Летящей походкой - Фрост Валери - Страница 55
- Предыдущая
- 55/67
- Следующая
Брюнетка тяжко вздохнула.
– Не стоит огорчаться, леди, – не голос, а мед полился из уст Сорифез, – поживете с наше и поймете, что это проклятие, а не дар.
– Да я… – Аня запнулась. Чтение мыслей напрягало.
– Мы не умеем читать мысли, мы читаем лица.
Земная улыбнулась. Такому искусству действительно можно научиться и владеть им в совершенстве, прожив три и более человеческих жизни.
– Мое имя Сорифез, и я благодарю вас за то, что обратились ко мне. Да, я знаю, – перебила гостья брюнетку, – это Дарьяна посоветовала найти меня. У нее великий дар – она умеет читать души. И она совершенно права – вашу душу надо вылечить.
У Ани вытянулось лицо, она мгновенно потеряла всю симпатию к гостье.
– Но вашу душу я трогать не буду. – Земная облегченно вздохнула, а гостья продолжила: – Я буду лечить ваше тело. И ваше.
Земная хитро глянула на Сольвейг – блондинка непроизвольно потянулась рукой к кулону на цепочке.
– Прошу вас, леди, следуйте за мной.
– А мы куда? – Сольвейг была сама непосредственность: только что собиралась закрыться в своей скорлупе, а сейчас ей уже все было нипочем – она готовилась отправиться хоть на край света.
– В баню.
Кратко и звучно. Ане понравилось.
На улице девушек ожидали три паланкина и армия Аполлонов в набедренных повязках. Сорифез замерла, жестом пригласив леди присесть и следя за реакцией кузин. Залившись краской, Сольвейг метнулась на свое сиденье и задернула шторку, бросая редкие любопытные взгляды из-под опущенных ресниц. Аня же, не стесняясь, обласкала мужчин взглядом, благодарно улыбнулась гостье и, не скрывая эстетического удовольствия, уселась в открытый паланкин. Земная уже начала догадываться про назначение подарка от Дарьяны: лечение тела, баня, красивые мужчины, распорядительница бала Сорифез, отказ Саирэ самостоятельно доставить приглашение. Довольная усмешка не сходила с губ девушки. Аня приготовилась играть в новую игру.
Паланкины плыли по наклонным улицам города: прохожие не обращали внимания на процессию, лишь изредка кидали удивленные взгляды на второй зашторенный паланкин – Сольвейг скрывалась от мира за полупрозрачными занавесками.
Дорога заняла немногим больше получаса, но, к сожалению, путешествовать пришлось по самому жаркому солнцу. Все попытки пробудить совесть блондинки оказались бесполезными: она напрочь отказывалась намагичить прохладный ветерок или хотя бы объяснить, почему отказывается.
Монументальность строений поражала Аню не менее, чем драконьи элегантность и заносчивость. Однако центральный вход «лечебного заведения» не давил, не принижал, а лишь звал, приглашал, и только шепотом. Земная с удовольствием ступила на землю и, не дожидаясь пугливой Сольвейг, направилась внутрь строения по цветочной аллее вдоль искусственной ленивой реки.
На скамьях то тут, то там обнаруживались отдыхающие пары и компании. Аня старалась не пялиться на гостей, однако не признаться самой себе в легкой зависти девушка не могла: неоднозначные позы, наклоны головы, движения рук – этот «Монрепо» действительно лечил тело, замахиваясь и на душу.
У входа в здание их встретили юные девы, улыбаясь одними глазами, молча проводили в комнаты отдыха. Гостей переодели, заставив восхищаться тканями и украшениями, и провели небольшую экскурсию.
Огромный прямоугольный бассейн с боковым фонтаном был окружен колоннадой, тут же стояли два удобных шезлонга и мраморный столик, сервированный напитками и фруктами. В дальнем углу зала с бассейном обнаружилась невысокая дверца, за которой скрывался хамам, одна стена зала отсутствовала, и глазам открывался головокружительный вид на море, от которого захватывало дух. Все это великолепие сопровождалось музыкой. Аня с удовольствием отметила, что звучит мотив из постановок пэйоновского театра – лишняя копеечка в копилку авторских прав.
