебя есть надежные друзья!
– Надеюсь, этого не понадобится. Но за предложение – спасибо. – Олег был растроган.
– Ну вроде все. Думаю, тебе стоит сегодня лечь пораньше. Завтра тебе потребуются силы. Свяжись со мной, когда все закончится.
– Обязательно. Пока, Висс.
– До встречи.
Завершив беседу, Олег некоторое время просто сидел, откинувшись в кресле, и обдумывал поведанную ему личем историю. Он не признавался даже самому себе, но завтрашний день его пугал. Олегу еще не доводилось сталкиваться с судебной системой, тем более в качестве обвиняемого, и он с удовольствием бы избегал подобных встреч и дальше. Впрочем, куда больше суда, на победу в котором, в конце концов, у Олега были очень неплохие шансы, его нервировало другое.
Он начал опасаться, как бы его действительно не проассоциировали с мертвителями. Возможность, что кто-то может счесть его одним из них из-за необдуманно брошенной пары слов, вызывала испуг и омерзение. Который раз он прокручивал в голове фразу Висса: «…например, почти никогда не развлекались, пытая детей», и с каждым разом слово «почти» и то, что скрывалось за этим, таким безобидным на первый взгляд словом пугало его все больше и больше. Мысль, что его могут причислить к людям или, точнее, нелюдям, способным на такое, вызывало настоящую панику, густо замешенную на чувстве сильнейшего омерзения.
- Предыдущая
- 19/64
- Следующая