Девушек оставили одних – наслаждаться видом на море и шумом падающей из чаши фонтана воды. Первым делом Аня прошла к фонтану и попробовала бурлящую воду рукой – теплая и как будто насыщенная газом, вода лилась из верхней полукруглой чаши в нижнюю большую, и уже оттуда низвергалась водопадом в бассейн с метровой высоты.
– Пойдем искупаемся? – Земная глянула на кузину, которая пыталась поплотнее закутаться в куски ткани, гордо именуемой одеждой.
Лоскуты, легкие, словно крылья бабочки, свисали с набедренного пояса, закрывая ноги по щиколотку, но при каждом движении норовили открыть чуть больше допустимого, да еще два лоскута были закреплены двумя кольцами под ключицами и прикрывали спину и грудь – вот и вся одежда. И правда, одно название.
Сольвейг срочно нуждалась в релаксантах: скованность движений грозила перерасти в замкнутость и испортить весь праздник.
– Давай выпьем, девушка. – Аня протянула наполненный игристым вином бокал.
Леди С недоверчиво покосилась.
– Сольвейг, – старшая леди понизила голос, – сколько осталось до свадьбы?
Глаза блондинки увлажнились и загорелись огнем, она выхватила бокал и залпом осушила его.
– Еще, – протянула пустой бокал Ане и замерла, глядя куда-то за плечо кузины.
Земная медленно обернулась и обомлела в очередной раз: прибыло лекарство для тела. В двойном экземпляре. Сорифез однозначно выбрала профессию по призванию: умея читать по лицам, она читала и души, знала чужие чаяния и желания как открытую книгу.
Перед девушками стояли двое. Один – безумно похожий на Пэйона: высокий, тонкий, беловолосый, с острыми чертами лица. Второй – полная противоположность Кастора: широкоплечий, невысокий, длинноволосый, рыжий, белокожий. Ну и пускай непохожий, но слюнки-то все равно потекли.
Блондин аккуратно наполнил пустой бокал завороженной Сольвейг, взял за руку и усадил ее в шезлонг. Сам же уселся в ногах, обнаружил на столе некую густую желеобразную массу в пиале, зачерпнул рукой и принялся массировать ступни императорской невесты. Сольвейг снова выпила бокал до дна и поставила на столик, чтобы, часом, не выронить из трясущихся рук.
Ане идея с массажем пришлась по вкусу: кого-кого, а ее уговаривать нужды не было. Глотнув прохладного вина, Земная прошла мимо рыжего изваяния, провела кончиками пальцев по рельефному животу и опустилась в кресло, подставив ногу для массажа.
– Соль, ты знаешь, что это? – Аня кивнула на пиалу.
– Не-э-эт, – пропела блондинка, потягиваясь и запрокидывая голову назад: золотые волосы каскадом заструились со спинке шезлонга. – Но это та-а-ак приятно.
– Конечно приятно, это ведь массаж с апельсиновыми косточками! Еще вина?
– Давай. Даже если не получится избавиться от наследника, хоть повеселюсь от души в последние дни свободы.
– Слушай, а ты не думала о том, что свобода может и не закончиться с замужеством?
– Ха, Аня, ты смешная. Ты видела, каков мой отец?
– Блюститель традиций?
– Ага, закостенелый блюститель. Так вот, императорская семья – еще хуже. Не думаю, что мне будет позволено шить.
– А рисовать?
– А толку? Даже если я буду рисовать картины, мне же придется показывать их цензорам, даже отправить домой не смогу без контроля. А это министры, еще более приземленные, чем мой отец.
– Тогда ты просто обязана ликвидировать имперскую зашоренность!
– Каким образом?
– Выйдя замуж за будущего императора и открыв окно в Европу!
– Куда?
– В новый мир. – Аня улыбнулась, подлив в бокалы вина.
– Ну ты смешная, Аня. Выйдя замуж, я стану рабыней.
– Роксолана тоже так думала.
– Кто?
– Роксолана. Роковая женщина. Ее украли и продали в рабство тирану-многоженцу. А она смогла завоевать сердце султана и управлять страной, перекраивая все по-своему, обходя острые камни законов даже на быстром течении.
– Ну и каким же образом? С чего бы императору… будущему императору слушаться жену? Он сам себе голова.
Аня ухмыльнулась, вспоминая похожий разговор.
– Голова… конечно, муж – голова в семье. А голова на чем сидит?
- Предыдущая
- 55/67
- Следующая
